Узют-каны - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Стрельцов cтр.№ 131

– Я задумался, чего хотят инфузории? Ни много, ни мало – завладеть миром. Понимаю, что звучит глупо, но и сама ситуация идиотская, – Молчун по-прежнему шагал рядом, близкий, но нереальный. Его фантазии пугали, потому что были правдоподобнее, нежели бесконечная хвойная тайга и подъём в гору.

– Предположим, Уэллса считали из моей головы, учтём, что Земля в космосе не одна. Инфузории будут жрать и жрать, уничтожая человечество, растительность, впитывая солнечную энергию и притягивая к себе планеты. Червь к тому времени будет настолько огромен, что, думаю – это будет ему по силам. Не будучи астрономом, предположу, что подобный насос искривит устоявшиеся миры и космос, поглощая их, голодный и всесильный. Страшная сказка? Но уже есть губка способная на такое, более того – нацеленная на поедание бесконечности. Мотив и цель преступления есть. Возможность его совершения доказана. Способ понятен.

Поставив себя на место ПБО, подумал – насекомые, звери, люди. Человек более мобилен, более в социуме. Будь я ПБО – нашёл бы первопроходца, разведчика-диверсанта. Мне это близко и знакомо. Необходимы сотни, миллиарды живых организмов, которые впоследствии совокуплений срастутся, соединяясь в единое тело. Масса! Лиса, медведь, Спортсмен и так далее. Чудовище, гнавшееся за нами – всего лишь разведчик, слуга, предназначенный для добычи массы. Еду готовит хозяин, губка со временем сможет уничтожать города и страны, насылая радиацию или тормозя психику людей. Слуга идёт по планете, подбирая бесчувственные трупы, разрастаясь и, впоследствии, сливаясь с Хозяином. Червь обвивает планету.

– Прекрати, – взмолилась Маруся. – Ты выдумал всё! Ты – ненормальный.

– Пойми же, в конце концов. Мы уничтожили одного слугу. Сколько их? А ещё есть хозяин!

– И что ты предлагаешь?

– Их некому остановить, кроме нас.

– Хорошо, – девушка закурила и, остановившись, прислонилась к пихте. – Поговорим серьёзно?

Неожиданный привал Пахан использовал с наслаждением. Он откинулся в траве, ноги гудели. Пётр видел, как по коре ползают букашки, и мечтал, чтобы те двое скорей договорились и вывели его, наконец, из проклятого леса. Он устал. Ему надоело. Он просто хотел к людям, к водке и жратве. Повернул голову и посмотрел на придурков. Девушка кричала, стучала кулаком по ладошке, мимолетно и механически поправляя лезущую в глаза рыжую чёлку. Она не сможет ничего доказать. Пахан чувствовал – так и будет. Совершенно дурацкое поведение – решать судьбу космоса в медвежьем углу дикой планеты, да ещё и когда титьки чуть ли не вываливаются из прожжённой дырявой кофты. Пётр ненавидел подобных идиотов. Но где взять других?

– Как ты собираешься действовать? – Маруся смахнула с лица раздражающего комара. – Достанешь из кармана бластер и будешь гоняться за каждой подозрительной зверушкой? Или за тем кустом есть машина времени? А что? Мы вернёмся в прошлое, кокнем академика, пока он не изобрёл губку. Заодно завалимся в Кремль и вернём СССР. И мир будет спасён.

– Маруся, всё очень серьёзно, – Молчун пытался взять её за плечи, но она вырвалась.

– Серьёзно? То, что ты наговорил – серьёзно? Бред сивой кобылы. Ты кем себя считаешь? Гением? Терминатором? Кем? Посмотри на себя. На меня. Крыша едет от усталости, добраться бы куда-нибудь и завалиться спать. Всё, что я хочу – быть живой. Не мешало бы отдохнуть в санатории месяц-другой, нервишки и ожоги полечить. На тебе места живого нет. Руки, лицо. Посмотри на себя! Лечиться надо, а не с монстрами воевать.

– У нас нет выбора, – Генка, как обычно, не находил слов. Он знал, как девушка напугана, видел, как от холода дрожит её тело. Но время становилось роскошью. ПБО – червь и клоп – готово жиреть от крови.

– Ладно. Поступим так, – Маруся сделала очередную попытку. – Найдём людей, машину, цивилизацию, сообщим куда надо, предупредим. Идёт?

– Неплохо. До встречи. Ты в какой психбольнице будешь? Ответь! Ответь мне сейчас же! – он всё-таки ухватил её за плечи. – Видела мертвеца? Толик взорвал его, помнишь? Видела Сашку с головой задом наперед? Слизня? Ожившего в петле Бориса? Видела?

– Видела! Отстань! Чего хочешь?

– Ты должна мне поверить! Кто не видел – не поймёт. Не поймёт – не сможет противостоять. Только мы! Они боятся нас! Но они без нас не могут. Не отпустят. Наша плоть нужна им, чтобы слепить очередного слугу. Как ты не понимаешь?

– Отпусти, – Маруся просила тихо. – Я верю тебе. Возможно, всё так и есть. Но не могу. Выжата. Я горела, тонула, падала, за мной гонялись покойники. Что ещё от меня надо? Я всего лишь проводник. Я – женщина. И я устала. Пропали ружьё, деньги… У меня никого нет. Только мотоцикл. И… ты. Ты. Нам ведь было неплохо, правда? Зачем что-то менять?

Генка прижал её к груди, зарылся лицом в волосы:

– Ты нужна мне. Я же за тебя боюсь. И если хочешь, сделаем так, как ты придумала. Позвоним, предупредим. Но если что: найди Егорова, майора ФСБ Егорова, расскажи ему всё, ладно? Он поможет… Что это? Слышишь?

– Где-то лес валят. Мы недалеко от разреза.

– Рьяно они как-то. Видишь, всё утряслось? Сейчас увидим людей… Громко падают.

– Кедрач. Странно, – девушка повернулась в сторону шума, – здесь, по-моему, запрещены лесозаготовки. И пилы не слышно!

– Эй, там громыхает чего-то, – насторожился Пётр.

– Пусть, – Молчун обнимал Марусю, обнимал смело, как свою. Ну и что – человечество в опасности? Обнимать женщину гораздо важнее. Возможно, он произнёс это вслух, потому что Маруся сказала:

– Плевать я хотела на человечество, если откровенно. Ты видел от него что-нибудь хорошее?

– Я думаю по-другому. Кто мы, чтобы судить о человечестве?

Дерево упало совсем близко. Протяжный скрип и треск ломающейся кроны словно послужили сигналом невидимым лесорубам. Если до этого они работали с прохладцей, то сейчас грохот древесины превратился в единообразный и нарастающий рык.

– Мне это совсем не нравится, – всколыхнулась Маруся.

– Тикаем или как? – подскочил взъерошенный зэка.

– Господи, так хотелось ещё пожить, – Молчун вскинул автомат. – Какого дурака сваляли! Упокой душу старшего лейтенанта Ивана Николаевича. Он один знал, что делать.

Через минуту его никто бы не услышал. Протискиваясь, где можно, ломая, что ломается, вертолёт показал мятую физиономию. Вмятины и царапины образовали контур оскаленной пасти. Вертолёт ухмылялся. Потеряв в схватке с тайгой хвост и винты, сплющенно-выпуклый, рвался к массе, как тигр к добыче. Хрипя, задыхаясь, оставляя за собой тропу мёртвых деревьев, он увидел, учуял их и взвыл работающим вхолостую мотором.

– Теперь сматываемся! – заорал Молчун. – В гору!

– Срань Господня, – выдохнул Пётр и припустил за остальными.

Только потом, в послеобеденной дрёме, Генка ещё раз вспомнил про оживший вертолёт. И удивился глупости ПБО. Почему чёртова махина добрый час гоняла их по редколесью и не применила какого-нибудь коронного трюка? Боли в голове, например? Пучок радиации в спину? Или вертолёт не умел пользоваться подобными фокусами? И лишь вновь остановившиеся часы подтолкнули к догадке. Вертолёт был настолько занят собственной безопасностью, включая магнитные поля, что просто забыл, не смог сосредоточить в пылу и ярости комбинации возможностей. Здесь Генка мог провести аналогию со знакомыми офицерами, умеющими отдавать чёткие и грамотные приказы, но вдруг – впервые попавшими в зону военных действий, где самый осмысленный приказ звучит примерно так: «Куда прёшь, твою мать?!» Одно дело ворочать мозгами, стараясь завоевать просторы космоса и считывая ауру, другое – самому пуститься в погоню за неуловимой массой. В том марафоне было не больше смысла, чем в охоте гепарда на антилопу, с той разницей, что антилоп было три, они были людьми, а в роли хищника – юркий, но тупорылый корпус вертолёта.