Морской наёмник - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Удот cтр.№ 14

«Это тебе не по киту с флешнером скакать да не Виллемову спину изукрашивать», — едва не сорвалось с уст Томаса. Однако и он, и Михель промолчали: есть командир, ему и решать.

— Томас, брось-ка свой плащ! Не на снегу же сидеть, — продолжал руководить спексиндер. Сам-то он плотнее запахнул плащ на беличьем меху, ибо как только остановились, сразу стали неимоверно зябнуть. — Закусить не помешало б, а также и горло промочить. — Спексиндер, не дожидаясь Томаса, завозившегося с застёжкой, свалил неряшливой кучей свои вещи прямо на камни и отошёл в сторону помочиться.

Михеля особенно поразило, что спексиндер полностью освободился от вооружения. «Вояка, — презрительно фыркнул он. — Сразу видно, что ни в поиске, ни в карауле отроду не был. А туда же — командовать! Хотя, с другой стороны, Томас в Гренландии не новичок — ему видней».

Сам Михель, оказавшись на твёрдой землице, да с оружием, да в привычной роли, весь подобрался, сосредоточился и вообще впервые за много дней почувствовал себя не в пример уверенней. Он сбросил мешок, аккуратненько уложил мушкет, паче всего оберегаясь, чтобы снег не забил замок да не попал на пороховую полку. Его манипуляции в точности были повторены Томасом-младшим. «А добрый получится ландскнехт из парнишки, ежели что. На лету схватывает».

Так же аккуратно Томас обошёлся и с прочим оружием. Спексиндер сам загружал Томаса оружием, в отличие от Михеля. Михелю, как опытному бойцу, он доверил снарядиться самостоятельно, а вот Томасу, под отборную ругань, всучил пару мушкетов да полдюжины пистолетов в придачу. Бока Томаса отягощали туго набитый патронташ и явно великоватые для него абордажные сабля и топор.

«Ты бы ему ещё флешнер всучил! Вдруг враги упитанными окажутся — заодно и сала настрогаем», — опять фыркнул мысленно Михель, плохо скрывая своё превосходство в делах Войны. Только нежелание ссориться со спексиндером удерживало его от громогласных высказываний.

Кстати, насчёт сала. В своих былых похождениях знавал Михель одного знахаря, который основой любого снадобья и эликсира полагал человеческий жир как высшую субстанцию. Закончил, правда, свои земные деньки скверно: те, кому не пособили его дурно пахнувшие зелья, отловив, подвесили его вниз головой, развели костерок малый и вдоволь натопили эскулапова жира.

«С тебя, боровок-спексиндер, сала тож изрядно бы вышло. Не на одну дюжину свечей...»

— Вы там закуску-то режьте, не жалейте! Да поторапливайтесь, пока не закаменела на морозе, — скомандовал спексиндер, не отрываясь от более насущного для него дела.

Томас только горестно вздохнул и опустился на колени перед своим мешком.

Издав напоследок громогласный звук и даже крякнув при этом от удовольствия, спексиндер, не медля более ни секунды, принялся сворачивать крышку своей баклаги.

— Томас! — крикнул он, изрядно опустошив посудину. — Ты все торбы-то не потроши, чтобы не путаться потом, что съели, а что нет! Начнём, пожалуй, с моей. — И, бесцеремонно отодвинув уже раскрытый мешок Томаса, он водрузил тому на колени свой.

«Ай да хитрая бестия! — Михель и сам не понял, восхищен он или возмущён пронырливой наглостью спексиндера, всеми правдами и неправдами уменьшающего свою долю груза. — Такого мало убить, такого интересно сперва перехитрить». Мысли были оборваны всунутой ему в руки спексиндеровой баклагой, содержимым которой Михель незамедлительно и занялся. Ледяная жидкость водопадом обрушилась в желудок, смывая накопившиеся раздражение и напряжение, и оторвался Михель от питья уже гораздо более умиротворённым.

«Послушай, парень, — внутри Михеля как бы уже налакавшийся собутыльник увещевал своего ещё трезвого коллегу, — сейчас хорошенько выпьем и прилично закусим, подкрепим силы и обретём душевный покой. Работы на сегодня при таких темпах марша явно не предвидится. Так какого рожна тебе надобно? Подкрепишься, и холод не будет донимать. А тебе всё бы только интриги плести да злобиться понапрасну...» Поколебавшись мгновение, трезвая половина Михеля приняла от пьяной её доводы и символическую чашу. Ландскнехт широко улыбнулся спексиндеру:

— А недурственное пойло.

— А то! Lutt und lutt ^[33] — понимаешь?

— «Ёршик».

— Кабы простой «ёршик»! Тут ведь и пряности, и ром для вкуса. Личный запасец, под лежанкой, в рундучке. Цените, мог бы и зажать в единоличное пользование. Составлен хитро, с умом, чтобы и сам не замёрз, и нас добре согрел.

— Ценю, — просто ответил Михель, решивший во что бы то ни стало завоевать симпатии и втереться в доверие к Томасу. — А то нас как-то оделили винцом. Декабрём дело было. Сначала долго рубили бочки, а потом дюжие парни, под присмотром профоса, ещё дольше кололи алебардой глыбы розового льда, и каждый по очереди нагребал себе в полу кафтана, в каску, да и куда придётся осколков, чтобы уж в тепле натаять вина. Хорошо тому, кто загодя деревом от бочек запасся или с собой хворост приволок. Прям здесь, на месте выдачи, и примащивались... Мороки было, а ругани!

— Дай-ка ещё глотну, да надо и Томаса-младшего оделить.

— Ну на... глотни, — не удержался-таки от шпильки Михель, прекрасно ведая, как будет выглядеть спексиндеров «глоток».

Из-за громадной посудины, вмещавшей верно добрую сотню чарок, ему понимающе подмигнул налитый кровью, уже полупьяный глаз спексиндера.

Когда приступили к еде, выяснилось, что спексиндер и точно решил продолжить путь налегке: он без устали и остановки перемалывал огромные ломти, обильно орошая каждый проглоченный кусок «ершистым» напитком и успевая прямо с набитым ртом болтать о том, как гонял кока по брот-камере ^[34], заставляя набивать их торбы только отборным провиантом, и при этом ещё каждый кусок пробуя, чтобы хитрован Корнелиус не сплавил им залежалую тухлятину.

Михеля уже подташнивало от неумеренных бахвальств спексиндера, но он как приклеил улыбку на лицо, так и разрушал её для того лишь, чтобы откусить очередной кусок.

Набив утробушку, спексиндер расположился было покемарить на Томасовом плаще, однако, повертевшись с боку на бок, с руганью был вынужден подняться.

— Без костерка не уснуть, давит морозяка. Делать нечего — пойдём. Я полагал выйти к фактории к темноте, да ведь не усидим — замёрзнем. Остаётся только молить Бога, чтобы те, кто там может быть, не выставили часовых. Томас, я думаю, тебе лучше взять моё ружьё, — добавил он безо всякого перехода.

Томас-младший скривился, ровно от зубной боли, и тут Михель внезапно, просто и ясно, осознал, что ему открывается кратчайший путь к сердцу спексиндера.

— Давай лучше я. Заодно и пистолеты свои давай. — И пояснил, чтобы слова его не прозвучали слишком фальшиво: — Я ж всё-таки более привычен.

И спексиндер поверил: фактически разоружился, да ещё и благодарно улыбнулся в придачу. Михель на секунду представил, как, лихо взведя курки, всаживает пулю в брюхо спексиндера, а потом, не оборачиваясь, через локоть угощает горячим свинцом и Томаса.