Повести о карме - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди cтр.№ 50

Никогда раньше я не был в местах, подобных этому. В целом, ничего особенного: дом как дом, двор как двор. Ограда и стены – из бамбука. Узкая веранда, пара сараев, дровяной навес. За домом, кажется, сад, но отсюда не разглядеть. На нашей улице такое жилище было бы одним из многих – не хуже и не лучше, чем у соседей. Здесь, похоже, это был лучший дом в квартале.

– Какая честь, господин! Какая честь для меня, ничтожного…

Староста встретил меня в дверях: лет пятидесяти, приземистый, коренастый. Крючковатый нос и кусты седых бровей, сросшихся на переносице, делали его похожим на крупного филина.

– Жди на веранде, – бросил я Мигеру.

Ни к чему смущать хозяина. Пусть он и сам из парий, но присутствие каонай в доме вряд ли ему понравится. Низкие бывают ещё злее к низшим, чем высокие.

– Не желаете ли чаю?

Я желал поскорее завершить дело, которое меня сюда привело. Но не обижать же хозяина прямо с порога? Это было бы скверным началом разговора. Пришлось соблюсти традицию и дать старосте уговорить меня с третьего раза. Чайник уже посвистывал на жаровне. Можно подумать, филин ждал моего появления.

– Что привело вас в мою убогую нору?

– Мне нужно поговорить с уборщиками трупов.

– С кем именно?

– С теми, которые унесли тело бродяги из переулка Сандзютора. Это случилось семь дней назад.

– Они в чём-то провинились, господин? Если да, я их накажу.

– Никого не надо наказывать. Я хочу уточнить некоторые подробности. Вы знаете, кто из ваших людей выполнил эту работу?

– Да, господин.

– Можете послать за ними?

– Я сделаю это немедленно! Микио!

В дверях возник слуга.

– Беги, разыщи Кио и Такео. Приведи сюда. Быстро!

– Слушаюсь, Хироки-сан!

Слугу как ветром сдуло. Я понадеялся, что он и впрямь управится быстро. В ожидании его возвращения мы со старостой пили чай, ведя беседу о пустяках: погода, дожди, невзгоды прошлой зимы, невзгоды зимы грядущей. Ну да, и красота первого снега, а как же? Следует запастись дровами и углем, пока они не взлетели в цене…

Поддерживая эту скучную, но обязательную беседу, я тайком осматривался. Циновки на полу, жаровня, чайные принадлежности. Переносной столик – простой, не лакированный. Помещение казалось нежилым. Оно выглядело, как приёмная управы. Что ж, я понимал старосту. Уверен, здесь каждый день толкутся люди со своими нехитрыми заботами.

– Я привёл их, господин!

– Пусть войдут.

Увидев меня, гости тут же пали ниц.

– Кио, Такео, – представил их староста. – Спрашивайте, Рэйден-сан.

От сборщиков трупов за дюжину шагов разило гарью. Я постарался не думать о том, что это за гарь. Чумазые, в обтрёпанных куртках цвета древесного угля, они сошли бы за близнецов, не будь Кио в полтора раза меньше Такео. Словно некий шутник изготовил уменьшенную копию последнего, сохранив все пропорции и даже основные черты лица.

– Вы забирали труп бродяги из переулка Сандзютора?

– Да, господин.

– Мы, господин.

– Вы хорошо рассмотрели тело?

Такео замялся. На сей раз Кио его опередил:

– Да, господин!

– На нём были повреждения? Смертельные?!

– У него был разбит затылок, господин.

– И сломана шея.

– Шея?

– Да, господин.

– Ты уверен?

– Да, господин. Когда мы его подняли, голова свесилась…

– Так бывает, когда сломана шея, господин.

– Мы давно носим трупы. Мы не могли ошибиться.

– Тело, как я понимаю, уже сожгли?

– Да, господин. Пришла эта женщина…

– Какая женщина?

Трупоносы переглянулись. Похоже, они не собирались болтать лишнего. Но слово вылетело, и теперь оба понимали, что им не отмолчаться.

– Женщина из торгового квартала Тен-но-Ёрокоби.

– С двумя слугами.

– Зачем она пришла?

– Она хотела, чтобы бродягу похоронили как следует.

– Велела ждать. Вернулась с буддийским священником.

– Содзю Иссэн из Вакаикуса. Старенький…

– Он прочёл молитвы, воскурил благовония…

– После этого нам разрешили сжечь тело.

– Что потом?

– Священник дал нам урну, мы собрали в неё прах.

– И святой Иссэн его унёс.

– Это всё, господин.

– Женщина вам заплатила?

Оба потупились. Неучтённый доход, догадался я. Староста об этом не знает.

– Отвечайте!

– Она заплатила священнику.

– И вам тоже, – мрачно добавил староста.

– Совсем немного!

– Пару медяков!

– Вам заплатили за работу, – вмешался я. – В этом нет ничего дурного.

Судя по взгляду старосты, он думал иначе. В том, что женщина заплатила, он тоже не видел ничего дурного. А вот в том, что трупоносы скрыли это от него…

– Та женщина назвалась?

– Да, господин.

– Её зовут Умеко.

Ну конечно, жена торговца рыбой. Выяснила, что случилось фуккацу, узнала, кто занял тело её мужа – и оплатила похороны. Любая порядочная женщина на её месте так бы и поступила. Настоятель Иссэн, помнится, цитировал какого-то поэта древности: «Старую одежду сжигают вместе с воспоминаниями, старое тело – с молитвами…»

Кстати, насчёт одежды.

– Во что был одет бродяга?

– Штаны, рваные совсем…

– И куртка. Холщовая.

– Жёлтая такая…

– Как песок.

– Грязная!

– Тоже рваная…

В последних словах Кио мне послышался отзвук разочарования. Куртку трупонос был бы не прочь оставить себе. Да вот беда – рваньё. А может, всё равно оставил – не пропадать же добру?

– Уходите. Я узнал всё, что хотел.

И что я, собственно, узнал?

Ворота квартала эта давно скрылись из вида, а я всё ещё ощущал запах гари. Странное дело: смрад нечистот как отрезало, а гарь осталась. Казалось, она въелась в одежду, волосы, забилась в поры кожи. Теперь придётся полдня – вернее, полночи – мыться и стирать одежду, чтобы от неё избавиться.

Над горами розовела узкая полоса неба. Меж двух вершин угадывался краешек закатного солнца. Я ускорил шаги. Час Птицы скоро подойдёт к концу, а в час Собаки ^[54] закроют ворота между кварталами. Надо успеть в дом тётушки Ясу – забрать из гостей мою дорогую мать и сопроводить её до дома. У Ясу матушка всегда засиживалась допоздна, до того времени, когда порядочной женщине опасно возвращаться одной.