Три покушения на Ленина - читать онлайн книгу. Автор: Борис Сопельняк cтр.№ 47

Когда его успел завербовать тогдашний нарком внутренних дел Ягода, как он стал участником антисоветского заговора правых, а заодно и агентом германской разведки, история умалчивает, да и в уголовном деле каких-либо доказательств этих преступлений нет.

А за исторические заслуги перед СССР Льва Михайловича Карахана сразу после суда расстреляли. Но вот что любопытно. То ли у вождя народов было хорошее настроение, то ему обольстительно улыбнулась какая-нибудь актриса, то ли он вспомнил своего учителя и его единственную любовь Инессу Арманд, но ни одну из жен Карахана он приказал не трогать.

Это было беспрецедентным нарушением правил! В те годы жен врагов народа рассматривали либо как особ, отравленных тлетворным влиянием своих супругов, либо, что еще хуже, как женщин, знавших, чем занимаются их мужья, и не сообщивших об этом в компетентные органы – это называлось недоносительством. Наказание за это следовало незамедлительно: самое мягкое – семь-восемь лет Колымы, самое жесткое – расстрел.

Так вот бывших жен Карахана почему-то не тронули. Ни Клавдию Манаеву, на которой он женился еще до революции, ни довольно популярную киноактрису Веру Дженееву, к которой он ушел в 1919-м, ни известнейшую балерину Марину Семенову, которая стала его женой в 1930-м.

А вот теперь – всё! Теперь список Платтена был закрыт. Оставались какие-то малозаметные фигуры, но они никаким влиянием не пользовались, ни на что не претендовали, жили тихо, о дружбе с Лениным не трезвонили и, тем более, помалкивали о событиях той январской ночи, когда мишенью был затылок Ильича и когда, не будь Платтена, история России могла пойти совсем другим путем.

История со вторым покушением на Ленина настолько таинственна, запутана и туманна, что разобраться в ней до сих пор не могут ни медики, ни историки, ни юристы. Неслучайно несколько лет назад к этому эпизоду нашей истории вернулась Генеральная прокуратура России и, рассмотрев материалы уголовного дела по обвинению Фанни Каплан, пришла к выводу, что следствие было проведено поверхностно, и, руководствуясь соответствующими статьями Уголовного кодекса, приняла постановление «возбудить производство по вновь открывшимся обстоятельствам».

Этих «обстоятельств» обнаружилось так много и они оказались настолько противоречивыми и взаимоисключающими друг друга, что в Генеральной прокуратуре произошел самый настоящий раскол: одни специалисты пришли к выводу, что Каплан к покушению на Ленина не причастна или, говоря юридическим языком, «бесспорных доказательств ее вины не установлено», другие считают, что в Ленина стреляла она.

Никакого решения до сих пор так и не принято, поэтому попробуем разобраться в этой истории сами. Так что же произошло 30 августа 1918 года? Очевидцев этого происшествия так много и версии они высказывают настолько не похожие одна на другую, что истину установить и в самом деле трудно. Вот что, например, сообщил по горячим следам в своих показаниях шофер Ленина Степан Гиль.

– Я приехал с Лениным в 10 часов вечера на завод Михельсона. Когда Ленин был уже в помещении завода, ко мне подошли три женщины. И одна из них спросила, кто говорит на митинге. Я ответил, что не знаю. Тогда одна из трех сказала, смеясь: «Узнаем». По окончании речи Ленина, которая длилась около часа, из помещения, где был митинг, бросилась к автомобилю толпа человек 50 и окружила его. Вслед за толпой вышел Ильич, окруженный женщинами и мужчинами. Он жестикулировал рукой. Среди окружавших его была та самая женщина блондинка, которая спрашивала меня, кого я привез. Она говорила, что отбирают муку и не дают провозить. Когда Ленин был уже на расстоянии трех шагов от автомобиля, я увидел, что сбоку, с левой стороны от него, в расстоянии не более трех шагов, протянувшуюся из-за нескольких человек женскую руку с браунингом, и были произведены три выстрела, после которых я бросился в ту сторону, откуда стреляли. Стрелявшая женщина бросила мне под ноги револьвер и скрылась в толпе.

Перед тем, как подписать эти показания, Гиль сделал несколько существенных уточнений, главное из которых – время приезда на завод. Оказывается, Ленина он привез не в 10 вечера, а в 18.30. Это очень важная деталь, и мы еще к ней вернемся.

Все это Гиль рассказал 30 августа вечером. На допрос он явился сразу же после того, как доставил раненого Ленина в Кремль. Иначе говоря, с ним еще не успели «поработать» и его показания были искренними, но, судя по всему, не теми, которые нужны следствию. Прошло всего три дня – и Гиль заговорил иначе.

– Стрелявшую я заметил только после первого выстрела, – вдохновенно «вспоминал» он забытые подробности покушения. – Она стояла у переднего левого крыла автомобиля. Тов. Ленин стоял между стрелявшей и той в серой кофточке, которая оказалась раненой, – это та самая, которая спрашивала про муку.

Заметьте, Гиль ни слова не говорит о том, как выглядела стрелявшая женщина: молодая она или старая, блондинка или брюнетка, в кофточке или в пальто… Но много лет спустя, когда партия захочет опубликовать воспоминания личного шофера Ленина, Гиль «вспомнит» то, чего не мог видеть, но что стало официальной версией: во-первых, он во всех подробностях опишет лицо стрелявшей женщины, которое один к одному соответствует словесному портрету Фанни Каплан, и, во-вторых, не преминет отметить свое героическое поведение.

– Раздался еще один выстрел, – рассказывал он. – Я мгновенно застопорил мотор, выхватил из-за пояса наган и бросился к стрелявшей. Рука ее была вытянута, чтобы произвести следующий выстрел. Я направил дуло моего нагана ей в голову. Она это заметила, и ее рука дрогнула.

Вот так-то! Не выхвати Гиль свой наган и не испугай террористку, не быть бы Ленину живу… А теперь представьте все это, если так можно выразиться, в реальном измерении. Уже темновато. Сгрудившаяся толпа. Тесный пятачок, на котором Ленин беседует с Марией Поповой, интересующейся провозом муки. Террористку от Ленина отделяют всего три шага – это метра полтора, не больше. Началась стрельба! Первая пуля попадает в руку Поповой. Вторая – в Ильича. Гиль держит на прицеле террористку. Вот-вот грянет третий выстрел, но Гиль ответного огня не открывает. А ведь рука террористки хоть и дрогнула, но третий выстрел она произвела.

Так почему же все-таки Гиль не сразил террористку, ведь он держал свой наган у ее головы? Ответа на этот вопрос нет. Как нет ответа на еще более серьезный вопрос: выстрелов было три, а на месте происшествия нашли четыре гильзы. Откуда они? И еще. Несколько позже, когда сравнили пули, извлеченные из тела вождя во время операции в 1922 году, и при бальзамировании его тела в 1924-м, оказалось, что пули разного калибра. Значит, либо в Ленина стреляли двое, либо один, но из разных наганов.

Еще большее удивление вызывает доныне сохранившееся пальто Ильича, на котором видны следы от пуль. Так вот эти следы никак не соответствуют местам ранений.

Но вернемся в 1918 год… В середине и конце лета положение большевиков было критическим: численность партии уменьшилась, один за другим вспыхивали крестьянские мятежи, почти непрерывно бастовали рабочие. А если принять во внимание еще и жестокие поражения на фронтах Гражданской войны, то всем здравомыслящим людям стало ясно: дни пребывания у власти сторонников Ленина сочтены.