— Я соскучился, — просто ответил он, и мне захотелось раствориться в его словах. Всю мою спесь как рукой сняло. Я смотрела на него не мигая, и даже будто не дыша, не зная, что же предпринять.
— Иди ко мне, — протянул руки, приглашая к себе на колени. — Иди, я же вижу, что ты хочешь.
Я колебалась всего секунду, и вот уже сижу сверху, обвив его поясницу ногами, ощущая босыми ступнями мягкий кашемир дорогого свитера. Положив голову на его грудь, я вдыхала знакомый аромат, перебирая руками мягкие рыжие пряди. Я очень его любила, сама не понимая, за что… И я простила его. Простила, едва увидев на пороге своей квартиры.
Срывая по пути одежду, мы как-то добрались до разложенного дивана. Осыпая поцелуями мою обнаженную грудь, он нетерпеливо запустил руку в трусики. Трусики в разноцветный горошек. Когда же я выкину все эти тряпки, и превращусь наконец в сексуальную женщину, оставив образ подростка-переростка в прошлом?
— Я так скучал по тебе, — прошептал он на ухо, избавляя от остатков одежды. Когда мы были готовы перейти к самому главному, раздался звонок в дверь.
— Это твой гость? — отстраняясь, хрипло спросил Марат.
— Похоже на то… — посмотрела на часы. Костя. Твою мать! Звонки стали ещё настойчивее, и похоже, не собирались прекращаться. — Придется открыть. Я сейчас, — подняв с пола сброшенную футболку, накинула ее на голое тело. Та едва прикрывала пятую точку, но тогда это меня мало волновало. Открыв входную дверь, на меня чуть ли не упал Костя.
— Рыжова, ты чего так долго открываешь? Я уже собирался дверь ломать!
— А ломать-то зачем?
— Да мало ли. Судя по состоянию последних дней, ты способна на что угодно. Кто знает, что придет в эту рыжую сумасбродную голову. На, держи, у тебя ж в холодильнике сто процентов мышь повесилась, — протянул пакет из продуктового, заходя в прихожую. — И хорошо, что только она…
— Спасибо, но… Кость, я это… не одна, — замялась, немного покраснев.
— Не одна? — переспросил он, и только сейчас заметил во что я одета.
Посмотрел на мои голые ноги, затем перевел взгляд на мужские ботинки у порога, потом снова на меня.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — резко развернувшись, уверенно покинул квартиру.
— Кость! Кость! Подожди! — босиком выбежала за ним на лестничную клетку, столкнувшись с той же соседкой, вознамерившейся выносить мусор на ночь глядя. Скривившись, она задержала презрительный взгляд на моих обнаженных бедрах. Ну вот, теперь все в доме будут думать, что я проститутка, принимающая мужиков табунами.
Звук торопливых шагов Кости становился все тише. Грохнула стальная подъездная дверь. Как же по-дурацки всё вышло! Игнорируя соседку, вернулась в дом.
— Кто это был? Я слышал мужской голос, — Голубь стоял у окна в одних джинсах и курил.
— Неужели ты ревнуешь? — улыбнулась, прильнув к его широкой теплой спине.
— Конечно. Узнаю — ему несдобровать, — шутливо пригрозил Марат. — Так кто мой конкурент?
— Тогда не скажу, иначе ты его уволишь.
Затушив окурок он обернулся, и, подняв меня на руки, мягко опустил на диван.
— Мне очень тебя не хватало. Я думал о тебе каждый день, каждую ночь… Просто с ума сходил… — шептал он, целуя по очереди каждый мой пальчик. — А это что?
— Обожглась о духовку, пустяки, уже не болит.
— Я об этом… — провел пальцем по белым полоскам на запястье.
— А, это… Ошибки молодости. Тоже уже отболело, — я улыбнулась и обвила рукой его шею, убирая с глаз долой старые шрамы и плохие воспоминания.
Мне не хотелось думать сейчас о грустном. Я хотела совсем другого.
Часть 22
Город Н., 1997 год, июль.
— Где Сашка? — услышала взволнованный голос матери из-за неплотно закрытой двери спальни.
Она тяжело дышала, будто только что преодолела марафон. Послышался лязг брошенных на журнальный столик ключей.
Взглянула на настенные часы — половина четвертого, что-то рано она вернулась, рабочий день ещё не закончен.
Сердце обречённо ёкнуло — она знает.
— В комнате у себя закрылась, где ж ей ещё быть. Как сыч сидит, — отозвалась бабушка с кухни, закрывая шумевшую воду. — А что случилось, Тамара?
Проигнорировав вопрос, мама уверенно зашагала в сторону моей комнаты. Я знала о чем пойдет разговор и, приготовившись обороняться, внутренне сжалась.
Бесцеремонно зайдя в мою комнату и плотно закрыв за собой дверь, облокотилась о нее спиной, будто опасаясь, что я сбегу.
— Это правда? — вперила в меня взгляд полный надежды, отчаяния и злобы. — Отвечай! То, что рассказала мать Гали — это правда?
Я сидела в углу кровати, подобрав к груди колени и молчала. Все происходящее последний месяц было настолько за гранью моей обыденной жизни, что я до сих пор испытывала шоковое состояние.
Чуть больше месяца назад мир перевернулся с ног на голову, а вчера просто рухнул и рассыпался колючими осколками прямо под ноги. Я не испытывала больше боли и страха. Только шок.
Я не питала больших иллюзий на счёт того, что Галька никому не разболтает про тест. Может, так даже лучше, сама бы я никогда не решилась начать этот разговор.
— Отвечай, кому я сказала! — голос матери перешёл на крик. — Это правда?
— Да, — честно ответила я, глядя ей прямо в глаза.
Скрывать было бессмысленно, все равно рано или поздно она бы обо всем узнала.
Мама издала звук, похожий то ли на всхлип, то ли на стон и взялась рукой за сердце.
— Маам, — испуганно дернулась я, но движением другой руки она приказала мне оставаться на месте.
Помассировав грудную клетку, мама медленно отошла от двери и осторожно, опираясь на подлокотник, опустилась в кресло. Повисла гробовая тишина. Я слышала только тиканье часов и стук собственного сердца.
Бабушка выключила телевизор, уверена, что сейчас она подслушивает у двери.
— Пожалуйста, скажи, что это ваш с Галей розыгрыш, — подняв на меня умоляющий взгляд, попросила мать.
Я молчала опустив глаза, вжавшись спиной в разноцветный ковёр.
— И? Что? Что там? — теряя терпение снова повысила она голос.
Я вылезла из своего убежища и, открыв ящик письменного стола, достала из тома Толстого «Война и мир» спрятанный тест. Так же, не произнося ни слова, положила его ей на колени.
Мама взяла тонкий кусочек бумаги в руки и, близоруко сощурившись, поднесла его ближе к глазам.
— И что это значит? Я не понимаю этих современных новомодных штучек, так ты… беременна или нет?
В этот момент открылась дверь и в комнату буквально влетела возмущенная раскрасневшаяся бабушка.