— Лис, каждый хочет быть любимым и нужным. Это естественно. Меня в детстве очень любили, и уделяли много внимания, а потом все это внезапно закончилось. Повзрослев, я нашла способ хоть на время создавать для себя иллюзию почти позабытых ощущений. Я знала… всегда знала, что обманываюсь, но в противном случае, мне пришлось бы признаться в бессмысленности своего существования, как бы громко и пафосно это не прозвучало. Всегда считала, что каждый человек рожден для чего-то, но при этом никогда не любила задумываться над смыслом собственной жизни. Не потому что глупая, а потому что могла увидеть смысл в существовании любого человека кроме себя самой. Это, знаешь ли, обидно и грустно.
С моих губ слетает невеселый смешок.
Так хочется развернуться в объятьях Лиса и уткнуться лицом в его грудь, но нервный звук подсказывает, что после я разрыдаюсь и сведу все затраченные усилия на нет. Ведь единственное, в чем я уверена, что не единожды подтверждал мой опыт: уходить нужно красиво и легко… даже если уйти придется… туда.
— Я ни о чем не жалею. И даже надеюсь, что завтра все пойдет так, как предполагает Баисар.
— Не говори этого, — просит Лис.
— Но я так чувствую, и мне совсем не страшно. Только больно из-за того, что ты собираешься страдать.
— Катя, ты же не собираешься взять с меня слово, попросив, чтобы я был бодр и весел, как бы ни разворачивались события?
— Нет, конечно! — фыркаю в ответ. — Принцам ведь не пристало врать.
Горячая ладонь Лиса скользит по моему животу и бедру. Затем тепло его руки меня покидает.
— Идем, примем ванну.
Понятно, сказать моему принцу больше нечего.
18-й день в Асисе
Кеми и Файси с самого утра упорно делают вид, будто категорически не понимают некоторые мои слова. Просьбы из разряда поднести-подать выполняются мгновенно, а вот оставлять меня в одиночестве служанки не желают категорически. Разумеется, открытым текстом я это не говорю — придумываю различные поручения, для исполнения которых обе девушки должны покинуть мою комнату вдвоем. То есть это они по моим предположениям должны, но пока находчивые особы с успехом выкручиваются. После второго же посыла в большой мир дворца, они смекнули, что к чему, приняли правила игры, и на данный момент у нас ничья.
Развалившись на подушках, ем димли и изобретаю новую каверзу. За каждым моим движением неусыпно следят обе служанки. Честно сказать, это уже не раздражает. Неожиданно Кеми оставляет свой пост и идет к двери. Может быть, она решила сходить за новой порцией ягод? Ах, нет! Это в дверь стучали, а я так увлеклась, придумывая упражнение для тренировки сообразительности обслуживающего персонала, что не заметила!
— Доброе утро, — сдержанно приветствует меня Баисар, не забыв при этом поклониться.
Его визит и поведение… это неожиданно, но не сказать, что неприятно. Отщипываю ягодку от ветки и киваю на гору подушек напротив.
— Не желаешь присоединиться?
— Благодарю за предложение, — демон опять кланяется, — но вынужден его отклонить. Я здесь по поручению моего Правителя. Он желает вас видеть.
— Прямо сейчас?
— Как только вы освободитесь.
Отправив в рот ягодку, поднимаюсь с вороха подушек.
— Тогда я уже освободилась.
Файси и Кеми выглядят не очень-то довольными тем, что я собираюсь уходить. С чего это, хотелось бы знать?
— Чем же вам не угодили девушки из свиты благородной Ясаль Сайди? — любопытствует Баисар, когда мы выходим в коридор.
— Мне не нравится, когда за мной шпионят.
— Не шпионят, а проявляют заботу, — поправляет демон.
— Забота по чьему бы то ни было указанию, мне тоже не нравится, — я продолжаю упрямиться.
— Уверяю, это их собственная инициатива. Вы им пришлись по душе, и они о вас беспокоятся.
А вот это уже совсем не здорово!
— Что же выходит, мои проблемы уже являются достоянием общественности?
— Нет, конечно, но по дворцу ходят разные слухи, и какие из них делать выводы каждый решает сам.
Вообще-то мне не очень верится в то, что служанки от меня в таком уж восторге. Я этого не чувствую. Зато я почувствовала кое-что другое.
— Баисар, а ты знаешь, что Кеми к тебе не ровно дышит? — Сдержать улыбку выше моих сил!
— Не ко мне, а к моему брату, — отзывается демон. — Вы же заметили, насколько мы похожи.
Хм, кажется, «женская» проблема Лиса в Асисе довольно распространенная…
— Кеми мне нравится, поэтому я делаю вид, будто не замечаю ее интереса. Не хочу играть с ее чувствами. Это недостойно.
Ой, ошибочка вышла!
— А ты не знаешь, для чего Правитель Ильсар меня вызывает?
— Нет.
Я вздыхаю.
— Надеюсь, он не лекции о нравственности читать собирается, — бормочу себе под нос, только судя по потемневшим скулам Баисара, он все слышал и правильно понял. — Что, ты уже не столь высокого мнения о моих моральных качествах?
— Это меня не касается.
Наверное, мне не стоит напоминать, что буквально несколько дней назад у него была совсем иная точка зрения по этому вопросу.
Правитель Ильсар ожидает меня не один, а в компании своей супруги. На мое пожелание доброго дня родители Лиса лишь сдержанно кивают. Лица у них серьезные и весьма решительные. Не нравится мне это!
— Не желаете ли присесть? — проявляет учтивость Кемаль Келай, указывая на кресло подле нее.
— Благодарю, но я лучше постою.
— Как вам будет угодно, — ласково улыбается мне женщина.
Это не нравится мне еще больше!
Правитель Ильсар терпеливо дожидается окончания приличествующего ситуации обмена фразами, после чего без дальнейших предисловий переходит к сути дела:
— Зная своего сына, я могу предположить, что один вопрос касательно вас до сих пор остался неразрешенным. Речь идет о вашем вознаграждении.
— Учитывая сложившуюся ситуацию, этот вопрос потерял актуальность.
— Я помню ваши слова о цене услуги, которую вы оказали народу сайри. Только, когда мы вели тот разговор, обстоятельства были совсем иными. Возможно, у вас на Земле остался кто-то, о ком мы могли бы позаботиться вместо вас?
— У меня никого нет, — признаюсь неохотно, при этом старательно отгоняю мысли о матери. Вот уж кто нуждается в моей заботе в самую последнюю очередь!
— Выходит, мы никак не можем оплатить вашу жертву, — невесело улыбается отец Лиса.
Странную же формулировку он выбрал! И эта тяга к бессмысленной трате средств тоже вызывает удивление. Хотя… кажется, у меня есть одна идея.