Так берегись - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 93

– Естественно, просто пересказываю. Но справедливости ради, о тебе мёртвая леди слова дурного не сказала. Только Шурфу досталось. Ну и мне заодно.

– А ты не преувеличиваешь – просто ради большей наглядности, чтобы подчеркнуть степень её неуважения к нам? – спросил Шурф.

– Да если бы! – вздохнул я. – Что она мне наговорила, это ладно, в запале ещё и не так обзовёшь. Но с тобой-то она не ругалась. Тебя вообще рядом не было. Не понимаю, что должно твориться в голове у человека, который сперва долго наблюдал за моей жизнью и читал мои мысли, а потом познакомился с тобой лично, чтобы такое о тебе говорить. Про пьянство, мост и детишек была не моя фантазия, а дословная цитата. И вот тебе ещё одна цитата: радуйся, что твою ничтожную жизнь согласились принять как дар.

– Поразительно, – сказал Шурф. Он выглядел не рассерженным, а почти восхищённым. – Самая нелепая на моей памяти попытка меня оскорбить! Обо мне, при большом желании, можно сказать много по-настоящему неприятных вещей, как, собственно, о любом человеке. Когда я стал Великим Магистром Ордена Семилистника, такого о себе наслушался, что решил, уже никому никогда не удастся меня удивить. Но до ничтожной жизни и конца под мостом даже Нуфлин Мони Мах в своих посланиях из Харумбы не додумался, для этого он всё-таки чересчур реалист. Однако в моих сновидениях эта женщина вела себя так, словно в моём лице обрела самого близкого человека, единственного, кто способен её оценить и понять…

– Тайного старшего брата, которого она придумала в детстве и сразу узнала, как только увидела, – подхватил я.

– Да, – кивнул Шурф. – Именно так. Она и тебе то же самое говорила? Забавно, что с нами обоими один и тот же номер прошёл.

– Да он с любым нормальным человеком прошёл бы, – невольно улыбнулся я. – Такая уж это приятная, ни к чему конкретному не обязывающая и одновременно возвышающая роль – вымышленный старший брат.

– Но как же убедительно она притворяется! Я слушал её и верил без тени сомнения, что бедная мёртвая леди и правда обрела в моём лице понимание и опору, которых ей при жизни мучительно не хватало. Совершенно не чувствовал фальши, хотя обычно легко отличаю правду от лжи.

– Наваждения умеют быть чрезвычайно убедительными, – заметил Джуффин. – Такова их природа, ничего необычного в этом нет. А то как, интересно, они бы нас очаровывали? Но эта леди, безусловно, выдающийся случай. Интересный противник. Давно я таких не встречал. Ладно, посмотрим, что будет дальше…

– Посмотрим, что будет дальше?! – подскочил я. – Но у нас люди один за другим теряют силу и исчезают! Надо что-то делать уже прямо сейчас!

– И что, интересно, нам делать, если ты сам не хочешь уничтожать своё наваждение? – пожал плечами шеф. – На самом деле, даже хорошо, что не хочешь, потому что ничего подобного этому, – он коснулся пальцем лежащего на столе цветка, – за всю известную мне историю магии до сих пор не случалось. Наваждение, созданное из смертного сна, способное овеществлять выдуманные реальности! От такого у кого угодно ум за разум зайдёт. Удивительный феномен. И нам выпала уникальная возможность его изучить.

– Но люди при этом в опасности, – упрямо повторил я. – Причём мы не знаем, кто именно уже пострадал. И кто будет следующим. Любой, кто хоть раз наяву видел поезд, может увидеть его во сне. Я, честно говоря, думал, ты мне голову оторвёшь, узнав, что за ужас я нам всем устроил…

– Извини, что обманул твои ожидания, – ухмыльнулся Джуффин. – Но нет. Не оторву. У меня пока нет идей, что потом делать с этим волшебным предметом. И чем он мне поможет в сложившейся ситуации, тоже понять не могу.

– Люди, безусловно, в опасности, – мягко сказал мне Шурф. – Но я не думаю, что именно в смертельной. Терять силу жертвы наваждения будут, одним станет трудно колдовать, другие, возможно, слягут в постель и позовут знахарей, но вряд ли ещё кто-то исчезнет. Я тебе уже говорил: количество силы, которую человек отдаёт наваждению, прямо зависит от пылкости его чувств. Чтобы отдать вообще всю силу, до полной утраты телесности, надо отчаянно, безоглядно, бескорыстно любить. Так, на самом деле, почти никто не умеет. Ты в этом смысле – уникальное исключение. Ты всё любишь отчаянно и безоглядно, включая закат над Хуроном и рыбный суп в соседском трактире. Но ты вообще довольно странный человек, будем честны.

