Узют-каны - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Стрельцов cтр.№ 134

Первое время они все разговаривали в полный голос, отдавая предпочтение жестам. Отлежавшись пару часов, жадно вдыхая жизнь, опять поплелись в гору. Встречали камни и вампирующих насекомых. День заканчивался. В лесу темнело с неимоверной скоростью. А потом они увидели красное солнце. Багровый шар торчал прямо над горизонтом, врастая в него и придавая раскинувшемуся перед ними ландшафту розовое марсианское происхождение. «Плато», – подумал или произнёс Молчун.

– Какой платок? – не понял зэка.

Генка услышал его и рассмеялся. Слёзы натужно покатились к носу, он был счастлив, что мог слышать и первое, что услышал, после того, как уши взяли отпуск, походило на каламбур.

– Плато! – чётко определив окончание, повторил Молчун и, как будто этого было недостаточно, широко развёл руками.

Они вышли к отдалённому участку разреза, где один на другой громоздились красные от солнца мексиканско-марсианские курганы без растительности. Место апокалипсиса. Мёртвая зона. Колыбель урбанизма. На одном из курганов чернел силуэт экскаватора. Метров через сто прятались за дробильней камней серые рельсы. Маруся проследила, куда они ведут, сориентировалась и резко повернулась вправо. Экскаватор по-хозяйски возвышался шагах в пятидесяти. Огромная недвижимая махина. Ни звука. Хруст щебёнки под ногами.

Пока они шли к экскаватору, девушка вспоминала Пашу, вернее – его друга, не то Костю, не то Колю. Как-то, завернув на лыжную базу, они долго выпивали у неё, громко спорили о работе, а ей ничего не оставалось, как хотеть спать и слушать их болтовню. После повисшей паузы Пашкин друг внезапно брякнул:

– На шагалку перевели. Десять семьдесят.

И Маруся вздрогнула почему-то. Потом вновь окунулась в дремоту, в которую проникали ничего не значащие цифры. Костя-Коля красноречиво описывал новое место работы. Хохотал над японцами, собирающими привезённую машину. Горделиво выпячивая худущую грудь, рассказывал, как поразил их, закрутив гайку пальцами и пассатижами, когда не нашлось подходящего ключа. Семьсот двадцать тонн. Длина стрелы – семьдесят метров. В десятикубовый ковш свободно въезжает грузовик. Не врал Костя или Коля. Невольно восхищаясь стальным гигантским ковшом, для перевозки которого, возможно, понадобилась целая железнодорожная платформа, она отметила метровые исцарапанные гранитом зубы. Ног, вопреки ожиданию, у шагающего экскаватора не было. Какие-то нелепые бетонные ласты по бокам. Они подошли вплотную, и издалека напоминающий уродливого кузнечика, экскаватор съелся восприятием. Он был настолько огромен, что не помещался в сознание целиком. Базовой платформы высотой в человеческий рост было достаточно на первое время, чтобы захватило дух.

Экскаватор лежал на пузе, за ним тянулся след идеально ровных круглых вмятин. «Как же он ходит?» Вопрос в данный момент показался Марусе неважным. Она подбежала к ковшу и замахала руками, пытаясь разглядеть, есть ли кто в кабине. Маленькая стеклянная будка наверху напоминала застрявший лифт из американских фильмов, ну тот – который ходит снаружи здания. Понимание, что, возможно, пляшет в пустоту, смутило её на некоторое время.

Молчун взобрался по ступеням – скобам на платформу экскаваторской «ноги». Там и нашёл закрытую на висячий замок дверь в обшивке. Замок внушительно смотрелся бы на деревянном сарае, или, в крайнем случае – на гараже, а здесь казался совсем крохотным, что, однако, не мешало ему оставаться прочным. На помощь опять пришёл зэка со своей ненормальной физической силой. Он непринуждённо, Генка сказал бы даже – профессионально, вырвал замок с помощью куска арматурного прута, валявшегося здесь же, на платформе.

