Завтра наступит, я знаю  - читать онлайн книгу. Автор: Вероника Горбачева cтр.№ 34

Командовать им в плаванье опасном,

Обязан знать, какие паруса

В погожий день, какие — в бурю ставить.

Б. Джонсон

…Незнакомые названия ложились на язык мягко и словно бы привычно: будто в познавательную программу, как мысленно окрестила Регина экскурс в географию нового мира, изначально тоже были заложены эти… как их… лигнвоартефакты. Стоило потянуться к какой-либо точке на чудо-панораме — кусочек ландшафта увеличивался в масштабе настолько, что можно было разглядеть и равнины Джордена с прямоугольниками полей и садов, и курчавые пышные леса; и пустоши Ларры — континента сурового, неприветливого, но безумно богатого залежами и россыпями ценнейших руд и камней, и вышки, шахты, заводики, ниточки железных дорог… Сияли рыже-золотые пески Тиларики, самого жаркого материка, напомнившего Регине Африку: и формой, и расположением на экваторе, и климатом… В сплошном, казалось, засилье песков при близком рассмотрении обнаруживались города и оазисы, а сквозь барханы по воле невидимого гида проступали призрачные голубые пятна, обозначая естественные подземные полости, заполненные живительной водой. Подобно тому, как рудокопы Ларры прошили горы и недра шахтами, тиларийцы создали целую сеть тоннелей, ведущих к подземным озерам и пресным морям, что позволило не только выжить, но в какой-то степени даже благоденствовать — на тех участках суши, куда оказалось возможным вывести воду.

И, наконец, на самом краю земли… вернее, Арта, сиял сахарными макушками горных пиков загадочный континент Кронт, в лесах и пещерах которого водились сказочные существа и неизвестные племена; куда уплывали, порой, навсегда, обучаться мудрости и вершинам магических искусств. Материк не враждебный, но почти все время закрытый от окружающего мира невидимой стеной, пропускающей лишь избранных. Об этой земле незримый гид упомянул лишь вкратце и даже извинился за недостаток информации.

А еще интереснейшим местом на просторах Арта оказался Буррунджи, обширный архипелаг с крупнейшим центральным островом. По словам «экскурсовода», цивилизация мира зародилась именно здесь, а потом уже постепенно расползлась по соседним континентам. Тут до сих пор воскурялись благовония в храмах богов, давно забытых или даже неизвестных, здесь магия была низведена до уровня ремесла, а магом рождался каждый второй, в то время, как на материках — лишь каждый десятый… Но, в отличие от кронтийцев, буррунджийцы отличались суровым и неуживчивым нравом, а в сочетании со своим могуществом представляли нешуточную угрозу для своих, казалось бы, куда более развитых и сильных соседей. Поэтому заключение пять лет назад долгосрочного договора о мире и сотрудничестве с Буррунджи считалось настоящей победой внешней политики Его Величества Алана Первого, как с нескрываемой гордостью сообщил гид…

Это упоминание, кстати, оказалось единственным, имеющим явный политический окрас, и Регина взяла себе на заметку: непременно ознакомиться с основами политического строя, с формами государственного управления… и — чем черт не шутит, с основными положениями законодательства. Есть ли тут аналоги Гражданского, Уголовного и прочих кодексов? Если да — надо глянуть хотя бы основы, дабы не влипнуть в неприятности по незнанию, которое, как известно, не освобождает от ответственности…

Поймав себя на последней мысли, Регина аж головой помотала.

И усмехнулась.

