Хорошие привычки, плохие привычки - читать онлайн книгу. Автор: Гретхен Крафт Рубин cтр.№ 66

– А легко ли тебе заставить себя это делать?

– Да эту привычку нетрудно поддерживать.

Значимость ясности я осознавала долго, но и роль идентичности я тоже осознала не сразу. Силу идентичности мне помогла понять моя подруга Мария.

Я познакомилась с Марией, потому что Элиза и ее сын ходили в один детский сад. Мария просто излучала жизнерадостную энергию, которая вызвала у меня желание познакомиться с ней получше. Спустя несколько лет мы начали вместе работать над созданием видео для моего блога. Однажды, закончив работу над последней серией видеоклипов, мы разговорились о привычках. Разумеется, по чистой случайности.

– У тебя есть какие-нибудь привычки, которые ты хотела бы изменить? – спросила я. – Хочешь поработать подопытным кроликом для моих идей?

– Между прочим, если уж об этом зашла речь, я хотела бы сократить количество выпивки, – сказала Мария. – Я люблю алкогольные напитки, особенно вино, но мне приходится расплачиваться за это на следующий день. Даже если выпью всего один-два бокала, чувствую я себя неважно. Кроме того, в трезвом состоянии я отчетливо помню все, о чем разговаривала, но если выпью, воспоминания туманятся. На прошлой неделе у нас с братом состоялся великолепный разговор за ужином, прямо настоящий контакт – но теперь, когда я пытаюсь вспомнить, о чем именно мы говорили, у меня не получается. К тому же, – добавила она, – у меня есть ощущение, что если уж я об этом задумалась, то нужно менять ситуацию, тогда и с другими вещами будет проще – с физическими упражнениями, питанием и всем прочим.

– Верно, – согласилась я.

Я почувствовала себя обязанной предложить ей вариант воздержания, но Марию он не заинтересовал.

– Нет, – покачала она головой. – Я не хочу отказываться от алкоголя совсем. Дело в том, что я итальянка, я люблю прекрасную кухню и вино, я не хочу отказываться от удовольствий. И мне кажется, люди от меня этого ждут. У меня есть подруга, которая говорит: «Выпьешь бокал вина? Ладно, тогда я тоже». Люди рассчитывают, что со мной всегда будет весело.

– Да с тобой и так всегда весело! – возразила я. – Ты же знаешь, что так и есть.

– Да, – признала она со смешком, – я ужасно веселая.

– Кроме того, люди вряд ли всерьез замечают, сколько ты пьешь, если только не соизмеряют свои действия с твоими, типа: «О, Мария берет еще бокал вина, я тоже выпью». Исследования показывают, что люди склонны есть и пить больше или меньше в зависимости от того, как поступают окружающие. А тебе нужно делать то, что правильно для тебя.

– Я действительно люблю весело проводить время, – сказала она, – но из-за алкоголя чувствую себя не очень хорошо.

– Значит, тебе нужно вычислить, сколько и в какое время тебе можно пить.

Рассмотрев различные сценарии, Мария решила, какие привычки ей хотелось бы усвоить. Она не станет пить вино на ужин дома; во время обычного ужина в ресторане с друзьями она будет ограничиваться одним бокалом, а во время особых праздников будет позволять себе несколько бокалов. Мы с Марией обменивались электронными письмами, посвященными ее попыткам сформировать новую привычку, и поначалу я в основном сосредоточивалась на созданных Марией правилах – когда и сколько ей следует пить. (Мы, «поборники», всегда хотим знать правила.) Мы также обсудили вопрос о том, не стоит ли ей придумать заменяющий напиток – что-то праздничное, но безалкогольное. Мария придумала «семейный напиток», состоявший из газированной воды с гранатовым соком и лаймом, чтобы пить его во время ужинов с мужем Томом, который тоже хотел сократить количество спиртного. Мне понравилась идея семейного напитка для ритуала завершения дня.

Однако со временем стало ясно, что главное препятствие в соблюдении этих правил – идентичность Марии. Несмотря на то что Мария затронула этот вопрос во время первого же нашего разговора, я не осознала его значимости. Ее натура итальянки, женщины, которая любит хорошо поесть, «веселушки», протестовала.

Идентичность обладает огромной властью над нашими привычками. Когда я рассказала одной подруге о своей низкоуглеводной диете, она покачала головой и ответила:

– Это не для меня. Я не хочу выглядеть этакой привередой, которая говорит: «этого я не ем» или «этого я не делаю».

– Но когда приходишь к кому-нибудь в гости, ты могла бы делать исключения в своих правилах.

– А ты так делаешь?

– Нет, – признала я, – я придерживаюсь правил. Мне все равно, сочтут ли меня привередой, я и есть привереда. Кроме того, – добавила я, – я столько лет переживала из-за своего веса, что лучше уж я буду занудой, чем стану опять о нем беспокоиться.

– Это не про меня, я из тех, кто ест все.

– На самом деле это становится проблемой только тогда, когда твоя непривередливая идентичность конфликтует с чем-то еще – например, с другим способом питания. Для меня это нетрудно, потому что я получаю огромное удовольствие, говоря людям: «Я из тех низкоуглеводных фанатиков, о которых вы читаете в журналах».

Теперь, определив идею, я начала подмечать роль идентичности во многих ситуациях, связанных с привычками.

– Мы с мужем отчаянно нуждаемся в том, чтобы ложиться спать пораньше, – рассказала мне подруга. – Мы засиживаемся допоздна, а вставать приходится рано – из-за ребенка. И мы живем в состоянии хронической усталости, все время говорим, что будем ложиться раньше, но никогда этого не делаем.

– А чем вы обычно занимаетесь по вечерам?

– Около одиннадцати мы приходим в кухню, едим орехи или сыр и разговариваем.

– Очень мило!

– Да, – подтвердила она, а потом добавила, и ее слова послужили ключом к разрешению проблемы: – Я знаю, что нам следовало бы быть ответственными родителями и отправляться спать. Но мы держимся за этот последний кусочек нашей взрослой жизни – все, что осталось от того времени, пока у нас не было ребенка. Просто отправляться в постель до полуночи – это такая… одомашненность. Пусть даже сон нам действительно необходим.