– Габриэль, – он встал и протянул руку, – привет.
– Дейв, верно?
Они пожали руки.
– Меня прозвали Младшим Ангелом.
– Да, я слышал. И только что узнал о тебе.
Оба с упреком посмотрели на Старшего Ангела.
– Я их самый главный секрет, Дейв.
– Так нечестно, – возразил Старший Ангел. – У нас же своя жизнь, ты понимаешь.
– У меня тоже, – сказал Младший Ангел, несколько встревоженный тем, что c самого начала беседа оставляет оскомину.
Дейв внимательно посмотрел на братьев:
– Возможно, вы – их самая большая драгоценность.
– Хорошо сказал, Дейв. – Голос Старшего Ангела дрогнул.
Он смотрел на них, стоящих в ногах кровати, и напряженно впитывал из воздуха каждую секунду жизни.
Я ведь даже не устал, сообщил он покойной матери.
– Глянь, – Старший Ангел показал на стопку книг у кровати, – Дейв думает, я могу это прочесть.
– Мы тут только что выслушали исповедь, – не обращая внимания на его слова, сообщил Дейв.
– Исповедь?
– Начну читать поскорее, – сказал Старший Ангел.
Младший Ангел перебирал книжки. Томас Мертон, «Семиярусная гора». Бреннан Мэннинг, «Евангелие оборванца» и «Доверие любой ценой». Фредерик Бюхнер, «Духовный путь».
– М-да, легкое чтиво, – хмыкнул он.
– Будь у нас больше времени, я дал бы ему, – кивнул Дейв на Ангела, – почитать и буддийские тексты.
– Дейв хочет, чтобы я обрел веру, – сказал Старший Ангел.
– Полагаю, что уже поздно, – сказал Дейв. – Но попытаться стоит, даже в последний миг.
– Веру во что?
Дейв сел и улыбнулся Старшему Ангелу.
– В Бога, – сказал Старший Ангел.
– Отчасти, – согласился Дейв.
– А как же рак? – чуть резче спросил Младший Ангел.
– Эти книги ты должен завещать своему младшему брату, – посоветовал Дейв.
Часы тикали.
– Видел? – Старший подмигнул Младшему. – Я говорил этому cabron. У меня нет времени на чтение. Всей жизни мне осталось на три слова: сегодня я умру.
– Ты патологически мрачен, Carnal.
– Вот об этом я ему и толкую, – встрял Дейв.
Левая рука у Старшего Ангела вдруг затряслась. Он сунул ее под зад.
Вошла Ла Глориоза со стаканом темно-бурой жидкости.
– Я принесла тебе agua de tamarindo[267]. – Она поставила стакан на тумбочку у кровати.
– То, что я люблю.
Она погладила Старшего Ангела по голове.
– Не холодная? – спросил он.
– Нет, что ты.
– А то если холодная, то будто нож глотаешь.
– Я знаю.
– После химии всегда так.
– Si. Не забудь принять таблетки.
– От них зубы болят. Все болит.
– Si, amorcito[268].
– Пока, падре, – махнула она Дейву, выходя.
Дейв перекрестил ее вслед.
– Падре? – удивился Младший Ангел.
– Он мой священник, – пояснил Старший Ангел.
– Совершенно верно, – подтвердил Дейв. – Отец Дэвид Мартин, Общество Иисуса.
– Es un Jesuita[269], – сказал Старший Ангел. – Организует мои похороны.
– О черт! Ой, простите, святой отец.
– Не переживайте. Иезуиты тоже так говорят. Каждый иезуит на планете громко произнес «О черт», когда Франциска избрали папой. – Он кивнул на распростертого патриарха: – Мы как раз решаем, когда провести последние обряды.
– Ты что, собираешься умереть сегодня? – спросил Младший Ангел.
– Ну да.
– Полагаю, у него есть еще немного времени, – покачал головой Дейв.
– Он очень болен.
– Я пока здесь, pendejos. Нечего говорить обо мне так, будто я уже помер.
Младший Ангел положил книги и тоже сел в ногах кровати.
– Господи, для меня это все чересчур.
– Еще торт впереди, брат. Не переживай. У нас есть время.
– Заткнись.
– Может, еще и танцы.
– Не смешно.
– Не надо учить меня, что смешно, а что нет.
– Братья, у вас еще есть дела, – сказал Дейв. Воздел руку и торжественно перекрестил их. – Я часто так делаю, – заметил он.
– Работает? – скептически осведомился Младший Ангел.
– Он же привел тебя сюда.
– Ба-бах, – констатировал Старший Ангел. – Готов.
– У Лало научился?
– Я сам старый гангстер.
Дейв деловито хлопнул в ладоши и объявил:
– Итак! Позвони мне, Мигель, – или пускай Перла позвонит. Ну, ты понял. А я буду звонить тебе, Габриэль. Брат дал мне твой номер. Ты поможешь мне на похоронах.
– Погодите, – вскинулся Младший Ангел. Он хотел было сказать: «Я уезжаю», но осекся.
– Спасибо, ребята. – Дейв махнул на прощанье и торжественно покинул комнату и дом, тем же мерным шагом пересек двор, добрался до своего пикапа в дальнем конце улицы, забрался на сиденье и весело засвистел.
* * *
Из мельтешащих мыслей Старший Ангел выбрал одну:
– Я никогда не пробовал наркотики.
– Правда? – отреагировал Младший Ангел. – Я тоже.
– Даже марихуану.
– И я.
– А я думал, ты у нас хиппи. Я вот собираюсь попробовать покурить марихуану. Или печеньку с ней сжевать. Как думаешь?
– Почему бы и нет? Говорят, помогает.
– Говорят, от нее смех разбирает. Я бы не прочь поржать.
И тогда Младший Ангел сказал:
– Я видел, что ты сделал.
От этого признания, прозвучавшего сразу после исповеди, Старший Ангел похолодел в панике.
– Что я такого сделал? – выдавил он.
– В сарае.
– Что?
– Кеке.
– Ах вон что! – Ангел с облегчением откинулся на подушки, длинно, со свистом выдохнув. – А то ведь я много чего натворил. Ну да, город Кеке. Это было здорово.
Младший Ангел лег рядом с братом. Оба уставились в потолок.
– Не верится, что ты такое учудил, – сказал Младший Ангел.
– Моя маленькая тайна.