Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Брукс cтр.№ 111

В отсутствие здоровой социальной ткани политика становится поляризованной. Государство представлено одной партией. Другая партия теперь представляет рынок. Первая партия старается отдать власть и деньги в руки правительства; вторая старается конвертировать власть и деньги в ваучеры и другие рыночные инструменты. И обе партии дружно игнорируют все промежуточные институции гражданской жизни.

В социально истощенных обществах люди начинают искать свою идентичность в политических партиях и фракциях. Другого выхода у них не остается. Политики и политические комментаторы, воспользовавшись этим психологическим вакуумом, превращают партии в объект культового поклонения, требуя от сторонников неукоснительной клановой верности и вознаграждая за нее послушных и покорных.

Как только политика превратилась в сражение одной группы против другой, стал невозможен подлинный политический компромисс. Вся жизнь превратилась в статусную войну «людей моего лагеря» против «людей из другого лагеря». Даже небольшая уступка расценивается как моральная капитуляция. Те, кто пытается строить отношения с представителями «вражеской» партии, подвергаются остракизму. Среди политиков верность партии ценится выше, чем верность государственным институтам – таким как сенат или палата представителей. Политика перестала быть сферой переговоров и компромиссов, она стала полем сражения за почести и клановое превосходство. Из-за этой партийной деформации упало доверие к правительственным и политическим институтам.

В тесно спаянных обществах люди ощущают непрерывную связь, спаивающую различные общественные и государственные институты: семья спаяна с кварталом, квартал связан с городом, город – с региональной ассоциацией, эта последняя – с национальной ассоциацией, а они, в свою очередь, с федеральным правительством. В разорванных обществах рвется и эта цепь, и вместе с ней рвется чувство единства общества. Государство воспринимается как чуждая сила, которая по какому-то праву вмешивается во все. Люди теряют веру в способность государства делать хоть что-то правильно и начинают цинично и презрительно относиться к национальным лидерам.

Вместо приверженности к братским узам и готовности, когда потребуется, приносить общие жертвы на алтарь общества и страны, начинает господствовать циничный лозунг: «Хватай, что можешь, пока это не украли другие». Результатом становится невиданный рост государственного долга и нежелание общества пойти хоть на какую-то жертву – будь то согласие на повышение налогов или на урезание расходов для повышения финансовой ответственности. Ни одна сторона не верит в искренность другой, не верит, что она будет выполнять свои обещания. Ни одна партия не верит, что другие партии разделят с ней общие тяготы. Без социального доверия политика превращается в грубое толкание локтями.

Мягкий подход

Гарольд был уверен в том, что когнитивная революция опровергнет индивидуалистическую политическую философию и основанные на ней методы практической политики. Когнитивная революция продемонстрировала, что человеческая личность складывается в процессе межличностных отношений. Здоровье общества определяется здоровыми отношениями, а не тем, насколько оно способно обеспечить индивидуальную свободу.

Следовательно, конечной целью политики не должна быть свобода. В центре внимания политики должен находиться характер общества. Политические, религиозные и социальные институты влияют на подсознательный выбор поведения, определяющего архитектуру общества. Эти институты могут создавать условия, которые либо стимулируют созидательное поведение, либо препятствуют ему. Если эра рационализма поставила в центр политической мысли индивида, стремящегося к максимальной общественной пользе, думал Гарольд, то новая эра должна поставить в центр политической мысли врачевание социальных связей. Эра рационализма заботилась об экономике, новая эра должна думать об обществе.

Социоцентрические интеллектуальные течения, надеялся Гарольд, снова поставят в центр политической жизни обсуждение характеров и добродетелей. Можно закачивать миллионы долларов в бедные регионы, но без воспитания культуры самоограничения совершить там благоприятные социальные сдвиги не удастся. Можно повышать или снижать налоги, но без воспитания общественного доверия новые компании не будут создаваться, а люди не будут вкладывать в них деньги. Можно ввести всеобщие выборы, но без ответственных граждан демократия не расцветет. Криминолог Джеймс К. Уилсон, посвятивший всю жизнь изучению публичной политики, тоже пришел к этой основополагающей истине :

Гарольд повесил на стену своего кабинета изречение Бенджамина Дизраэли ^[129]:

Таким образом, все сводится к характеру, а это означает, что все сводится к отношениям, ибо отношения – это нива, на которой произрастают характеры. Причина, по которой политика так трудна, заключается в том, что отношения между людьми – это самая важная, но и самая трудная для понимания вещь.

Коротко говоря, Гарольд попал в мир государственной политики, где люди привыкли мыслить в конкретных механистических понятиях. Гарольду казалось, что он сумеет сделать нечто полезное, если добавит к ним немного эмоционального и социального содержания.

Социализм

Раздумывая над тем, как приложить свои основополагающие воззрения к политической философии и как применить их в практической политике, Гарольд очень сокрушался, что термин «социализм» был уже использован до него. Мыслители XIX и XX веков, называвшие себя социалистами, на самом деле ими не были, они были «государственниками», так как ставили государство выше общества (социума).

Но истинный социализм должен ставить во главу угла именно общество. Гарольд думал о том, как когнитивная революция поможет выковать новый, более ориентированный на общественные интересы стиль политической деятельности. Можно будет подумать и об экономическом обобществлении. Чувствуют ли люди, принадлежащие к разным классам общества, что они участвуют в одном огромном общем деле, или пропасть, разделяющая классы, слишком широка? Если последнее, то, значит, надо сосредоточиться на создании новой общественной культуры.