Но лучшее, что в нем было, с точки зрения Раи, – Тимо не являлся ни учеником, ни просто домочадцем доктора Керавна. А значит, никак не мог соперничать с Сафраном – младшим в глазах наставника.
И доктор, и консул не хотели, чтоб экспедиция привлекала особое внимание, вокруг нее и так в городе достаточно лишних разговоров. Поэтому никого, кроме Тимо, в сопровождение им не дали. Зато дали лошадей – верховых и вьючных. Керавн ругался на чем свет стоит, проклиная старость, – из-за путешествия верхом у него будет ломить все кости и крутить все суставы. Но, признавал он, это все же лучше, чем идти пешком. В паланкинах, как беременная женщина, он сроду не путешествовал и теперь не собирается, да! Тимо слушал и одобрительно кивал. Отругавшись, доктор уходил составлять списки того, что могло понадобиться им в пути, главным образом провианта, ибо предстояло изрядно удалиться от больших городов. Читал Раи эти списки. И даже был рад. Потому что стряпня Кандакии ему до такой степени надоела, что даже сухой паек по образцу имперской армии был лучше. Впрочем, в глубине души Раи надеялся, что им удастся разжиться чем-нибудь помимо вяленого мяса и сушеного гороха.
Так грядущий отъезд страшил и манил одновременно. Но больше, пожалуй, страшил. Если бы они ехали вглубь империи или в какое-нибудь цивилизованное государство вроде Михаля… Но впереди лишь дикость и глухомань. Тошно и думать, даже если верить в то, что степняки замирены. А в это не шибко верится.
А потом отъезд внезапно перестал быть грядущим, хотя Раи до конца надеялся: что-нибудь случится – война, пожар, землетрясение – и матушка передумает. Ведь бывает же! Вот попал же Латрон в тюрьму, и избавился от него Раи, не марая благородных рук! Но дважды такое везение не повторяется. Не случилось ничего.
Уезжали они тихо. Даже матушка не пришла его проводить. Она попрощалась с Раи заранее, надавав ему кучу наставлений. А Кайто вообще не было в городе. Он тут же поспешил возмещать убытки, нанесенные торговому дому войной, и уехал в Лимей. Так что не было трогательного расставания с родней. Ну ладно, Раи тоже не будет расстраиваться из-за того, что долго их не увидит.
Был солнечный день в конце лета, доктор хотел уехать до наступления осени, пусть и говорили, что в последние десятилетия холода в степи отступили и погода зимой смягчилась. Керавн был согласен с этим, вдобавок по большей части зависеть от сезона важно, когда путешествуешь морем, а им предстояло ехать посуху. Но в любом случае путешествовать в теплую погоду лучше, и тут Раи был полностью содидарен с наставником. Хотя его никто не спрашивал, в какую погоду он хочет ехать и желает ли ехать вообще.
У ворот, столь страшивших Раи, собралась толпа народу, ибо не только Кайто спешил заняться прерванной торговлей, и не только Керавн стремился воспользоваться хорошей погодой. При выезде стража вела досмотр, но у Керавна был пропуск на себя и на спутников, так что город они покинули беспрепятственно. Через Северные ворота. Имелись и Южные. У старого Димна, уничтоженного степняками, говорят, ворот было шесть. Когда строили нынешние городские укрепления, решили, что достаточно двух, ведь есть еще и гавань.
Выехали… и поначалу никакой разницы Раи не почувствовал. Толчея за городскими воротами была немногим меньше, чем на улицах – отсюда уходили три торные дороги. Пыль из-под копыт и колес. И ветер с моря, поскольку доктор выбрал ту дорогу, что вела по берегу залива.
Они – с полного одобрения Тимо – пристроились в хвост купеческого обоза, направлявшегося в сторону Герне – извечного соперника, а временами и противника Димна. Но сейчас как раз был мир. И димнийцы, в глубине души всегда считавшие жителей Герне дикарями и варварами, спешили сбыть этим варварам все, что накопилось на складах. Раи знал про это, поскольку дом Сафран давно вел торговлю с королевством Герне. Как подобает законопослушным гражданам – только в мирное время. Морской путь до Герне был короче, да и навигация в разгаре. Тем не менее, многие купцы предпочли двигаться посуху. Рисэевы разбойники, наводившие страх на обозы – что являлось одной из причин, по которой Димн и начал эту войну, – сейчас отошли в Степь. Не все, конечно. Но одиночные шайки не сунутся к тем, кого хорошо охраняют. На море – иное дело. Военных экспедиций, призванных умерить морской грабеж, не было давно, он процветает. Все в Димне слышали, как недавно гернийцы сцепились с островитянами, ну а мирное время означает лишь то, что те же клятые северяне не рискуют нападать на Димн, а вот в море способны повести себя совсем по-иному… Каждому известно, что гернийцы – прирожденные морские разбойники, так же как степняки – прирожденные разбойники сухопутные. Еще хуже, когда сухопутные превращаются в морских, как те, что с Лунных островов, но этих лучше к ночи вообще не поминать.
Зато уроженцы Димна – прирожденные торговцы, и по морю ли, посуху, доберутся до своей цели и получат выгоду.
Странным образом, пиратов они боятся больше, чем чудовищ, обитающих в морских глубинах. В этом Керавн убедился за годы, прожитые в Димне. А ведь эти чудовища, связанные с предначальным хаосом, пожалуй, только в море и сохранились. Говорят, нечеловеческие расы все еще обитают там, куда людям не стоит соваться, – на окраинах Михаля, в непроходимых лесах за рекой Дэль. Но небо более не бороздят драконы, мантикоры не гнездятся в горах, и в пустынях не встретить василисков.
Они уничтожены почти повсеместно, а кем и как – на сей счет есть многоразличные мнения, отраженные как в письменной, так и в устной традиции.
Но что касается моря… в портовом городе не избежать рассказов о встречах с кракенами и рыбодраконами и прочими глубинными тварями. Хотя, конечно, следует поделить те рассказы на двадцать, чтоб выцедить из них толику правды. Однако ж моряки рассчитывают, если не выстоять в бою с чудовищами, то хотя бы уйти от них, ибо, превосходя людей силой и мощью, твари уступают им в хитрости.
Как исследователь, Керавн не мог упустить из внимания рассказы мореплавателей, осматривал их добычу и пришел к выводу, что большинство этих рассказов есть выдумки, а вещи – подделки. Но не все.
Впрочем, Керавн предпочел сухопутный путь не потому, что опасался встретиться с рыбодраконом из глубин или виверной из высот. В море его просто укачивало. Как опытный лекарь, он знал средства от морской болезни, Но особых причин, по которым следовало бы пересекать залив на корабле, не имелось, а без причин зачем же себя мучать?
Ни драконов, ни штормов в поле зрения не наблюдалось. Волны с привычным упорством били о берег, и темная тень, что они отражали, не принадлежала виверне – над побережьем кружила крупная птица, может быть, скопа, но с дороги было не разобрать.
Ехали медленно, поскольку, сопровождая груженые повозки, иначе невозможно. Тимо тут же нашел себе собеседников среди охраны каравана. Наверняка, решил Керавн, здесь есть кто-то из его давних знакомцев, а если нет – они из одного круга, слышали друг о друге. Ничего, пусть почешут языки, может, узнает Тимо что-нибудь полезное. Хотя Тимо ему, можно сказать, навязали, Керавн ничего против него не имел. Обычно на лекарей не нападают, даже нынешние степняки на сей счет понятие имеют, но всякое бывает. И Керавн был не настолько наивен, чтоб не понимать – дойдет дело до оружия, он сам вряд ли сумеет себя защитить. И уж, конечно, не надеялся на Раи.