Завтра наступит, я знаю  - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Горбачева cтр.№ 49

— Что это? Что?

— Развитие, как ни странно… — Он притянул ее к себе, гладил по голове, как ребенка, старался натянуть покрывало, поскольку Регину затрясло… — Слишком быстрый прогресс и переход на другую ступень магии, качественно более высокую. Только ты…

Притянул ее заледеневшие ладони к губам, подышал, согревая.

— Только ты шагнешь сразу ступеней через десять, может, и больше. Похоже, Место Силы влило в тебя слишком много… Это бывает, Рина. Не бойся. Тебе лучше знать, что происходит, чтобы правильно повернуть процесс, взять под контроль и удачно из него выйти. Сбитый эмоциональный фон в таком случае — первый показатель. А еще все инстинкты полезут наружу, так что ты не стесняйся, если сболтнешь что-то не то. Я через такое как-то проходил, я знаю…

Он потянулся к ней, опять принюхиваясь. Регина невольно отшатнулась.

— Это… что, как-то пахнет?

— Любая магия имеет свой запах, а твой сейчас усиливается, причем как-то скачками… Рина, успокойся, прямо сейчас ничего не случится. Возможно, даже не сегодня и не завтра. Первая волна появляется, как предвестник…

Она вцепилась в его рубашку:

— И ты знал, что так будет? И молчал?

— Да я даже не подумал… Это очень редко случается. Если бы я сам через такую ломку не прошел — вообще не знал бы, что так бывает.

Реджи хлопнул себя по карманам, вытащил знакомый Рине флакон, сунул ей в руку, зажал кулак.

— Держи, пусть пока настроится. Выдохни.

— Что?

— Говорю — выдохни, медленно, спокойно… Так, спину выпрямила, голову подняла, смотри в любую точку напротив, не отрываясь… Выбрала точку? Хорошо. Почувствуй свою энергетику в солнечном сплетении, это ты уже можешь. Представь: там огромный пылающий… подсолнух, да, подсолнух. Увидела? Вдох — и у него раскрываются лепестки, как у всех цветов на рассвете. Вдыхай, впитывай всю злость, всю дрянь, что вокруг тебя витает, тяни ее туда… Хоп! Держи паузу, закрывай лепестки. Дрянь в ловушке. Пусть она там сгорает. Теперь выдох медленный, неторопливый… Лепестки твоего подсолнуха — как фильтр, сквозь них идет по энергоканалам чистая незамутненная сила, а вся грязь сгорает в пылающих семечках-угольках… Пауза. Пауза. Повторяем: вдох…

… После пяти повторений он как бы между делом скормил ей горсть пилюль, сгенерированных магическим флаконом. Причем это был не «Релакс», а нечто иное: странные горошины, поначалу бесцветные, но в ладони у Рины взорвавшиеся радужным сиянием. Она даже перепугалась; но Реджи вынудил ее проглотить всю дозу, приговаривая, что медицинская магия плохого не предложит. И опять заставил дышать, фильтруя навязанные эмоции через воображаемый огненный подсолнух…

А потом на нее навалился сон, тяжелый, беспамятный, не приносящий облегчения.

Ей показалось, что она открыла глаза тотчас, но утренний свет, заполнявший кухню…

Кухню? Первый этаж? Реджи не отнес ее в спальню, а почему-то оставил здесь? На него не похоже…

В гневе она сжала кулаки. Отбросила плед… и в ужасе уставилась на свои прозрачные, словно из дымчатого стекла, руки. По которым разбегались, расплывались радужные пятна…

«Хотите превратиться в радужную пыль?»

В дикой панике попыталась вскочить, но тело не слушалось, словно с возрастающей прозрачностью из него уходили жизненные силы. Неужели… это конец, и все усилия напрасны, и… Умирать, прямо сейчас? Исчезнуть?

И тут взбунтовалась ее магия.

Под тканью рубашки, отчего-то тоже ставшей прозрачной, Регина видела, как внутри, закрывая собой обозначившиеся внутренности (ее аж замутило) скручивается темный клубок, похожий на грозовую тучу, посверкивающий молниями. И если ему суждено уцелеть — ведь невозможно, чтобы столько Силищи накапливалось зря! — то уж пусть он заберет с собой и ее сущность, ну, пожалуйста, пусть выживет хотя бы он, а Регина при нем, уцепится, но будет жить, это же невозможно, ведь еще немного… Конец, да? Она почти не видела контуров своего тела, только густую тьму, все более концентрирующуюся под ребрами и, кажется, уже грозящую прорваться наружу. Неужели это… все?..

Дверь распахнулась выбитая сильным телом, и на Регину с гневным рыком бросился огромный бело-полосатый тигр. Заорав от страха, она сжалась в комок, инстинктивно прикрывая голову руками. И тотчас на нее обрушилось тяжелое теплое тело… но не сминая ребра, не откусывая голову, не впиваясь когтями и клыками — а мягко обволакивая собою, как ковром, словно заворачивая в себя. Не понимая, что происходит, она стонала, зажмурившись, отворачиваясь, а ее будто спеленывало со всех сторон… И через закрытые веки она вдруг увидела это. Мощные силовые плетения-сети, опутывающие, словно кокон, не только ее тело, но и ту самую темную суть, недавно едва не выпрыгнувшую наружу. Ячейки сетей с каждым новым витком становились все мельче, прочно сдерживая Регинину магию, и при попытке вырваться очередным клоком тумана накрывало новым слоем, вжимало, возвращало в тело…

— Ри-на… — пробился к ней задыхающийся голос. — Говори с ней… Говори со своей магией! Не она, а ты над ней хозяйка, слышишь? Она не имеет права творить, что захочет, она должна подчиниться! Вспомни, как мы целовались, как ты приструняла Силу, загоняла ее назад… Давай же! Ты же сильная, ты можешь!

«Я сильная, — машинально повторила Рина. — Я могу…»

…«Что могу?» — подумала, казалось, целую вечность спустя. «Не поним…»

— Не смей ей поддаваться!

Кто это трясет ее за плечи?

И что так тяжело ворочается в животе, топает по кишкам, легким, задевает сердце? Что за… бесцеремонность такая? Забраться в брюхо без спросу да еще и безобразничать? И ведь это кто-то разумный, соображающий, вредный… Но она-то, она — хозяйка своего тела, в конце концов!

Сердито возложила руки на живот. А ну, угомонись, ты, кто сидит внутри! Что за дела? Я, значит, тебя вырастила, выкормила, а ты теперь здесь характер показываешь? Цыц!

Ей показалось, что клубящаяся черным тучка просела и вроде бы уменьшилась. И съеживалась после каждого сердитого слова.

Регина отчитывала ее, как нашкодившую блажную кошку, которую слишком долго не ставили на место. Воспитывала. Тыкала мордой в воображаемые следы учиненных безобразий. А затем, когда тучка стала совсем уж жалкой и несчастной, смягчилась. И пожалела.

«Ну… ладно, — сказала неожиданно для самой себя. — Прощаю. Но больше так не делай. Иди на ручки».

Ласковое золотистое сияние устроилось у нее на груди и затарахтело, замурлыкало, извиняясь. А потом просочилось внутрь, «домой», на прежнее место, где немного поворочалось, устраиваясь удобнее, и затихло, будто уснуло…

Один за другим спадали сети, высвобождая Регину из силового кокона. Каким-то неведомым чутьем она поняла: оборотник колеблется, не решаясь снять защиту окончательно. Не начнет ли ее магия снова бузить? Последнее плетение все медлило, не решаясь опасть…