Как работает мозг - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Пинкер cтр.№ 149

Способность избирательно побеждать страх – это важный компонент инстинкта. Люди, оказавшиеся в серьезной опасности, – как, например, пилот самолета в воздушном бою или жители Лондона во время бомбардировки, – могут вести себя на удивление спокойно. Неизвестно, почему некоторым из нас удается «владеть собою средь толпы смятенной» ^[436], однако есть ряд ключевых факторов, которые успокаивают: предсказуемость ситуации, присутствие союзников на расстоянии крика, ощущение компетентности и владения ситуацией – все то, что писатель Том Вулф назвал «нужной вещью». В одноименной книге о пилотах-испытателях, ставших астронавтами «Меркурия», Вулф определил «нужную вещь» как «[способность пилота] поднять в воздух машину, пронестись, рискуя жизнью, на бешеной скорости, а затем, используя все свои навыки, рефлексы, опыт и хладнокровие, посадить ее на землю в самый последний момент» ^[437]. Чтобы приобрести это чувство самообладания, нужно «растянуть конверт»: проверить, двигаясь постепенно, маленькими шажками, как высоко, быстро, далеко может зайти человек, не допустив при этом катастрофы. Растягивание конверта – это мощный мотив. Пережив относительно безопасные события, напоминающие внешне и по ощущениям те опасности, которые были характерны для мира наших предков, мы ощущаем прилив сил и испытываем чувство, описываемое как «воодушевление». Среди таких событий – несоревновательные виды спорта (дайвинг, скалолазание, спелеология и т. д.), а также книги и фильмы в жанре триллера. Уинстон Черчилль как-то сказал: «Ничто в жизни так не воодушевляет, как то, что в тебя стреляли и промахнулись» ^[438].

Стремление к счастью – это наше неотъемлемое право, говорится в списке самоочевидных истин в Декларации независимости. Величайшее счастье для наибольшего числа людей, писал Иеремия Бентам, является основополагающим принципом нравственности. Утверждение, что каждый хочет быть счастлив, звучит привычно, даже банально, однако оно поднимает фундаментальный вопрос о том, как мы устроены. Что же такое это счастье, которого так жаждут все люди?

На первый взгляд, счастье может показаться заслуженным «десертом» за биологическую приспособленность (если говорить более точно – за состояние, которое привело бы к приспособленности в той среде, в которой мы эволюционировали). Мы чувствуем себя более счастливыми, когда мы здоровы, сыты, когда мы находимся в комфорте и безопасности, когда мы успешны, узнаваемы, хорошо осведомлены, уважаемы, любимы и ведем активную сексуальную жизнь. По сравнению со своими противоположностями, эти цели способствуют воспроизводству. Получается, что функция счастья – стимулировать мозг к поиску ключей к дарвиновской приспособленности. Когда мы несчастны, мы стремимся к тому, что сделает нас счастливыми; когда мы счастливы, мы стараемся сохранить существующее положение вещей.

Проблема в том, к какой степени приспособленности стоит стремиться. Для человека ледникового периода было бы напрасной тратой времени, если бы он переживал из-за отсутствия походной горелки, пенициллина и охотничьего ружья и стремился бы найти эти предметы, а не удобную пещеру и копье. Даже для современных охотников-собирателей могут быть достижимыми разные уровни жизни, в зависимости от места и времени. Чтобы лучшее не стало врагом хорошего, стремление к счастью нужно калибровать по тому, чего можно достичь путем разумных усилий в имеющейся среде.

Как узнать, чего можно достичь путем разумных усилий? Хороший источник информации – то, чего достигли другие люди. Если это удалось им, вполне возможно, что удастся и вам. Во все времена наблюдатели за человеческой природой отмечали одну и туже трагедию: человек счастлив, когда он чувствует себя более удачливым, чем его ближние, и несчастен, когда чувствует себя менее удачливым.

Исследования по психологии счастья подтверждают мнение ворчунов. Канеман и Тверски приводят пример из повседневной жизни. Вы получаете чек на зарплату и с удовольствием отмечаете, что вам повысили зарплату на пять процентов, – но радость ваша длится только до тех пор, пока вы не обнаруживаете, что вашим коллегам повысили ее на десять процентов. Легенда гласит, что у оперной дивы Марии Каллас было условие: любой оперный театр, в котором она выступала, должен был платить ей хотя бы на один доллар больше, чем самому высокооплачиваемому артисту в труппе.

В наше время люди находятся в более безопасных условиях, лучше питаются и живут дольше, чем когда-либо за всю историю. И все же мы не проводим всю жизнь на седьмом небе от счастья, а наши предки едва ли постоянно ходили мрачными. Не будет реакционным утверждение, что многие люди, которые сегодня считаются бедными в странах Запада, живут в условиях, о которых вчерашние аристократы не могли и мечтать. Представители разных наций и классов бывают довольны собой до тех пор, пока не сравнят себя с более зажиточными людьми. Уровень преступности в обществе более тесно связан с неравенством, чем с бедностью. Проявившееся во второй половине двадцатого века недовольство жителей стран «третьего» мира (а чуть позже – и «второго») объясняют тем, что у них появилась возможность увидеть в средствах массовой информации, как живут в странах «первого» мира ^[441].

Еще один ключ к определению достижимого – это уровень вашего благосостояния в данный момент. То, что у вас есть сейчас, по определению достижимо, и можно с большой степенью уверенности сказать, что вы можете достичь хотя бы немного большего уровня. Теория эволюции предполагает, что возможности человека превышают то, что он уже получил, но не намного. И в этом состоит вторая трагедия счастья: люди адаптируются к обстоятельствам жизни, будь то хорошим или плохим, точно так же, как глаза адаптируются к солнцу или темноте. Если судить с этой нейтральной точки зрения, улучшение – это счастье, а ухудшение – несчастье. Опять же, мудрецам это было известно задолго до нас. Лирический герой стихотворения Э. А. Робинсона (которое позже было положено на музыку дуэтом «Саймон и Гарфанкел») завидует хозяину завода, Ричарду Кори, вокруг которого «все светилось»: