Три покушения на Ленина - читать онлайн книгу. Автор: Борис Сопельняк cтр.№ 45

– Надежный и преданный, – покусывая губы, задумчиво произнесла Инесса. – Ручаться, как за себя, конечно, не могу, но… есть у меня такой человек. Да и вы с ним знакомы. Хотя в деле его видела только я: мы занимались возвращением на Родину солдат Французского экспедиционного корпуса. Умен, находчив, ловок, сметлив, за словом в карман не лезет, но и лишнего не скажет. К тому же откровенно красив – женщины таких любят, в обществе – душа компании. Ну, и что для вас немаловажно: в тюрьмах сидел, эмигрантского хлеба наелся досыта, в партии с 1905-го.

– Так-так-так! – азартно потирая руки, воскликнул Дзержинский. – И кто же этот герой?

– Давтян. Яков Христофорович Давтян.

– Слышал о таком, – раздумчиво произнес Дзержинский. – И даже немного знаком. Надо будет подумать… Спасибо, товарищ Инесса. Ваша рекомендация дорогого стоит, – шутливо раскланялся Дзержинский. – А вы говорите – восход. Восход – восходом, а вон мы какое дело спроворотили. Вы еще о своем протеже услышите!

Дело было настолько серьезным, что по этому поводу состоялось специальное заседание Оргбюро ЦК РКП(б), которое приняло решение:

Так Яков Христофорович Давтян стал первым в истории советских спецслужб начальником Иностранного отдела ВЧК, более известного как ИНО. Разведка, да еще закордонная, дело настолько тонкое и серьезное, что не имевший никакого опыта Давтян поначалу от нового назначения растерялся. А потом его осенила гениальная идея: а почему бы нашим разведчикам не работать под крышей дипломатических представительств, а ему, их начальнику, не совмещать две должности и не работать одновременно и в Наркоминделе, и в ВЧК? Руководство его поддержало, и Давтян, с присущим ему энтузиазмом, занялся созданием ИНО.

Был, правда, один червячок, который постоянно точил самолюбие Якова Христофоровича: он считался не полноправным начальником ИНО, а всего лишь исполняющим обязанности. Давтян терпел-терпел и написал докладную записку в Управление делами ВЧК, прося прояснить ситуацию и сделать его полноправным начальником Иностранного отдела. Но руководство рассудило иначе: оставаясь сотрудником Наркоминдела и находясь за границей, Давтян должен выполнять поручения ВЧК и лично Дзержинского.

С первой зарубежной командировкой у Давтяна вышел полный конфуз: как раз в эти дни в Венгрии случилась революция, и новоиспеченного разведчика-дипломата решили направить в Будапешт.

Но пока тянулась волокита с оформлением документов, революция потерпела поражение, и Венгерская Советская Республика прекратила свое существование. А ведь планы в Москве были грандиозные: в Венгрию чуть было не бросили Первую конную армию, разумеется, под видом добровольцев-интернационалистов.

Но так как обязанности дипломата, и особенно разведчика, требуют постоянного присутствия за границей, Якова Христофоровича непрерывно перебрасывают из одной страны в другую. За пятнадцать лет своей закордонной службы он успел поработать в Эстонии, Литве, Китае, Туве, Франции, Греции, Иране и Польше. Одно время он даже был ректором Ленинградского политехнического института. Что там было делать карьерному дипломату и такому же карьерному разведчику, можно только догадываться.

Если результаты работы Давтяна в Греции, Польше и Франции до сих пор засекречены, то о его пребывании в Китае кое-что известно. Прибыв в Китай в 1922 году, буквально через две недели Яков Христофорович отправляет шифровку в Москву.

Сделал он действительно много, особенно как резидент ИНО. Спустя год Давтян с нескрываемой гордостью сообщает:

Увлечение разведывательной работой не могло не сказаться на делах дипломатических. Из Наркоминдела на имя Давтяна стали поступать телеграммы с требованием предпринять «определенные усилия и добиться успеха» на чисто дипломатическом фронте. Яков Христофорович сделал вид, что ничего не понял. Тогда ему влепили выговор от имени Коллегии Наркоминдела.

Давтян страшно обиделся! В сердцах он отбил возмущенную телеграмму в Москву.

Но, поостыв, Давтян взял себя руки и еще пятнадцать лет не просто уживался, а много и плодотворно работал на внешнеполитическом поприще. Последней его должностью была должность полпреда в Польше.

В 1938-м Якова Христофоровича отозвали в Москву и тут же арестовали. Что заставило его соратников по партии отдать такой приказ, одному Богу известно. Но если учесть, что список Платтена к этому времени был исчерпан и его начали чистить по второму кругу, то есть уничтожать людей, которых в списке не было, но они были так или иначе связаны с людьми, которые находились вместе с Лениным и в вагоне, и на пароме, то все станет ясно.

Обвиняли Якова Христофоровича в полнейшей чепухе: ему вменялось участие в армянской антисоветской националистической организации, руководство правотроцкистской группой, созданной в полпредстве СССР в Польше, и, конечно же, работа на польскую разведку. Никаких объяснений и никаких оправданий создателя Иностранного отдела ВЧК Военная коллегия Верховного Суда СССР в расчет не приняла и приговорила Давтяна к расстрелу.

Прожил Яков Христофорович Давтян всего 50 лет. С его-то кавказскими генами жить бы ему и жить, если бы… не похвальное слово Инессы Арманд.

Последним, кто имел косвенное отношение к списку Платтена и из-за этого пострадал, был Лев Михайлович Карахан. Напомню, что это он подписал дипломатический паспорт Инессы Арманд за № 1003, это он, вместе с врагами народа Каменевым, Сокольниковым и Радеком участвовал в подготовке и подписании позорного Брест-Литовского мира и, как выяснила впоследствии Военная коллегия Верховного суда СССР, «с 1934-го был участником антисоветского заговора правых, в который был завербован Ягодой (он же Иегуда Енох Гершенович), а с 1927-го агентом германской разведки».