Темные небеса - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Столяров cтр.№ 86

Она даже испытывает некоторое облегчение. Больше не надо мучиться неуверенностью, все решилось само собой. Только бы знать еще, как там Павлик? Только бы он был жив, только бы уцелел. Бог с ней, с Террой! Ведь он же не улетит без нее?.. Ладно, не об этом сейчас надо думать. Лизетту будоражит странная, почти детская радость. Ей хочется немедленно позвонить Анжеле и изо всех сил закричать: «Мамочка, не беспокойся!.. Я остаюсь!.. Не волнуйся, пожалуйста, я здесь, я живая, я возвращаюсь домой!»… Правда, радоваться пока еще рано. Сперва им следует выбраться из этого дурно пахнущего гадючника. Лизетта прикидывает, что тут можно было бы предпринять. Понятно, что через Бельск им с Машей идти нельзя, они попадут в ту же самую ополоумевшую от страха толпу, но вот если двинуться через реденький еловый лесок, вон туда, направо от трейлера, недалеко, всего метров пятьсот, то можно выйти на проселочную дорогу, там вроде бы – никого, уже неплохо, а любая дорога в конце концов куда-нибудь приведет.

Значит, так и решим.

Она бережно съезжает по стенке трейлера. Локоть еще побаливает, но, кажется, ничего серьезного. В конце концов не на четвереньках же она поползет.

Машенька тут же требовательно спрашивает ее:

– Увидела маму?

– Мама твоя довольно далеко отсюда, – говорит Лизетта. – Придется долго идти. Ты готова? Как там твоя нога?

– Ножка больше не болит, – гордо отвечает Машенька. И берет ее за руку. – Ну!.. Пошли!..

Если честно, Лизетте не очень хочется покидать это безопасное место. Лучше бы тут отсидеться, чуток переждать, но неизвестно ведь, сколько придется пережидать. Быть может, несколько дней. А вода (уже хочется пить), а еда, а девочка эта? Вообще, что будет, когда разочарованная толпа хлынет назад?

Она строго глядит сверху вниз:

– Машенька, давай договоримся с тобой. Ты будешь меня слушаться, вести себя хорошо. Не капризничать, не хныкать, не уставать. Главное – не отходи от меня ни на шаг. Иначе мы заблудимся и маму твою не найдем. Ты поняла?

– Я очень послушная, – отвечает Маша. – Только давай уже будем идти…

Они боязливо протискиваются наружу. За какие-то считаные минуты совсем рассветает, воздух становится чуть белесым, прозрачным, как сильно разведенное молоко. Лизетта прикидывает, что им вроде направо, да-да, вон туда, где растоптанная до грязи тропинка выводит на окраину этой затхлой помойки. Они с Машей аккуратно перебираются по камням и ворохам иссохших ветвей. На них оглядываются: оказывается, что далеко не всех смыла паническая волна, довольно много людей переминается возле своих машин, не понимая, по-видимому, то ли бежать им, то ли оставаться на месте. Слава богу, страшилища в черном плаще, черной шляпе, черных очках, чего Лизетта втайне боялась, средь них не видно, но уже через пару минут раздаются сзади торопливые, чавкающие шаги, их настигают несколько человек:

– Стой, девка!.. Стой, мать твою перемать!.. Стоять, кому говорят!..

Чуть не сшибая с ног, их перегоняют двое парней, проскакивают немного вперед, загораживают дорогу, и тут же протискиваются откуда-то еще двое, нет – трое, вместе с ними – Сынок: заплывший до щели глаз, разбитые, вспухшие губы, струйка крови сочится на подбородок.

Еще один парень звонко хлопает его по спине, пропихивая поближе:

– Эта, что ли?

– Эта, – подтверждает Сынок и обжигает Лизетту взглядом горячей ненависти. После чего всхлипывает. – Ребята, вы обещали меня отпустить…

– Обещали, обещали, не сепети, – говорит парень, который сзади. – Мы свои обещания выполняем. – Внезапно почти без замаха, но очень сильно бьет Сынка по затылку. У того дергается голова, он делает по инерции шаг вперед и вдруг обрушивается, как вязанка дров – лежит, слабенько, конвульсивно подергиваясь.

Лизетта вскрикивает.

Облако темного ужаса окутывает ее точно в недавнем сне.

– А… а… а… – выдавливает из себя Машенька. – Лиза… я их боюсь…

– Спокуха, спокуха… – говорит парень сзади, видимо главный. У него плоская и широкая, как лопата, физиономия, из которой выпирает наростом бугорчатый нос. Глаза – в желтоватой, нечистой обводке век. – Ты, мать, главное, делай, что мы тебе говорим, останешься целой… Ну – поняла?.. Тогда не тронем тебя.

Один из парней ржет:

– На хрен ты нам сдалась!..

– Заткнись, Чума, – говорит главный парень. – Не разевай пасть.

У Лизетты немеют колени. Она чувствует, что ноги ее сейчас согнутся, как макаронины, она сядет, не разбираясь, прямо в черную грязь. Откуда эти парни взялись? Те же самые, что ли, которые убили Чинка? Нет, она видит уже, что не те же самые. Сколько ж, оказывается, всяких уродов повылезало из темных щелей.

Мир теперь будет состоять только из них?

– Ну ты что, мать твою так, не поняла?

Машенька вдруг начинает плакать. И даже не плакать, а тоненько, как котенок, повизгивать, тряся обеими ладонями перед собой.

Главный морщится.

– Заткни ее, – распоряжается он.

Тот, кого назвали Чумой, хватает Машеньку за руку и дергает вбок.

Машенька падает.

Плач переходит в отчаянный рев.

– Что вы делаете? – беспомощно восклицает Лизетта.

И вдруг, сама не ожидая от себя такого, впивается ногтями в лицо Чуме. Чувствует, как раздирается под ними теплая мякоть щек. Чума ошарашенно взрыкивает. Тут же кто-то хватает Лизетту сзади и выворачивает ей руку, пригибая чуть ли не до земли.

Боль такая, что Лизетта тоже кричит.

– Полегче, полегче, – говорит главный. – Она нам пригодится еще…

– А че, хорошо стоит… Давай сначала ее…

– Зема, хорош базлать!..

Сзади рассудительно говорят:

– Слышь, Смурной, а у нас точно выгорит? Что-то я сомневаюсь.

– Зема, не бзди!.. Если они из-за обезьян черномазых задний ход дали, то из-за белой девки вообще будут ссать кипятком. Тем более – дочка ихнего подпевалы… Как начнем ее на кусочки рубить – враз в люкс поселят и всю дорогу пиво нам будут таскать.

– А там?

– Прихватим ее с собой. Папахен-то ее тоже летит. Доедем, может быть, и вернем… А уж на Терре, братва, будем сами себе короли!

Хватка сзади ослабла. Лизетта немного выпрямилась. И тут же ощутила на коже, у рта, холодный гладкий металл. Главный как-то очень умело прижал ей нож к верхней губе. Плоское лицо было почти вплотную.

– Не дергайся, – с ласковой угрозой предупредил он. – Запоминай: ты сейчас с нами пойдешь, к Станции, и будешь делать, что тебе говорят. А выпендриваться начнешь – отрежу нос. Вот так, смотри – чик, и нет…

Лезвие чуть двинулось вверх.

У Лизетты перед глазами все расплывалось. Весь мир был в слезах и потому виделся, как сквозь дрожащий туман. Она боялась пошевелиться. Лишь самым краешком зрения неясно отметила, что из прохода, из-за горбатого внедорожника, откуда эти парни взялись, выскользнула какая-то колеблющаяся фигура.