Когти и клыки. Сказания из мира ведьмака - читать онлайн книгу. Автор: Данута Гурская, Мирослав Ковальский, Марчин Звешховский cтр.№ 4

О том, что пьет он за счет Геральта, поэт даже не заикнулся. А ведьмак смолчал.

– А помнишь, – продолжил совершенно этим не задетый Лютик, – наш предыдущий визит на край света? Середина лета, как и здесь. Чуда-небыли, дьяволы и Живия… Привезли мы оттуда несколько вещиц…

Он при этом гладил лютню и вот-вот уже собирался использовать ее; катализатором такового желания оказалась прохаживающаяся поблизости корчмы троица симпатичных девиц, при виде которых у Лютика аж глаза засветились. Однако запал поэта вдруг угас.

– Это они! – прошипел он во внезапном страхе. – Геральт! Те братья-идиоты!

Ведьмак оглянулся. Сквозь толпу шла троица юношей, загорелых и плечистых. Миновали они коновязь перед корчмой, миновали крыльцо и прячущегося под столом Лютика, а потом исчезли где-то в толпе.

– Эх, Лютик, Лютик, – покачал головой Геральт. – А я говорил. Я не твоя охрана.

– Да хватит тебе. Мы ведь каждый раз это проходим. Ведьмак нейтральный, ведьмак равнодушный, ведьмаки – не вышибалы и не эскорт, поскольку нет им дела до человеческих судеб. Знаешь, что я тебе скажу? Что такой нейтралитет, когда бьют друга – это говняный нейтралитет! И говняный друг.

– По правде, я должен был с тобой договориться изначально и следить за тобой с первого дня. Тогда бы ты не ринулся головой вперед в любовные битвы. И я мог бы теперь не переживать.

– Так ведь и не переживаешь. Видишь, они ушли себе. Впрочем, как я уже говорил, эти трусишки переполошатся уже от одной твоей мордуленции. Не то чтобы ты был уродливей половины этой толпы, однако… Они возвращаются! Геральт! Они в корчму идут! Не сиди так!

– А я все же посижу, – ответил ведьмак. – Попробую убедиться, насколько я уродлив.

Но все же Геральт смилостивился, дав аргументации трупно-бледного поэта себя убедить. Незамеченные троицей братьев, они сбежали с крыльца и вместе нырнули в самую густую толпу.

В лабиринте прилавков, повозок, фургонов и палаток не понять было, на чем остановить глаз. От воплей торговцев и торговок болели уши, от массы расхваливаемого товара разбегались глаза. Геральту пытались всучить талисманы от всеразличных болезней, разнообразнейшие фрагменты разнообразнейших чудовищ, большая часть из которых наверняка была препарирована, а также реликвии, якобы принадлежащие телам святых, чье количество позволяло предположить, что оные святые на руках имели не по пять, а по доброй сотне пальцев.

Волчий медальон непрестанно подрагивал, а значит, среди этой шелухи наверняка скрывались чародейские жемчужины. По ярмарке крутились и маги. Нескольких Геральт узнал. Был узнан и он. Как ни странно, это нисколько не портило ему настроения. При виде его почти никто не начинал кривиться слишком уж явно. Это слегка улучшило ведьмаку настроение.

Но даже совсем недурного пива купно с отсутствием антипатии не хватило, чтобы окончательно его развеселить; в какой-то миг он поднял голову и взглянул в синее небо. Оно было пустынным. Птичьи владения, лишенные хозяев.

Лютик, забыв о непосредственной угрозе, сделался слеп и к настроениям друга.

– Геральт, ты видел? – не умолкал он, стреляя глазами во все стороны. – Сапфирное вино! Самогон на сколопендроморфьих лапах! Чтоб его, нужно какого мецената найти, а то кошель пуст, а товары – искушают, ох, искушают! Эй, гляди-ка, какие тряпки… Что это? Бараний кожух? Но не с обычного барана, а с твари-людоеда из Маг Турга? О-о-о, а если насчет доспехов, то взгляни сюда! Что это? Доспех из чешуи морского сома? Теперь могу сказать, что я видел все – и при этом не слишком преувеличить, в чем ты меня, ведьмак, так часто обвиняешь… Геральт? О, боги, что оно так клювы дерет?

