Узют-каны - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Стрельцов cтр.№ 66

– Стоять, где стоите! Башку отстрелю ведь… Пушки на землю! Шнель!

Шурик подумал, что последнее слово ему почудилось, а потом увидел Марусю на пороге перед открытой дверью. Лица не разглядел, но столько несчастья, брезгливости и вины было в её надломленной, подкосившейся фигуре, что сомнений не оставалось – пришла беда. Жёсткая рука сжимая охватывала её талию, связанные за спиной запястья зудели, твёрдый, холодный пистолет сверлил, ткнувшись между носом и ухом.

– Неясно? – скрипел над ухом Ферапонт. – Я ей башку отстрелю!

Никто не шевелился. Для верности с крыльца спустился Урюк, целясь из Марусиной двустволки в Бортовского, стоящего впереди всех. Молчун осторожно снял с плеч автомат и бросил под ноги. Не веря своим ощущениям, Шурик поступил так же. Бледный Балагур пыхтел, пытаясь освободить плечо от лямки.

– А ты – пушку верх дулом! Вытяни в руке! – орал на Бортовского Ферапонт, отступая в избушку и увлекая за собой Марусю.

Неторопливо Пахан спустился с крыльца и почти вплотную подошёл к Ивану, как бы нехотя взял автомат, опустив голову, проверил магазин и буркнул исподлобья:

– Сколько вас?

– Четверо, – сквозь зубы цедил Иван, жалея, что не может владеть руками в полной мере. Да и одной бы не постеснялся рубануть рыжего по загривку. Но чувствовалась в бандите некая сила, прочность. Не суетился он, не спешил.

Наконец, их глаза встретились, и Командир стушевался – бесцветные, глубоко посаженые зрачки бандита ничего не выражали. Не было в них беспокойства, страха, даже безрассудной самоуверенности не было. Просто стоит человек, делает своё дело. Пальнёт в живот, и даже посмотреть не обернётся. Что ни говори – игра пошла краплёными картами, а все козыри Пахан забрал себе:

– Скажи своим – пусть сделают пять шагов назад.

– Пять шагов назад, – через плечо гаркнул Иван.

Шурик, пятясь, видел, как удаляется от них оружие. Лениво повесив автомат на плечо, обшаривая карманы, Пахан попросил:

– Ещё скажи: руки за голову и на колени, – нашёл сигареты и бережно чиркнул спичкой, затянулся, выпустив дым в лицо. – Тебя тоже касается. Подними грабли.

– Я ранен, – твердо отрезал Иван.

– Поднимай всё, что можешь, – хмыкнул бандит и поплёлся в избушку.

Иван заложил здоровую руку за голову.

– Иди к ним! – взвизгнул Урюк.

Бортовский пятиться не стал, развернулся и медленно побрёл назад, в сердцах пнул валяющийся автомат Балагура, встал на колени между Молчуном и Шуриком. Из дома вышел одноглазый гигант, перехватил у рыжего автомат и взял пленённых на прицел.

Пахан вошёл в избушку, где его ждали суетящиеся Сыч и Ферапонт. Оба набивали рты хлебом, салом и колбасой.

– Петро, жрать будешь?!

– Смотри, едрит твою… Гранаты! – Ферапонт разворачивал упакованные лимонки. – А они ребята серьёзные!

– Чего делать-то будем? – доверяя охрану Газону, в избушку юркнул Урюк.

Пахан подобрал с подоконника здоровенный нож и бросил его на стол:

– Хватит жрать! Потом нажрётесь! Думать надо.

– Мочить, Пахан? Только мочить.

– Одежонку бы не попортить, – изрёк хозяйственный Сыч. – Пообносились все.

Урюк помогал шмонать рюкзаки. Натолкнулся на бутылку водки, но не успел порадоваться, как её вырвал Ферапонт и водрузил на стол…

…Спортсмен разглядывал Марусю. Ему ничего не оставалось, как сидеть, прижавшись к стене, и смотреть на девушку, вслушиваясь в голоса и пытаясь развязать заломленные за спину руки.