Другая бы на ее месте сейчас наверняка прыгала бы от восторга, позабыв о возможной тоске по дому и прошлому: вот оно, реальное подтверждение, что новый мир — настоящий, материальный, со своей историей, географией, политикой, живыми людьми, нравами, обычаями, традициями… Чудо! Свершившееся, подаренное свыше! А она, с ее привычным, мать его, рационализмом, воспринимает это Чудо просто как очередной факт: констатировала, теперь нужно изучить, препарировать, применить узнанное на практике… Подавила вздох. И ведь не пожалуешься: сама себя такой сотворила. После побега из родительского дома, после неудачного замужества, после нервного срыва, даже нескольких — взяла себя за шкирку, встряхнула хорошенько, выбивая остатки романтических грез и слепила… Такую вот. Умную. Неромантичную. Обеими ногами стоящую на земле и никому — никому — не позволявшую увлечь себя слишком сильно, беспричинно потерять голову, повестись на эмоции… Ну да, так жить несколько скучновато. Зато без зависимости от кого-либо и без ненужных страданий.

Может, опустить немного планку-то? И попробовать, в самом деле, подойти к новому миру с новым восприятием? Чтобы, следуя извечной мудрости, не начинать новую жизнь со старыми привычками?

В памяти мелькнуло искрящееся фонтанами утро, букетик фиалок, подаренный Реджи и заботливо оставленный в плошке с водой на подоконнике кухни — ее новой, собственной кухни, нежданный поцелуй, удививший и растрогавший. Ну да, прежняя Регина так и перла из нее время от времени, что, оказывается, не мешало радоваться новизне и свежести жизни, и красоте нового мира, и новым — вернее сказать, давно забытым чувствам, от которых хотелось то плакать, то смеяться…

Может, и впрямь получится эта новая жизнь?

Рина нежно погладила матово-шершавую поверхность, ощутив под пальцами колыханье иллюзорных волн Мирового океана. Мысленно шепнула: «Спасибо!»

Качнулись, словно от сквозняка, перистые листья папоротников. В дверь, расположенную где-то в са-амом-самом дальнем краю — джунглей или все-таки кабинета? — сунулась чья-то ослепительно-рыжая голова, сконфуженно ойкнула и поспешно убралась. Но через несколько секунд вернулась. Неловко, бочком протиснувшись в дверь вместе с телом худощавого вьюноши.

— Ой, лейди… Регина, да? А можно поговорить минуту, а?

— Конечно. — Она с удивлением глянула на молодого человека, застывшего у порога. Хорошо еще, с ноги на ногу не переминается, а то была бы типичная картина: «Препод и студент: пересдача»… — Да вы проходите, не стесняйтесь. Кабинет-то не мой, мы здесь оба гости.

Смутившись еще больше, вьюнош шагнул было вперед, но тут с потолка, заверещав, ему на плечи свалился пушистый хвостатый зверек. С неожиданной прытью молодой человек отшатнулся, буркнул какое-то ругательство и прищелкнул пальцами. Звереныш, просочившись сквозь него, обиженно пискнул, сник — и поковылял в кусты.

— Он меня запомнил! — восхитился гость. И тотчас озабоченно принялся чесать в затылке. — Привязанность налицо, а ведь в этом месте она не нужна… Надо бы понизить уровень эмоций у остальных особей, а этого… забрать к себе, что ли? Как вы думаете, Реджи разрешит? Ему-то все равно, сколько их тут, этих лемуров, а у меня сестренка давно просит питомца. Ой, простите! Я не о том! Я Гарри! Гарри Грос, Мастер иллюзий и Собиратель архивов, вы меня помните, лейди? Ой, нет, я опять не то сболтнул… Не вы, вас… той лейди здесь больше нет, но мы с ней были знакомы…

Он был просто очарователен в своей растерянности, бестолковости и явной непринадлежности к любой из реальностей кроме той, что существовала где-то в его умнейшей, без сомнения, голове. Этакий типичный рассеянный гений.

— Гарри! — восхитилась Регина. — Реджинальд про вас рассказывал! Так это вы тут все сотворили? И этот лес, и спецэффекты? И обезьян… простите, лемуров, что почти как настоящие по веткам скачут? Впрочем, после вот этого, — она вновь погладила столешницу, — я уже ничему не удивлюсь. Это потрясающе.