– Но ты-то тоже чуть не исчез!

– Ну так я себя до этого состояния нарочно довёл при помощи специальных приёмов, – напомнил мой друг. И, подумав, добавил: – Ну и потом, я тоже довольно странный, если объективно смотреть.

– Мне нужно время, – заключил Джуффин. – Поэтому пусть всё идёт, как идёт. А мы пока будем разыскивать пострадавших от наваждения, и оказывать им помощь, благо лекарство у нас под рукой…

– У нас есть лекарство? – обрадовался я.

– Ты сам лекарство, – пожал плечами шеф Тайного Сыска. – Вернее, твои Смертные Шары. Если уж сэру Шурфу вернул телесность и силу одним приказом, значит, кому угодно сможешь помочь. И заодно велеть, чтобы больше никогда не делились силой с прекрасной леди из снов. Это даже справедливо получается – от твоего наваждения спасают твои же Смертные Шары… Ярмарку, конечно, придётся закрыть, пустырь окружить хорошим магическим заграждением, как частные виллы в Смутные Времена – ну, это совсем простая задача. Не панацея, но как временная мера, чтобы не умножать жертвы, сойдёт.

* * *

– Проблема оказалась не настолько масштабной, как мы опасались, – сказал сэр Кофа. – Я, конечно, продолжу опрашивать городских знахарей. В списке осталось ещё сорок шесть человек; до утра, скорее всего, управлюсь. Но пока складывается впечатление, что всерьёз пострадавших от наваждения в городе нет.

– Быть такого не может, – мрачно сказал я.

Обычно на совещаниях я выступаю кем-то вроде дополнительного Куруша. Правда, полезную информацию не запоминаю, а наооборот, пропускаю мимо ушей. Зато тоже поднимаю всем настроение и постоянно требую заказать еду. Но сегодня я выступил в новом амплуа: не поднимал настроение коллегам, а портил. Вернее, старался хоть немного его испортить, чтобы не сидели такие довольные и расслабленные, словно речь идёт о каких-то безобидных пустяках.

Впрочем, совершенно напрасно старался. Они всё равно встречали улыбками каждую мою реплику и наперебой предлагали печенье. Хорошо хоть пока не пытались погладить по условным перьям. Но к тому явно шло.

– Да почему же не может? – удивился Джуффин. – Жизнь определённо сложная штука, но это не означает, что она состоит исключительно из одних бед. Должны быть и приятные сюрпризы. Будем считать, что это один из них. Сэр Мелифаро, что ты успел выяснить?

– С начала осени в столице числятся пропавшими без вести восемнадцать человек, – бодро отрапортовал тот. – Но это такое, знаете, очень условное «без вести». Я имею в виду, за этими пропажами стоят обычные житейские обстоятельства – деньги, ссоры, пьянство, любовь. Из восемнадцати пропавших девять по уши в долгах, две девицы с любовными историями разной степени сложности и женатый мужчина, крутивший роман с одной из шиншийских принцесс, когда они здесь гостили; готов спорить, сбежать к подружке у него запала хватило, а объясниться перед этим с супругой и дочкой – нет. Потом леди Тарина Ашу, у которой были серьёзные нелады с домашними; судя по тому, что вместе с ней пропала существенная часть семейного имущества, вряд ли стоит всерьёз волноваться о её судьбе. Ещё трое пропавших – просто горькие пьяницы, их родные заявили в полицию для порядка, но не особо стремятся получить пропажу назад. Остаются два человека, на чей счёт нет полной уверенности в их благополучии. Но неполная всё-таки есть. Первая – леди Арна Кумайси, одинокая пожилая дама. О её пропаже беспокоятся соседи, но соседей в планы обычно не посвящают, если не собираются просить присмотреть за хозяйством; судя по порядку в квартире, закрытых ставнями окнах и пустым шкафам, леди Арна не пропала, а просто куда-то уехала. Но я, конечно, буду дополнительно проверять. Второй – Атва Ушутта, студент Королевского Университета. Пропал куда-то шесть дней назад, никого не предупредив. Но с ним и раньше такое случалось; положа руку на сердце, оно и со мной в его годы постоянно случалось. На то и студенческая жизнь.