Пока я говорил, Грейс придвинулась ближе, сосредоточив все внимание на мне. Я крайне редко говорил с кем-либо о своих родителях. Но Грейс я доверял. Безраздельно.
Она провела по моим волосам и пододвинулась еще ближе, уютно прижавшись ко мне.
– Хейден, не надо так думать. Твои родители вряд ли согласились бы жить без тебя. Ты оказался в Блэкуинге не просто так. Твоя жизнь это доказывает. Родители гордились бы тобой. Очень гордились бы… Я сочувствую, что ты тогда не сумел с ними проститься.
Я лишь кивнул, подтянув Грейс еще ближе.
– Потому я и начал этот разговор. Тогда мне не удалось, но я не хочу, чтобы подобное повторилось снова. Мир, в котором мы живем… он такой неустойчивый. Никогда не знаешь, что тебе принесет начавшийся день. И потому я хочу взять с тебя обещание. Согласна?
– Конечно, Хейден, – без колебаний ответила Грейс, отчего мое сердце забилось сильнее. – Что тебе пообещать?
– Обещай, что ты всегда будешь прощаться со мной так, словно мы больше не увидимся. Такое вполне может случиться. Ты пообещаешь это мне, а я – тебе.
Неожиданно Грейс подалась вперед и поцеловала меня в губы. Наш поцелуй продолжался несколько секунд. Потом она отодвинулась, и я попытался перевести дух.
– Хейден, нельзя так думать. Да, наш мир опасен. Да, трагические случаи нередки, но… нужно ориентироваться на хорошее. Нельзя зацикливаться на плохом, иначе оно тебя поглотит.
– Я не зацикливаюсь на плохом. Реалистично смотрю на вещи.
Меня печалило, что Грейс уклонилась от обещания. Одна мысль о том, что я могу ее потерять, отозвалась в теле сильнейшей болью. Я даже содрогнулся.
– Пожалуйста, обещай мне. Я не хочу потерять тебя, не простившись.
Грейс моя настойчивость тоже опечалила. Мой угрюмый прагматизм подавлял ее оптимистичный взгляд на мир, но мне было важно услышать ее обещание. В моей жизни хватало погибших, с которыми я не успел проститься. Если что-то случится с Грейс, а у меня не будет возможности с нею попрощаться, это станет незаживающей раной.
– Ты меня не потеряешь.
Ее слова меня не успокоили, но по жилам понеслись искры.
– Обещай мне, – снова тихо попросил я.
Я пристально наблюдал за Грейс и убедился: она осознала всю серьезность моей просьбы.
– Обещаю, – тихо вздохнула она, еще раз проведя по моим волосам.
Я испытал несказанное облегчение и закрепил полученное обещание поцелуем. Как всегда, наши губы идеально соприкасались. Я притянул ее ближе. Поцелуй сам собой стал крепче. Я наслаждался его простым и глубоким смыслом.
– Спасибо, – прошептал я, когда наши губы разомкнулись.
Невеселые мысли еще ворочались в голове, но обещание Грейс мне помогло. Слишком многих я потерял, не успев проститься, и отказывался даже думать, что такое может произойти с Грейс. Она была для меня слишком значимым человеком. Это удивляло и в то же время давало покой.
– Герк, давай поспим, – тихо, с мягкой улыбкой сказала она, а потом прижалась еще крепче, обняв за спину.
– Спокойной ночи, Медведица.
Прошло несколько дней. Мы словно забыли о ночном разговоре. Возможностей сдержать наше взаимное обещание пока еще не было. Никаких новых налетов. Никаких происшествий внутри лагеря. Однако затяжные периоды спокойствия всегда вызывали у меня напряжение. Они имели особенность внезапно кончаться, когда в лагере возникала нехватка того или иного и нужно было устраивать новую вылазку. Праздник, затеянный Мейзи, заметно истощил наши запасы.
Этот день выдался пасмурным. Моросил дождь, мокрые волосы липли к затылку. Мы с Грейс шли по лагерю. Ее намокшая майка приклеилась к животу. Как я ни старался, мой взгляд все время устремлялся туда. Грейс лучезарно улыбалась.
– А я люблю дождь, – радостно призналась она. – Все вокруг сразу становится чистым.
Я хмыкнул, с усилием отвернувшись от намокшей майки Грейс. Кожа на ее шее соблазнительно блестела. Невзирая на дождь, Грейс ограничилась этой тонкой майкой на лямках и шортами. Я убрал с лица налипшие волосы, и мы пошли дальше, держа путь к больнице. Докк просил Грейс зайти показаться.
Грейс тоже хмыкнула, передразнивая мою неловкость. Потом улыбнулась, заработав ответную улыбку. После того ночного разговора она находилась в удивительно приподнятом настроении. Я не раз заставал ее радостно улыбающейся самой себе. Ничего по этому поводу она не говорила, а я не хотел выпытывать, чтобы все не испортить. Ведь я же хотел видеть ее счастливой. И мое желание исполнилось.
Нам навстречу изредка попадались обитатели лагеря. Я проходил мимо, иногда кивая в ответ на приветствие. Но одна пара сразу привлекла мое внимание. Мужчина средних лет вел светловолосую девчушку. Оба смеялись, перепрыгивая через лужи. Я инстинктивно взглянул на Грейс. Так я и думал: при виде этой пары улыбка на ее лице сразу погасла.
Грейс безотрывно смотрела на отца с дочкой. Они, весело переговариваясь, приближались к нам. Я понимал: Грейс что-то вспомнила из своего детства. Все мои попытки отвлечь ее от нахлынувших воспоминаний не дали бы ничего. Грейс замедлила шаг. Ее движения стали скованнее. Глаза так и вперились в мужчину с ребенком.
– Потерпи до дому. Там мы тебя переоденем в сухое и теплое. Потерпишь? – спрашивал дочку отец.
Ответа девочки мы не расслышали, но чувствовалось, она была рада поскорее освободиться от намокшей одежды.
Я едва удержался, чтобы не обернуться и не наорать на них. Своим появлением они вновь напомнили Грейс о прошлом, оставшемся за чертой. Как я ни пытался заглушить чувство вины, все эти дни оно вгрызалось в меня. Грейс утверждала, что счастлива. Она так и выглядела… пока мимолетная встреча не разбила ее счастье вдребезги.
– Грейс, – осторожно позвал я.
– Да?
Она моргнула, словно вспомнив о моем существовании, и натянуто улыбнулась.
Я бы сейчас отдал что угодно за ее настоящую улыбку, но глаза Грейс не улыбались.
– Ну вот и пришли, – неуклюже сказал я.
Я открыл дверь больницы, пропуская Грейс вперед и отвечая ей такой же сдержанной улыбкой. Казалось, Докк нас ждал.
– Привет, Грейс. Привет, Хейден, – весело сказал он. – Вы сейчас похожи на утонувших крыс.
– Очень смешно, – процедил я сквозь зубы.
Встреча на дороге испортила мне настроение. Докк был здесь ни при чем, и я поймал на себе укоризненный взгляд Грейс.
– Как поживаете, Докк? – вежливо спросила она.
– Весьма недурно. А как поживает твое ребрышко?
– Вот зашла показаться, как вы и просили. Похоже, там уже все срослось. Принимать обезболивающее я перестала. Зачем тратить таблетки, если не болит? Вы посмо́трите, в каком состоянии мое ребро?
– Обязательно.