Пьяная утка - читать онлайн книгу. Автор: Галина Милоградская cтр.№ 67

А здесь было тихо. Словно в доме жил одинокий старик, к тому же смертельно больной, с таким скверным характером, что все близкие и родные на пушечный выстрел не подойдут к дому. Впрочем, так оно и было. Я сама всех разогнала. Испортила все хорошее, что было, ради мечты. А когда ее осуществила, испортила тоже. Мне ни к чему нельзя прикасаться. Ничего нельзя делать. Я ломаю все, прикрываясь собственным эгоизмом, собственным благом.

Обвинения в ревности, отвратительные сцены, скандалы на ровном месте — это была не я! Не могла быть я. Спокойный, выдержанный и уравновешенный человек, я всегда презирала истеричек, смеялась над ревнивцами, осуждала собственников. И сама стала худшим из всех вариантов, соединив в себе все и щедро сдобрив алкоголем.

Мне было стыдно. Невероятно стыдно за каждое сказанное слово, за каждый брошенный взгляд, за каждую мысль, что питали все эти месяцы воспаленный мозг. Хотелось, чтобы меня забыли. Чтобы никто даже не вспомнил, что существовала когда-то Дженнифер Уиллоу, решившая, что ей все по плечу.

Я зарывалась под подушку, надеясь заглушить голос в голове, кричавший, что я во всем виновата. Прокручивала в голове обрывки разговоров, фраз, ссоры, сказанные в запале слова и понимала, что планомерно своими руками уничтожала наши отношения, упорно этого не замечая. Словно била молотком по закаленному стеклу, пока не раскрошила все в песок. Чего я ждала? Разве могло быть иначе? Разве хоть у какого-нибудь здравомыслящего человека хватило бы терпения? Наверное, стоило поблагодарить Тома, что он не опустился до моего уровня, позволил уйти достойно.

Мне так хотелось его ненавидеть. Но не получалось. Потому что не за что. Потому что он сделал все, что мог, чтобы сохранить наши отношения. Терпел, закрывал глаза на истерики, прощал, боже, сколько раз он меня прощал! Выслушивал, успокаивал, старался сделать мою жизнь ярче. Работал с утра до ночи, но все равно находил время обнять, улыбнуться, пойти куда-нибудь. Да, он горел работой. Но он также горел и мной. Он любил меня, разве не об этом я мечтала? Чтобы меня любил самый красивый, самый верный, самый лучший мужчина на планете? У меня было все. Не хватило только терпения. И доверия.

Я не доверяла не ему. Я не доверяла себе. Не верила в себя, так до конца и не смогла поверить, что действительно ему нужна. И нужна такой, какая есть, со всеми своими недостатками. С происхождением. С друзьями. Со взглядом на жизнь. Он меня полюбил такой, какая я есть, а я специально вытащила наружу самое неприглядное и мерзкое, что живет внутри. Позволила себе вести себя, как последняя сука, играя на чужих нервах, доводя до грани, словно проверяя, насколько его хватит.

Ненадолго. У любого терпения есть предел. И я не винила Тома в том, что его предел закончился. Не могла винить. Не могла ненавидеть. Не могла найти хоть какой-нибудь изъян, чтобы спасительно вцепиться в него. Он был идеальным. Он был для меня всем. И я его потеряла.

Снова и снова приходя к этой мысли, я чувствовала, что ненавижу себя. Но на одной ненависти далеко не уедешь, поэтому к началу третьего дня я заставила себя вылезти из кровати и спуститься в кухню. Надо начинать все сначала. Налаживать отношения с Летти. Просить у нее прощения. Возвращаться в «Утку», заняться поисками повара. Снова погрузиться в работу — единственная возможность сохранить разум, не загонять себя в депрессию, из которой не будет выхода. Работа всегда помогала отвлечься. И сейчас поможет. А потом… Все наладится. Все снова будет по-прежнему. Или хотя бы сохранит видимость прежнего. Потому что я точно стала другой.

