Кошка с Собакой 2 - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Свешников cтр.№ 38

– Пока не готов. Или завязывать или продолжать. Два берега. – Вы, батенька, максималист!

– Ни хрена! Вчера я добровольно отказался от целой стаи чужих тараканов и понтов.

– Подумать только!

– Зря иронизируешь. Ты бы видела эту…

Кручу в воздухе пальцами, пытаясь подобрать определение. Помогает Собака:

– Тараканоносительницу?

– Точно.

– За проявленную силу воли хвалю. Молодец. Мужчина.

– Слушай, а приготовь пожрать чего-нибудь? И кофейка нацеди, будь другом?

– А ты?

– Пойду в ванной полежу, отмокну.

– Не забудь воды набрать.

Зашла Кошка:

– Может, без воды? Утонешь ещё.

– Не каркай. Помоги лучше реанимационной бригаде.

– Спасение утопающих – дело рук наливающих.

– Просто ты завидуешь, что так не можешь.

– Разумеется.

Кошка выдержала паузу и стала говорить, растягивая слова:

– Водка… Тёплая…

Останавливая рвотные позывы, я бросился в ванную, успевая услышать вслед:

– Забулдыга! – это от Кошки.

И более человечное от Собаки:

– По крайней мере, другого у нас нет…

Но на удивление быстро весь синдром сняло, как рукой. Хорошая закуска и правильная фармакология творят чудеса. Я уселся на кухне и раскрыл прессу…

В чтении газет для меня нет ничего интересного. Это просто ритуал, сакральный акт приобщения к чему-то большему и потому абсолютно мне не нужному. Я являюсь вполне себе энергонезависимой экосистемой и вполне компактной. Большее мне претит. В данной ситуации размер имеет значение. Ко мне не надо тянуть северные потоки, и мне неинтересна демократическая экспансия в виде расширения НАТО или в виде самопровозглашения танковых дивизий сопредельных государств. Зачем же тогда мне их читать? Ответ прост. Газеты – это просто повод позубоскалить, почитать между строк и, в конечном итоге, слегка развеять скуку. Этакий интеллектуальный онанизм без оргазма. Но не люблю я их по вполне конкретной причине – газеты всегда врут. Это, если хотите, моё политическое кредо. А я люблю только правду. Правду, ещё раз правду и ничего кроме правды. Часто правда рождается в разговоре, и иногда как раз за таким вот бессмысленным времяпровождением, как чтение газет. Сижу, листаю. А между тем желудок начал подкручивать голод.

– Хотелось бы сегодня позавтракать… Хотя бы к вечеру… – намекнул.

– В Индонезии активизировался вулкан… – это Собака сделала вид, что не понимает к чему я.

Поэтому пришлось разъяснять:

– Хотелось бы всё равно позавтракать. За Индонезию не переживай, туда наше щедрое правительство вышлет МЧС с самолётом, а нам своими силами придётся обходиться. Нам никто ничего не вышлет, кроме наших цепей и, возможно, поводков с намордниками.

Когда в разговоре начинают всплывать различные средства обуздания свободы и демократии, то сразу появляются и конкретные решения.

– Я вчера готовила. Сегодня не моя очередь, – Кошка – мастер соскакивать с темы.

– А чья тогда? – я продолжал давить, но в рамках конвенций. Жаль только, что Собаку таким щенячьим способом не пронять. – Дым индонезийского отечества затмил тебе память? Есть хорошее средство для прочистки нейронов головного мозга – график дежурства по кухне. Вещь – бесхитростная и примитивная, но дающая необходимый эффект.

Сдавать позиции не хотелось. К тому же, ведь это я – венец творенья!

– Я когда голодный, у меня память не работает. Влияют на неё патогенные факторы современной жизни в мегаполисе и частично усталость после работы, на которую, кстати, из присутствующих хожу только я, а остальные у нас почему-то мастаки очереди распределять.

– Кто на что учился…

– Я что-то не пойму, у нас тут, собрание анонимных академиков?

– Об анонимности… Почётнее готовить еду, если это делать анонимно, так выше значение поступка и наверняка вкуснее еда. Безымянный подвиг на кухне! Последнее не доказано, но мы готовы пойти на эксперимент во имя науки. Готовы ведь? – Кошка со своими деловыми предложениями всегда не по делу встревает. И собака, разумеется, тут как тут:

– Готовы. Наука с нами, мы с ней, и от этого еда, бесспорно, станет вкуснее и питательнее.

– Особенно это касается сосисок, – резонно заметил я.

– Сосисок это касается, если не снимать целлофан.

Вот ведь блин развелось умников… Пора было заканчивать этот парламентский вестник!

– Кто-нибудь займётся, наконец, этим чёртовым завтраком?

Зверьё переглянулось. Наконец, Кошка предложила беспроигрышный, с их точки зрения, вариант:

– Надо жребий тянуть. У кого нет хвоста, тот и идёт к плите.

Собака сразу кивает одобрительно:

– Я точно не в проигрыше.

Спорить бесполезно. Я отправился к плите.

Кое-как забацал яичницу. На большее не было ни желания, ни возможности. Хотел сначала омлет, но пока подносил бутылку молока от холодильника к миске с разбитыми яйцами, в ней масло взбилось. Руки предательски дрожали, но в пределах допустимых отклонений.

Немного позагонялся про вчерашнее, пока на сковородке шкворчало и разбрызгивалось. Когда стал перекладывать на тарелку, активизировались мохнатые привидения. И сразу принялись ебать мозг. – Можно посадить за спекуляцию общечеловеческими ценностями? – такие вопросы меня всегда ставили в тупик, особенно если задавала их Собака.

Она же не просто так спрашивала, а с подвохом. Понимает, зараза, что я сегодня – сбитый лётчик.

– Кого? Куда?

– Допустим, я изучаю людей методом погружения в среду. Многое не ясно. Вот, например, расхожий термин «общечеловеческие ценности». Мне, как собаке, то есть не «члену клуба» непонятно. Что подразумевается? Что имеется в виду? В чём соль?

– В сахарнице, – Кошка не могла не язвить.

Я показал ей кулак:

– В любом случае спекуляция теперь называется бизнесом. Уже не сажают. Всё изменилось, последние стали первыми и наоборот. Проповеди победили заповеди.

– Делаю вывод, что главное – быть не первым, а вовремя пристроиться сзади? – уточнила Собака.

– В некотором роде… Но не с физиологической точки зрения. Если буквально к этому подходить, то содомия какая-то…

Кошка с Собакой переглянулись и многозначительно кивнули друг другу.

– У людей всё своеобразно вывернуто.

– Я бы сказала однообразно передёрнуто.

– Перевыдернуто и через…

Я решаю перебить:

– Можно я вставлю слово? Вы тут можете сколько угодно изгаляться в словесных шахматах, но факт остаётся фактом.