– Что делают? – спросил он.

– Водку пьют, – одними губами шепнула Маруся. Они находились в маленькой комнате, где почти всё пространство занимала собранная железная кровать. Избитый Спортсмен сидел у окна, девушку же привязали к противоположной ножке кровати так, что ей отчасти было видно происходящее в большой комнате.

– Мою водку?! – сокрушался Спортсмен.

Мерзкое с ним сегодня творилось. Голова свинцовая. Во рту застыл кровяной привкус меди. Тело саднило мелкими очагами боли. В горле першило. Гланды набухли, мешали дышать и говорить. «Неужели ещё и простыл? – блуждала в тяжёлой голове цельная мысль. – Когда успел? Когда лезли в гору? Ветер. Или в лодке? Черти, как связали. Руки немеют».

Марусю переполняли иные чувства. Как глупо они попались! Только зашла: выхватили за дуло ружьё – и зарядить-то забыла! – зажали рот руками. Подонки! Пашкино ружьё отобрали. Теперь с ним и двумя ящиками водки не рассчитаешься. А тот, седой, обшарил, нашёл деньги, аванс, переслюнявил, считая, сволочь! Ухмыльнулся ещё. Как же быть? Неужели никогда не кончится этот трижды проклятый день? Она почти забыла о драке с мертвецом, гнев вытеснил страх. Ещё неизвестно что хуже! Гниющий труп или грязные, небритые подонки! Как жрут! Они же уничтожат все продукты! Деньги бы отдали…

Но тут же мысли переметнулись, ужаленные услышанным. Обсуждают, как всех убить! Боже! Какие деньги, ружьё и продукты?! Надо вырваться, предупредить. Но как вырвешься, если руки туго-накрепко стянуты ремнём, обвязанным вокруг ножки кровати? Солнце клонилось к закату. Освещённый им Спортсмен под окном казался нереальным, беспомощно неживым. И как насмешка рядом с ним – резиновый мяч, детская пародия на настоящий, футбольный. Как он сюда попал? Мяч выглядел чистым, не запылённым. Значит, оказался здесь недавно. Как глупо умирать привязанной к кровати, рассматривая идиотский детский мяч! Кусая губы, слизывая слёзы, Маруся всхлипывала, вспоминая Вращенко. Тоже мне галлюцинация! «Всё-всё о тебе знаем!» А того не знаете, как больно и обидно чувствовать себя полной дурой… Ни денег, ни ружья, ни любви, ни жизни. Сидит сейчас где-нибудь этот Андрюха, щи хлебает, трус поганый! Правильно ему тогда врезала! Убить мало было! Эх, Асур, что же ты-то не дорезал?! Пытаясь вернуть голове ясность, она укусила кончик языка. В порядке, Маха. Терпи и думай. Думай и терпи. Ох, не думается ничего! Страшно и обидно…

Пахан молчал. Привыкал к усвоению. Водка была приятной, необходимой. Всё получилось спонтанно. Только набрели на хибару. Газон с Сычом и войти не успели, как люди нагрянули. Ну, бабу и того, хромого, быстро обезвредили. А тут ещё четверо с автоматами. Нехорошо. Склизко. Куда деваться? Угнетало противное предчувствие. Зуб, Прыщ, Карась – глупые смерти; ошибки, которых можно было избежать. Газон ещё! Никак не понять: то ли взаправду его, Петра, за закон взял, то ли заточку в спину готовит? Из тех, кто на паровоз накопит так, что не догадаешься. Не то всё. Не так. Не по уму.

Хотя если поразмыслить – удача сама в руки плывёт. Вот же добыча – на столе. Бабки, оружие, патроны, харчи. Кто они, эти люди? Туристы? Браконьеры? Слишком странные. «С рукой» у них за главного. Мальчишка, толстяк, девка. От кого ждать подвоха? А что подвох будет Пахан не сомневался, слишком необычные вещи они притащили с собой: гитара, фотоальбом, трубки раций, портативный компьютер.