Когда замок обречённо повис, раскачиваясь на сломанной дужке, а затем, грубо сорванный, брякнулся вниз, Гена поймал себя на том, что хочет сказать Пете банальность, типа «Что бы мы без тебя делали?!» Сломанный замок как-то перераспределил силы, уничтожая субординацию. Зэка трижды спас их: убил Командира, раздавил вертолёт, принёс еду и оружие. Теперь же, как добрый сказочный леший, обеспечил вход в помещение, где тепло, сухо и мухи не кусают. За такие дела на войне Генка не задумываясь перевёл бы его из штрафного батальона в нормальное подразделение, где не надо «кровью смывать вину…» Смирнов Пётр Степанович – при побеге убил двоих, ещё двое в больнице. Заработавший рак кожи, сидевший за убийство, потерявший всех своих, Петя прирастал к ним, к единому организму Молчун-Маруся, как говорится – был в одной лодке. Несправедливо, что они знали, куда плывёт лодка, он – нет. «Тебя сам Бог послал» – ещё одна банальная фраза едва не слетела с губ. Генка вновь промолчал, балдея от ощущения, что так оно, возможно, и было. Вероятность их встречи равнялась нулю. Точно так же, как и встречи с Рустамом. «Мыр такий малэнькый, Гэна!» Но всё как-то переплелось, смешалось, словно специально толкая их всех на определённые поступки, даже – мысли. Генка не считал себя валенком, но прекрасно понял, что сегодня отчубучил Марусе нечто такое – сверх своих способностей. Словно кто-то говорил его губами, выпихивая заумности и слова, значения которых для него были малопонятными. Речь произнесённая есть ложь. Но высказанные слова оформляют мысль. Остановимся на том, что кому-то надо было внушить Марусе серьёзность подстерегающей человечество угрозы. Зачем? Гена не хотел об этом думать. Он уже знал… Спортсмен, Шурик, Борис, Иван Николаевич, погибшие зэки, медведь. Осталось трое в растасованной колоде. Они сумели победить пару джокеров: огонь и Хозяина. А дальше? Увы, только Пётр Смирнов в данное время, претендовал на роль туза. Его мощный инстинкт выживания. С этим приходилось мириться. Он становился нужен. Это предполагало – довериться.

Именно поэтому чуть позже Генка рассказал зэку всё, что знал о ПБО, он понимал своё неприглядное идиотство в его глазах, но находил там удивлённое одобрение, когда что-то непонятное Петру связывалось с конкретными событиями, объясняя их.

Рация в кабине машинистов не работала, зато там нашлись тёплые, пахнущие солярой фуфайки. Маруся, переодевшись, давно спала на самодельном топчане. Молчун сидел на полу у неё в ногах, приоткрыв дверь из кабины, курил, бросая окурки во внутренности экскаватора, напоминающие маленький завод. Пахучая фуфайка согревала тело… Он рассказывал Петру откуда взялось ПБО, почему ожили его мёртвые дружки и как получилось, что вертолёт гонялся за ними, ответил на вопрос о гранатах. Уставая смотреть на расположившегося в кресле машиниста зэка снизу вверх, разглядывал за разговором приборы управления: лампочки, рычажки на панели, длинные чёрные рычаги с набалдашниками, напоминающими автомобильный переключатель скоростей, попутно любовался зарницей. Заходящее солнце, повиснув под бесконечно длинной стрелой экскаватора, падало за ковш, окрашивая блестящим пурпуром витражи кабины.

Пётр, в свою очередь, время от времени, щёлкал рычажками, напряжённо уходил в себя, стараясь одновременно слушать, словно вспоминал что-то полузабытое. Он, оказалось, двенадцать лет назад несколько месяцев проработал на экскаваторе, на обычном – маленьком и менее комфортабельном. Молчун остановился, не зная как закончить, а Пахан нашёл-таки, где включаются прожектора. Щёлкнул, уплотняющаяся темнота вокруг экскаватора осветилась неестественно ярким накалом. Чётко, до царапин на зубах, выпрыгнул из темноты ковш. В вычерпанной ямке стало можно рассмотреть каждый слюдяной камушек. Ёмко и конкретно Пётр закончил за него: