Валлиар уже поворачивался к нам с ехидной усмешкой на губах, а я схватил Зарана за руку, и мы вместе прыгнули за врата…
Тьма…
Ладонь, которой я сжимал руку брата, стала багряной, словно в засохшей крови. Невыносимо жарко, больно…
Заран трясёт меня за плечи.
– Адис, Адис, очнись! Мы вырвались, Адис…
Я открыл глаза и увидел реку. Зелёные, немного мрачные волны, накатывавшие на берег… И существо, покрытое панцирем с головы до ног. Оно улыбалось…
«Я рад, что ты доверился мне, Адис…»
* * *
Я не мог оставить братьев в лапах отца, но в замок вернулся один, спрятав Зарана в скалах.
Внутри никого не было. Ни слуг, ни животных, ни птиц. Гулкая гнетущая тишина. Отец ждал, когда я вернусь. Ждал, чтобы заполучить источник…
Заполучить… или уничтожить, как этого хотел Валлиар.
Я обошёл весь замок, заглянул в каждый угол, пошарил по садовым кустам, однако не нашёл никого. Ни единой души – ни живой, ни мёртвой. И меня вдруг охватило страшное предчувствие. Я опрометью выскочил из замка и бросился к Непале, отчаянно молясь, чтобы успеть. Только бы отец ничего ей не сделал… только бы она не узнала ничего.
Я ворвался в её обитель и едва не расшиб лоб о мраморную колонну. Было больно, особенно оттого, что на груди вдруг образовался порез – глубокий, зудящий, будто посыпанный солью, я стиснул зубы, чтобы не шипеть, и стал пробираться вперёд. Воздух стал густым и плотным, я словно пробирался сквозь толщу воды. Меня то и дело сносило обратно.
– Непала! – пытался выговорить я, однако губы не размыкались, а из горла вырывался стон.
Я вжался в стену и стал осторожно ползти по ней – вершок за вершком, пока не добрался до комнаты, где обычно находилась Непала.
Она лежала на полу, обвитая по самую шею серебристо-серыми цветами, источавшими сладковатый запах. Светлые пряди волос разметались во все стороны, а синие глаза неподвижно уставились в потолок. Я был готов взвыть от отчаяния и ринулся к ней.
Воздух снова стал привычно лёгким и невесомым. Я упал на колени и попытался разорвать цветы, однако Непала неожиданно закричала.
– Нет!!!
– Я освобожу тебя, – прошептал я.
– Нет, Адис… Ты не понимаешь…
– Понимаю, – тихо прошептал я ей на ухо, – источник отозвался, и я больше не позволю никому причинить вам вред. Обещаю.
– Твой отец… никогда мне не верил… это ОН… искал источник…
– ОН?
И тут я его увидел. Он сидел на кресле из белого мрамора, величественно сложив руки на подлокотнике, и улыбался странной улыбкой – такой холодной, что пробирало до самых костей. Сначала он выглядел, как мой отец. Затем его лицо изменилось, стало таким красивым, что у меня перехватило дыхание. Длинные светлые волосы скользнули с плеча и поползли по полу, заполняя всё пространство вокруг себя. И мне казалось, даже воздух начал сиять.
– Многоликий, – вырвалось у меня.
– Да, Адис, – ответило божество, – рад, что ты, наконец, прозрел. Ты вообще оправдал почти все мои ожидания. Почти…
Многоликий слегка приподнял указательный палец, и рана на моей груди затянулась, оставив тонкий едва заметный шрам.
– Если вздумаешь хоть раз обмануть меня, то рана не заживёт никогда.
Я был настолько ошеломлён, что даже забыл про Непалу, а когда вспомнил, цветы уже обвили всё её тело плотным коконом и стали подбираться ко мне. Я попытался отскочить, но не тут-то было. Ноги словно приросли к полу. А цветы продолжали, извиваясь, окутывать тело, врезаться в мою плоть и словно растворялись в ней.
– Непала, – выкрикнул я, – освободи её.
– Мне жаль, мой мальчик. Но Непала – всего лишь иллюзия. История, которую запомнила одна из веточек ведуниц.
– Неправда! Она… Она настоящая.
– Была… иногда. И иногда мне просто нравилось играть. Знаешь, Адис, быть Богом иногда так скучно…
Скучно? Это мерзкое божество столько лет играло нашими судьбами лишь потому, что ему скучно? О, что за коварное и лицемерное божество! Всё внутри меня дрожало от негодования, и лишь осознание того, что он – Многоликий, а я – никто, сдерживало меня от того, чтобы не плюнуть в эту отвратительную физиономию.
– Где мой отец? Где вся моя семья?
– А вот это уже вопрос цены, Адис…
– И чего же ты хочешь? Опять поиграть?
Я старался, чтобы в голосе звучало поменьше презрения, однако Многоликого обмануть не удалось. Его глаза видели меня насквозь, он будто читал каждую мысль, мелькавшую в моей голове. Впрочем, его это не особо трогало.
– Боги лунного ветра оставили после себя такой бардак, – сказало божество, разглядывая свои пальцы, – что сверху, что под землёй. Это так утомляет… И эти тартары… Ты знаешь, что эти несчастные вырастили их дня нас, считая лживыми Богами?
Нет, я этого не знал. Я даже не задумывался, откуда они взялись, эти высоченные деревья, подпиравшие свод. Несчастные боги? Я нутром чувствовал: Многоликий боится. Значит, боги моего источника намного сильней. Только вот как о них достучаться, пока не угрожает опасность?
Многоликий опять изменился, теперь он стал похож на Непалу. Он улыбнулся – так, что по коже пробежали мурашки, а пронзительные голубые глаза засверкали.
– Ты хочешь вернуть их, Адис? Своего отца, Непалу, братьев, может, даже того, который шагнул за Врата? Хочешь мы запрём Валлиара, чтобы он никогда больше не трогал вас?
– Какова цена?
– Не цена, Адис. Сделки…
– Я не смогу отдать тебе источник. Я даже не знаю, где он.
– А это совсем неважно, мой мальчик. Мы его спрячем…
* * *
Я стоял на краю бездны, чувствуя, как она дышит мне в лицо. Она тянула меня невидимыми нитями, путала мысли, превращая в густой кисель.
– Это совсем не страшно, – прошептал Многоликий.
Я повернул голову, однако увидел рядом с ним еще одно существо. Настолько прекрасное, что перехватило дух. У него были крылья – огромные, багряные. Оно подрагивало, словно вот-вот растворится в воздухе.
«За миллион лет я так устал от сражений, Адис. Я рад, что ты смог сделать выбор… и никого не убить. А теперь доверься мне… в последний раз…»
И я прыгнул…
Глава 31
Рейна
Адис рассказал о себе немного. А ещё он упрямо не хотел признаваться, чем держит его Лаорт. И я не стала настаивать, сообразив, что ничего не добьюсь, кроме того, что он начнёт злиться. Ссориться из-за мерзкого тирана совсем не хотелось. Если честно, я даже позабыла о нём, настолько хорошо мне было рядом с Адисом. А между тем наш путь почти подошёл к концу.