Чтоб никогда не наступала полночь - читать онлайн книгу. Автор: Мари Бреннан cтр.№ 62

Над дверью постоялого двора мерцал фонарь, внутри до сих пор мелькали огни. Удачно расположившийся близ Великой Северной дороги, «Ангел» служил приютом множеству путешественников, не успевших достичь столицы до темноты, до затворения городских ворот, и потому здесь всегда, даже в столь поздний час, кто-то да бодрствовал.

Словно в оцепенении, Девен вывел коня на дорогу. Неведомо отчего часть его разума, привыкшая повиноваться приказам, решила послушаться малышку-брауни по имени Гертруда, но после всего происшедшего просто кругом шла голова. Дивные при дворе! Сколько же их? В памяти сами собой всплыли погоня по крыше и таинственное исчезновение незваного гостя. Возможно, хлопанье крыльев ему отнюдь не пригрезилось…

Вскочив в седло, он въехал на двор и вновь спешился – с шумом, чтоб в доме наверняка услышали. Накинув поводья на столб в ограде, он вошел внутрь, чем потревожил юнца, дремавшего, разлегшись поперек стола. При звуке его шагов малый вздрогнул и выпрямился, обронив зажатую в руке мокрую тряпку.

– Сэр? – заговорил он, неловко вскочив на ноги. – Вам, стал-быть, комната требуется?

– Нет, – отвечал Девен, – останавливаться на ночлег пока рано. Однако я умираю с голоду, и прежде, чем ехать дальше, должен подкрепить силы. Не найдется ли на кухне ковриги хлеба?

На лице юнца отразилось глубочайшее замешательство.

– Э‑э… вроде как был, но… Вы что ж, сэр, дальше поедете? В этакий-то поздний час? Городские ворота, понимаете ли, закрыты.

– Я направляюсь не в столицу, а письмо, что я везу, не может ждать. Хлеба, любезный, хлеба!

Малый неловко, наскоро поклонился, поспешно скрылся за дверью в дальнем углу и спустя пару минут воротился с круглой, румяной ковригой хлеба в руках.

– Все, что сумел отыскать, сэр. Уж не обессудьте: вчерашний.

– Подойдет.

По крайней мере, Девен на это надеялся. Расплатившись с юнцом, он поспешил удалиться, пока тот не продолжил расспросов.

Отъехав от ворот, он описал полукруг и вновь вернулся к розовому кусту. Гертруда дала ему с собою миску. Поставив посудину у дверей одной из дворовых построек, Девен положил в нее хлеб и, чувствуя себя круглым дураком, сказал:

– Угощайтесь, добрый народ. Возьмите, да не прогневайтесь.

Карлица появилась рядом так неожиданно, что Девен едва не выхватил шпагу и не проткнул ее насквозь. Да, эта ночь не слишком благотворна для нервов!

– Спасибо вам, мой драгоценный, – сказала Гертруда, отвесив ему жизнерадостный реверанс. – А теперь сделайте милость, возьмите-ка его снова. Конечно, у нас и своего запасца хватает – ведь то и дело приходится кого-нибудь выручать, но если Инвидиана прознает, что мы дали леди Луне бренного хлеба смертных… Что ж, мы ей ничего и не даем, не так ли? Хлеб ей дадите вы, все чинно да благопристойно. Насчет смертных, дающих ей хлеба или молока, королева ни словом не обмолвилась, да и права приказывать вам у нее нет. Хотя ей это, имейте в виду, не помеха.

Окончательно ошеломленный, Девен поднял миску и последовал за неумолчно болтающей брауни назад, к розовому кусту, послушно отворившемуся и впустившему их под землю.

Луна сидела все там же, в потайной комнате, и мыла ноги в лохани с чистой водой. Услышав его шаги, она подняла взгляд. При виде этого у Девена заныло в горле. Да, лицо и фигура ее изменились, однако движение осталось прежним, знакомым… Грубее, чем намеревался, он сунул миску ей в руки и сделал вид, будто не замечает радости и облегчения на ее лице.

– Нужно подумать, где его спрятать, – сказала Луна, принимая хлеб. – Да, ты, Гертруда, хитра, но Инвидиана все равно разгневается, если узнает.

– А вы, миледи, съешьте кусочек прямо сейчас, – посоветовала брауни, забирая у Девена миску. – Поспать бы вам здесь до утра, да слишком уж велик риск: вам нужно назад, во дворец, как можно скорее. Что там Пискун? Еще не возвращался?

– Вернулся, пока ты была наверху, – ответила Розамунда. – Фрэнсиса еще никто не нашел, а сэр Дервуд извещен, что должен скрыться.

– Вот и хорошо, вот и славно. Тогда, леди Луна, вам пора в путь. Вы готовы?

Глядя на нее, Девен сказал бы, что нет, однако Луна согласно кивнула. Небольшую ковригу она держала в ладонях бережно, как бесценный самоцвет. Отломив от нее кусочек, Луна отправила хлеб в рот, прожевала, проглотила. Девен смотрел на нее во все глаза: никогда в жизни ему не случалось видеть, чтобы обычный хлеб ели с такой бережливостью.

– Бренная пища укрепляет нашу магию против всего, что может развеять ее, – пояснила Розамунда. – Появляться без нее среди смертных опасно.

Что он и видел не далее, как нынче ночью… Понятно, отчего Луна обращается с хлебом, точно с великой ценностью!

– Мастер Девен, вы не сопроводите ее назад в Лондон? – деловито спросила Гертруда. – Верхом оно выйдет быстрее, а ехать в одиночку леди Луне не стоит – ну, разве что в мужском облике.

Упоминание о маскировке разом вернуло мысли к весьма неприятным материям. Луна сосредоточенно вытирала досуха ноги. Девену очень хотелось ответить отказом, однако он совершил ошибку, бросив взгляд на Розамунду с Гертрудой. Круглые лица сестер сияли такими наивными, умоляющими улыбками, что язык, не спросив позволения разума, сам собой произнес:

– С радостью, – после чего идти на попятную было уж поздно.

– Тогда идемте.

Луна поднялась, бросила полотенце на табурет и двинулась мимо Девена к лестнице. К тому времени, как он поднялся следом, она успела покинуть и гостиную наверху. Догнал он ее только снаружи, где Луна ждала его, повернувшись к дверям спиной. Казалось, слова застревают в горле.

– Мой конь там, – только и сумел сказать он.

Стоило Девену взяться за поводья, гнедой прекратил щипать травку. Звука шагов за спиной не слышалось, но, обернувшись, Девен увидел Луну в какой-то паре футов позади.

Вот только это была не она. Лицо ее стало иным, человеческим, однако (как с невероятным облегчением отметил Девен) не принадлежало Анне Монтроз.

– Кто это? – спросил он, не сумев скрыть горечи.

– Маргарет Ролфорд, – холодно отвечала Луна.

Девен скривил губы в язвительной усмешке.

– Некогда – камеристка Летиции Ноллис, насколько я понимаю.

Вероятно, при свете дня глаза Маргарет Ролфорд были карими. Ночью они казались бездонно-черными.

– Мои поздравления, мастер Девен. Вам удалось разузнать больше, чем я ожидала.

На это ответить было нечего. Собравшись с духом, Девен обхватил Маргарет за талию (заметно шире, чем у Луны и Анны), поднял ее в седло, а сам вскочил на коня позади.

Соглашаясь на просьбу Гертруды, он не подумал, что путь до Лондона придется проделать, держа в объятиях дивную!

Девен решительно стиснул зубы и тронул каблуками бока мерина.