Чайник весело зашипел на плите, напоминая, что жизнь точно не закончена и некоторые вещи остаются неизменными. Холодильник поражал пустотой, хотя чего можно было ожидать? Стоило выйти в магазин и набрать хотя бы продуктов первой необходимости, чтобы безвылазно просидеть дома несколько дней. Никто по-прежнему не знал, что я вернулась. Летти уже уехала, Ирэн и Алекс сегодня собирались к друзьям в Саффолк, маме звонить пока не хотелось. Я была одна, и это более чем устраивало. Неважный получился бы сейчас собеседник, а поддерживать веселую компанию я точно была не в силах.

Полчаса спустя я шла по улице, кутаясь в толстый шарф. Пронзительный ледяной ветер, казалось, продувал голову насквозь, прочищая мозги. В магазине было тепло и шумно — люди спешили докупить мелочи перед Рождеством и торжественным обедом, и пришлось неспешно толкаться с тележкой среди гомонящих покупателей. Вскоре тележка пополнилась картошкой, замороженной пиццей, яйцами и сыром. К ним присоединились несколько пинт пива и литровая бутылка скотча. Немного подумав, я положила еще одну — все же депрессию никто не отменял. Продвигаясь к кассе, я медленно подбрасывала разную мелочь по пути, которая могла пригодиться и не была сложна в готовке.

— Дженни! — Да, этого человека хотелось видеть сегодня больше всего! Ко мне шла Маргарет, рассекая толпу, как тихоокеанский лайнер. Под руку она тянула одного из близнецов, который громко верещал на одной ноте, видно, что-то выпрашивая.

— Не думала тебя здесь встретить! — Взгляд с любопытством скользнул по тележке, останавливаясь на бутылках. — Готовитесь к празднику? А где Том? — Маргарет привстала на носочки, пытаясь разглядеть высокую фигуру в толпе. В груди заныло.

— Он дома. — Я вымученно улыбнулась.

— Ну да. — Маргарет скептично окинула меня взглядом. — Выглядишь не очень.

— Спасибо. — Сухо кивнув, я толкнула тележку, пытаясь ее объехать.

— У тебя все в порядке? — Непривычная забота в голосе заставила вздрогнуть. Опустив голову ниже, я дернула плечами, быстро пробормотала:

— Все в порядке. С наступающим.

И бросилась к кассе. Кто обещал, что будет легко? Скорее бы домой. Там точно нет никого, кто будет заглядывать в глаза и интересоваться, как дела.

Соорудив несколько сэндвичей, я открыла бутылку и разместилась на диване в гостиной, листая каналы. Хотелось отвлечься, забыть о том, что внутри зияет огромная черная дыра, поглотившая весь мой космос. Но позитивные рождественские мелодрамы не помогали настроиться на нужный лад. Еда быстро закончилась — сказывалась вынужденная двухдневная голодовка, и я вернулась на кухню, нарезать ветчину.

Вот так, Дженни, думала ли ты, что это Рождество станет самым запоминающимся за всю жизнь? Конечно, думала. Думала, как проведу его с Томом. Думала, как мы накроем стол и зажжем свечи. И будем танцевать и шептать милые глупости. А потом любить друг друга до бессилия…

— Ай! — Я посмотрела на палец, на котором выступила кровь. Да, отличный способ прийти в чувство. Именно так — резко и больно. Засунув палец в рот, я наскоро покидала ветчину на тарелку и пошла в гостиную. В коридоре взгляд упал на стопку писем, лежащих здесь, наверное, месяц, не меньше. Надо бы разобрать, раз все равно нечем заняться. Перехватив письма, я вернулась на диван, устраиваясь поудобнее.

Реклама, каталоги, давно оплаченные счета… И письмо из налоговой. Я нахмурилась. Что нового мне мог сказать мой инспектор? С налогами было все в порядке, за год я точно все оплатила.