– Птицы, – медленно произнес Геральт. – Ужасно много птиц.

Он как раз приметил источник шума. Толпа проредилась – все убегали от какофонии карканья, щебета и писка. Перед бардом и ведьмаком открылся прилавок, один из тех, что посолидней. Истинная крепость со стенами и парапетами, выстроенными из клеток и клетушек. При этом птицы разнообразных мастей не сидели вежливо за проволокой и решетками, а, напротив, кидались, словно обезумевшие, устраивая адский бардак и соря перьями.

– Эгей! – кричал один из стражников ярмарки, которого можно было узнать по пристегнутому к кожанке отличительному знаку. – Чтой-то вы тут устроили? Немедля успокоить экспонаты! Эй, девка, кто тут главный?

Окликнутая девушка, светловолосая и одетая в простой полотняный наряд, имела все знаки работы около птиц – поцарапанные предплечья, загаженную одежду. Под взглядом стражника и ротозеев она стушевалась.

– Господин… Они сами начали, ну, сразу, не пойми с чего…

– Ты, давай, не объясняй-ка, а токмо принципала зови!

– Так нету его! Исчез три денька как, одну меня оставил…

– Верно! – вмешался кто-то из аудитории, предчувствуя интересное представление. – Слышал, как пару дней тому Птичник пил «Под Обомшелым Троллем» и болтал, что ждет его непростая путь-дорожка!

– Правда! – добавил кто-то еще. – И яйцо у него было! Яйцо показывал!

– Он с яйцами завсегда ходил!

– Бают, оне магичные какие-то!

– Еще драка приключилась, когда люди Ловчей Птичника схватить пытались!

– Тихо! – рявкнул стражник, но лавина голосов уже засыпала его.

Сквозь толпу протолкался лысый и толстый господинчик в жреческих одеждах.

– Не птицы се, а токмо демонский помет! – заверещал. – Одержание на них сошло! Я в том разбираюся, я с одержимцами дела-то поимел! Слушайте, человеки, что вам скажу!

– Говори, говори!

– Многовато тут безбожия! День цельный хожу меж знаками ереси и святотатства! Чудесами се зовете, но чудеса – богам принадлежат! Вот и скажу вам: вся сия Чудовенка – одно лишь лже-чудо, а я – конец сему положу!

Толпа угрожающе засвистела в ответ. Жрец скоренько откорректировал содержание своей речи и вернулся к теме демонов – куда более безопасной и увлекательной:

– Беритеся за оружье, у кого что есть, да бейте сию проклятую стаю! И поспешите, пока демоний не вышел из птичьей формы, да не собрался в истинное да жуткое свое обличье!

– Господин! – заплакала девушка. – Так не можно…

– Как не можно, коли можно! Станешь мне тута рассказывать, что позволительно, а что нет, словно ты богам ровня! А сие – уже богохульство! Беритеся за птичек, добрые люди, и чем быстрее, тем лучшее, а ты, девка, со мной пойдешь, на этот, как его, на суд божий!

Стражник, похоже, собирался было принять сторону девушки, но арифметику знал достаточно, чтобы отступить перед численным превосходством разгневанной толпы. Кто-то там еще апеллировал к умеренности, кто-то – к рассудительности, но без толку.

Геральт и Лютик завязли в тесноте, не в силах уйти. Геральт сражался с мыслями, а мысли эти все были о сраженье же. Потом все же привычные для толпы возбужденность и глупость достигли зенита, и из оравы выступила четверка сподвижников святого дела, дирижируемых жрецом. Выглядели они изрядно под хмельком, и, может, потому так чесалось у них приняться за дело. В руках сжимали ножи.