– Можете спрашивать сколько угодно, мне это все равно неизвестно. Но отчасти для того, чтоб это выяснить, и нужны переговоры.
– Тоже верно. Хотя, насколько я знаю михальцев, они скорее всего запросят торговых привилегий на подвластных империи территориях – в Батне, например, или в Дробе.
– Это уж не мне решать.
– Разумеется, я понимаю, что вы человек военный, а не торговый. Но и для военных там обширное поле деятельности. Обеспечение безопасности потребует многих сил и затрат. Как от угроз из Степи, так и с моря.
– С моря? Вы на Герне намекаете? Они сейчас не в том состоянии, чтоб нападать на империю.
– Я не знаю, как обстоят дела в Герне. Как уже было сказано, я там никогда не был, и их историю и традиции не изучал. Но, сдается мне, они в любом случае не заинтересованы, чтоб империя и Михаль договорились полюбовно.
– Все возможно. Возможно и Владыка Степи не будет спокойно смотреть на происходящее. Он стар и многоопытен. Но я не собираюсь загадывать наперед. Я не жрец и не чародей, чтоб пытаться заглядывать в будущее. Тем более что магия в империи запрещена.
– Эх, господа хорошие, да что вы все о делах да о делах! – вклинился Тимо. – Успеете еще, когда на сходку свою приедете. Где, доктор, та настоечка у вас, от простуды? Сейчас бы хорошо пошла.
Будь он подчиненным Гупты, такое вопиющее нарушение субординации ему бы даром не прошло. Но Тимо был штатским и к тому же находился в подчинении у Керавна.
– Если мы на каждом привале лечиться будем, придется на ближайшем постоялом дворе новым лекарством запасаться. – Керавн без особой радости извлек остатки горячительного.
Раи бы тоже не отказался выпить. После ужина (горячей гороховой похлебки, приправленной салом и луком) он немного согрелся, но ветер все равно пробирал, и теплый плащ не спасал. А ведь лето еще, почитай, не кончилось, что же дальше-то будет? Но ему никто не предложил. Тимо, мужчина безродный, пьет с господином офицером, а Раи никто в упор не видит. Вот уж, когда они, как доктор сказал, сызнова вино покупать будут, Раи припомнит, на чьи это деньги! А пока что он копил обиду, угнездившись в спальнике за спиной у Керавна.
Вообще-то целенаправленно обижать Раи никто не собирался. Про него просто забыли. Да и то – молод еще, а настойка крепкая. Мало ее, правда. Они прикончили весь запасец, хотя драконарий был еще не в том возрасте, когда беспокоятся о болях в суставах. Да и холодно было только с точки зрения Раи. Разве что ветер действительно не унимался. Что делать, близость моря сказывается.
И на теме разговора – тоже.
– А что до вашего отношения к Герне, – продолжал Гупта, – тут, надо полагать, сказалось ваше проживание в Димне.
– Да, Герне и Димн – извечные соперники.
– Вернее, Герне соперничает с морскими портами империи, каковым является Димн, – уточнил драконарий. – И Димну повезло. До войны дальше на побережье был еще один порт, который, при благоприятном развитии событий, мог бы соперничать с Димном как торговый город. Он назывался Алейра, и во время войны был брошен жителями.
– Алейра? – переспросил Тимо. – Это вы про Лейр, что ли? Есть такая рыбачья деревня в глубине бухты, не знаю уж, пожгли ее по нынешним временам или нет.
– Лейр? Вот, значит, как Алейра теперь называется. Что ж, заедем туда по пути, может, припасы пополним. А теперь – спокойной ночи, доктор. Я должен удостовериться, что в лагере все в порядке.
– В бухте, говоришь, – сказал Керавн, когда драконарий отошел. – И что они там исключительно рыболовством промышляют?
– Ну не совсем. Туда всякие корабли заходили, чтоб разгрузиться, если кто желает торговать беспошлинно. Оно, конечно, и опасно. Береговой охраны там нет, Похитители на суше промышляют, а на море пираты. Однако и среди купцов тоже отчаянные бывают… Не мог же я это при имперском офицере брякнуть.
Возможно, именно там находят пристанище гернийские корабли, подумал Керавн. И не исключено, что драконарий намерен попутно это расследовать. А поскольку к Керавну он относится с подозрением, то отрицает, будто гернийцы имеют какое-то касательство к его предприятию.
На самом деле, пора спать. На сегодня доктор выяснил, что хотел. Хотя что-то в разговоре его царапнуло, оставив некую тревогу, и он не мог вспомнить, что.
И только когда дрема уже окутывала мозг, как тело окутывалось шерстяным плащом, купленным Кандакией, он спросил себя – а откуда Гупта знает, что он посещал столичную школу риторики? Или вовсе не знает, а это просто словесная фигура, воздающее должное моему красноречию? Да, скорее всего так. Гупта вполне может быть самозванцем и ловцом шпионов, но таких подробностей моей биографии ему знать неоткуда. Не занятие это для армейской разведки.
Дорога не всегда шла вдоль береговой линии, ибо не всегда рельеф берега это позволял. Но и совсем от моря тоже не удалялась. Все-таки проложена она была в мирные времена, когда селений было не в пример больше, чем до войны (это самое «до войны» теперь встречалось в разговорах так часто, что неясно было, какая война имеется в виду – великая или недавняя). А селения здесь питались от моря. Не пахотой и не скотоводством.
Странно было видеть мрачные скалы и каменистый недружелюбный берег и вспоминать гостеприимный Димн с его живописной лагуной. Хотя, если подумать, Димн, «гнездо виверн», не всегда был гостеприимен. Да и гости не всегда того заслуживали. А что до контрастов, то, говорят, на Ируате они еще более очевидны. Северная оконечность острова – суровая гористая местность, безлюдная и бесплодная, южная – богатая, цветущая и плодородная. И украшает ее священный город Нимр, куда от основания не ступала нога захватчика. Об этом повествуют и солидные тома, читанные Керавном в тиши храмовых библиотек, и моряки, с которыми он сиживал в портовых тавернах. И ученые труды, и матросские байки были едины во мнении: Нимр хранит священное сокровище, ниспосланное городу богами. Никто, кроме тамошнего жречества, этого сокровища, именуемого Сердцем Нимра, никогда не видел, и ученые убедительно выдумывали, что оно собой представляет. Морякам, в сущности, было все равно, что это такое – застывшее пламя, сохранившее в себе энергию предначального хаоса, павшая с лика Творца кровавая капля или просто большой драгоценный камень. Важно было другое – Сердце дает своим избранникам силу предвидеть все, что злоумышляется против священного города, а значит и принять упреждающие меры. Оттого-то Нимр никогда и не был завоеван.
Максен Гупта, однако, оказался в данном вопросе изрядным скептиком. Когда Керавн упомянул Нимр и его защиту, драконарий лишь усмехнулся.
– У тамошнего жречества очень хорошо поставлена разведывательная служба. Это и есть секрет пресловутой неуязвимости города. А так называемые «избранники» всего лишь марионеткижрецов действующие и говорящие под влиянием дурманных зелий и курений.
– Надо полагать, вы знаете, о чем говорите. Хотя я не ожидал, что коренной имперец выкажет такое вольнодумство по отношению к священнослужителям.