Сладкая опасность - читать онлайн книгу. Автор: Венди Хаггинс cтр.№ 22

Комнату можно было бы счесть роскошным кабинетом, если бы ее элегантность не обесценивал тошнотворный коллаж из приколотых и приклеенных к стенам газетных вырезок и фотографий. Я сделала несколько шагов внутрь и стала читать заголовки о столкновениях и войнах, по преимуществу на Ближнем Востоке и в Африке. Места, где говорилось о случаях геноцида и нападениях с многочисленными жертвами, были выделены маркером. Некоторые снимки повергли меня в такой ужас, что я бы не осмелилась взглянуть на них во второй раз.

Вдруг я догадалась, для чего служит комната, и с отвращением попятилась: это святилище, здесь Сонеллион поклоняется ненависти.

Уже на выходе мой взгляд упал на фотографию, лежавшую на столе, и она привлекла мое нездоровое любопытство. Голая чернокожая девочка лет полутора лежала на земле и отчаянно плакала, а над ней наклонилась женщина. Зачем? Скользкий страх побежал у меня по позвоночнику.

— Это его последний по времени, самый любимый проект. — Сиплый после пробуждения голос Зании заставил меня подпрыгнуть, так что часть воды пролилась. Зания, несмотря на припухшие глаза и не до конца заживший кровоподтек, была великолепна.

— Что она делает с малышкой? — И я взмолилась про себя, чтобы Зания отказалась отвечать.

— Женское обрезание, — тихим голосом объяснила она. — Им удаляют то, что позволяет получать удовольствие от секса.

У меня все перевернулось внутри, я поднесла свободную руку ко рту, а рука, в которой был стакан, задрожала. Зания забрала его у меня и пошла в кухню. Я последовала за ней.

Мне было нехорошо, тело онемело.

— Зачем такое делать?

— А разве отец, — в ее тоне сквозил сарказм, — не читал тебе нотаций насчет нашей злокозненной женской сущности? — Она поставила мой стакан на мраморную полку и скрестила руки на груди. — Мы же не умеем владеть собой и не можем быть верными. Стремимся соблазнить любого мужчину, который попадется нам на пути, потому что не способны совладать со своей природой. Ну, а эта операция усмиряет женщину и гарантирует будущему супругу ее верность.

Не переставая думать о малышке на фотографии, я пулей вылетела мимо Зании из кухни и едва успела добежать до туалета, где меня вывернуло наизнанку. Потом я опустилась на корточки; меня бил кашель, рот жгла кислота. Господи боже ты мой… так вот чем прямо сейчас занят Сонеллион, вот это что за проект, о котором отец не согласился мне рассказать.

Я не хотела плакать на глазах у Зании, поэтому зажмурилась и попробовала заблокировать воспоминание о снимках в кабинете.

— Тебе плохо? — Зания стояла на пороге ванной.

У меня не было сил подняться. Я лишь покачала головой и объяснила:

— Иногда… меня переполняет вся эта боль вокруг.

Она посмотрела на меня сверху вниз как на самое диковинное в мире создание. Ее волнистая черная грива выглядела устрашающе. Я хотела, чтобы она считала меня сильной, но сама себя чувствовала слабой.

Заметив, что я пытаюсь нашарить салфетку, Зания достала две штуки, протянула мне и присела рядом со мной на корточки. Я промокнула глаза, которые отчаянно щипало. Высморкалась — тем временем пристальный взгляд Зании изучал меня, пытаясь отыскать признаки фальши или неискренности.

— Вы мне вчера помогли, — сказала она наконец.

— Мы старались. Но тот тип очень быстро действовал.

Зания уставилась в пол, и волна волос закрыла от меня ее лицо.

— Ты держала меня как мать. — Ее рука дрожала.

— Я рада, что смогла побыть этой ночью рядом с тобой. — Теплый прочувствованный взгляд договорил за меня. — А сегодня должна уехать. Как бы мне ни хотелось остаться еще или увезти тебя отсюда, мы простимся. Но не навсегда. Я пришла с доброй вестью и надеюсь, что ты будешь моим союзником, когда придет время.

— На что тебе такой союзник? Я же не ты, самоконтроля нет. Смотри, — Зания вытянула вперед трясущуюся руку, — я даже сейчас дрожу, так мое тело жаждет отравы. Этот яд, он помогает мне выполнять обязанности. Притупляет ненависть.

Я закрыла глаза. Я хорошо ее понимала. По-настоящему хорошо.

— Если ты и дальше будешь пить, тебя убьют.

— Мне неважно.

— А мне важно. — Я взяла ее руки в свои и заговорила с убежденностью, идущей из глубины сердца. — Подумай обо всех тех маленьких девочках, которые в будущем родятся у повелителей, вырастут без материнской любви, возненавидят собственную жизнь. Зания, мы можем это изменить! Я не знаю как, но знаю, что это может произойти при нашей жизни. Ты нужна нам. Пожалуйста, живи и будь готова. Прошу тебя.

Ее руки, которые я держала, ощутимо тряслись, в глазах блестели слезы.

— Мне надо выпить, — голос Зании звучал совсем слабо. Затем откуда-то из глубины горла вырвался горький смех.

— Нет, — только и сумела я выдохнуть. Зания оставалась один на один со своим недугом — нельзя было ни отправить ее в реабилитационный центр, ни задержаться и ухаживать за ней, пока очистится организм. Понимая, как и она, что прошу почти о невозможном, я прошептала — и для нее, и для себя:

— Всё возможно.

Я наклонилась вперед, и мы обнялись. Она тяжело дышала и сжимала меня так же крепко и настойчиво, как и прошедшей ночью.

— Сестра моя, — пробормотала я. — Ты справишься.

Футбольный матч, в котором принимали участие наши выпускники, был в самом разгаре, когда мне на телефон пришло сообщение от отца. Он просил меня проверить электронную почту, так что я немедленно встала со скамьи и, покинув компанию школьных друзей, с которыми пришла поболеть за своих, отправилась домой.

В прошлом году отец подключил меня к какому-то суперзащищенному серверу. Честно говоря, когда я набирала пароль для входа в нашу секретную почту, руки у меня дрожали.

В комнату вошла Патти, удивленная тем, что я дома.

— Это от отца, — сказала я. Она встала у меня за плечом, и мы вместе прочли:

Есть еще один потенциальный союзник, но план, как с ним встретиться, пока не готов. Сейчас съезди вместе с Копано в Лондон и сообщи девочкам. Маршрут прилагаю.

Чудесно! Я увижу двойняшек! Не переставая улыбаться, я распечатала маршрут и удалила письмо, пока Патти крепко обнимала меня сзади.

Неделей позже, в середине октября, я решила пропустить школу и слетать в Англию. Джею и Веронике я послала довольно-таки туманное сообщение, что уеду на несколько дней по делам отца. Вернувшись, я могла бы рассказать им, где побывала, — хотя вряд ли стоило упоминать при них Марну.