Ищу квартиру на Арбате - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Фарбер cтр.№ 35

– Гражданин США Майкл Фостер дал ваш телефон. Вы родственница?

– Да, да! Он жив?

– Состояние тяжелое.

– Какой точный адрес?! Пишу!

Она выбежала из подъезда, села в машину. Вдруг что-то вспомнив, бросилась обратно домой. Вернувшись и сев в машину, резко тронулась с места и помчалась в больницу.

Страшное известие, как кислота, растворило обиду без остатка. В конце концов, это все еще был ее Майкл, с которым столько было пережито и который, как ни крути, изменил Катину жизнь. И сейчас, прямо в эту минуту, Майклу требовалась помощь. Может быть, он умирает? Может, от Кати зависит его спасение. Одной рукой она засунула поглубже в карман джинсов комок купюр по пять, десять, пятьдесят и сто долларов, за которыми возвращалась в квартиру. Сама Катя давно не попадала в больницу, первый и последний раз еще школьницей – с аппендицитом. Но если судить по происходящему в стране, именно доллары там будут нужнее всего.

Она вбежала во двор больницы и оказалась перед закрытой стеклянной дверью. Охранник мирно дремал на стуле неподалеку. Катя громко постучала. Охранник услышал, встал со стула, не спеша подошел и спросил:

– Чего стучишь? Чай, не глухой. На часы не смотрела?

– Пожалуйста, пустите, мне сказали найти доктора Денисова, – Катя ловко вытащила из кармана пятидолларовую купюру и аккуратно вложила ее в ладонь охранника.

– Денисова? – переспросил он подобревшим тоном. – Ну тогда другое дело. Иди на четвертый этаж, только не топай сильно – всех больных перебудишь.

Катя пробежала через пустынное фойе, перескакивая через две ступеньки, вбежала на четвертый этаж.

– Мне к Денисову, – выпалила она медсестре на посту, с трудом переводя дух.

От быстрого бега сердце стучало где-то в горле и отдавало в виски.

– Туда, – медсестра махнула рукой в конец коридора. – Да не бегите Вы так, нет у нас сейчас экстренных.

Катя нашла нужный кабинет, приоткрыла дверь.

– Мне Денисова.

– Это я, – высокий врач лет тридцати приподнялся из-за стола.

– Здравствуйте, я родственница Фостера. Что с ним?

– Нападение на улице. Возможно, ограбление. Хорошо, что оказались свидетели, они сразу вызвали скорую. Сейчас он без сознания под капельницей. У него внутреннее кровотечение из-за травматического разрыва селезенки. Ее нужно срочно удалить. Требуется Ваше согласие на операцию. Он назвал только Ваше имя и продиктовал телефон еще в машине скорой помощи, пока был в сознании.

– Неужели нельзя сохранить ее? – спросила Катя.

– Нет, – сухо ответил врач. – Спасти орган мы не сможем. Промедление грозит кровоизлиянием в брюшную полость с летальным исходом. К сожалению, этот орган уже не сможет выполнять свою функцию, даже если мы будем пытаться его сохранить.

– Как же он… без селезенки?

– Кто Вы по образованию? – строго спросил Денисов.

– Э-экономист, – пролепетала Катя.

– Ясно, – улыбнулся он. – Значит, Вам простительно не знать, что жить без селезенки можно. Человек продолжает вести активный образ жизни и не становится инвалидом. Функции селезенки компенсирует работа печени и костного мозга. Но, конечно, потребуется строгое соблюдение диеты.

– Он и так ее соблюдает… – пролепетала Катя.

– Ну, вот видите. Вижу, время тратить на разъяснения не нужно, нам каждая минута дорога.

* * *

Под утро уставшая от переживаний и бессонной ночи Катя выглядела старше своих лет. Она сидела под дверью реанимации, куда после операции привезли Майкла, и не хотела уходить, пока он не придет в сознание.

Наконец, к ней вышел Денисов и строго сказал:

– Екатерина Александровна, сейчас шесть часов утра. Он будет спать как минимум до полудня. Я требую, чтобы Вы поехали домой и тоже поспали хотя бы пару часов!

Катя упрямо мотнула головой.

– Да на Вас лица нет! Еще немного – и Вам самой потребуется наша помощь! Я прошу Вас… – взмолился Денисов изменившимся голосом, и только тут Катя как будто очнулась и внимательно его разглядела.

До этого она разговаривала с «доктором» – говорящим белым халатом, но вдруг увидела молодого мужчину с рыжими волосами, едва заметными веснушками на лице и светлыми ресницами, беспомощно хлопавшими за толстыми стеклами очков. Денисов был именно таким, о которых сочиняют обидные поговорки вроде «Рыжий-рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой…» Наверняка его так и дразнили в детстве – в школе или во дворе. Он такой и был: высокий, немного неуклюжий, с большими мягкими ладонями и веснушками даже на руках. Почему она сразу не увидела, что он рыжий? Да, он же был в медицинской шапочке…

В конце концов она поддалась уговорам и вышла из больницы. Денисов сказал ей, что работает на полторы ставки и поэтому остается на дневное дежурство. Он обещал лично присмотреть за Майклом, если тот придет в себя после наркоза раньше, чем Катя вернется в больницу.

Уже выйдя на улицу, она спохватилась, что доллары так и остались лежать у нее в кармане. Она не спросила Денисова, сколько должна ему за особое отношение к Майклу, не поблагодарила за удачно проведенную операцию. «Ладно, днем – обязательно», – решила она и пошла к своей машине.

Над городом вставало солнце. Озаренная мягким утренним светом, Москва уже проснулась, но еще не суетилась, не бурлила многолюдьем. Ранние пассажиры ждали на остановках общественный транспорт, таксисты развозили по домам самых стойких ночных гуляк. Город уже не спал, но еще не бодрствовал и только как бы потягивался ото сна.

Катя чувствовала себя пустой, как сдувшийся воздушный шарик. Самое странное, что последствий бессонной ночи она теперь не ощущала. Ей не хотелось спать, будто от пережитого стресса организм перешел на какой-то иной принцип существования, в котором сон не нужен. Она вела машину, ясно и уверенно глядя перед собой, и, казалось, видела все боковым зрением без помощи зеркал.

Доехав до дома, она не стала заходить ни на кухню, ни в ванную комнату. Сразу прошла в спальню, скинула с себя одежду прямо на пол у постели и легла под одеяло. Потом, вспомнив о времени, протянула руку и завела будильник на одиннадцать часов утра. Спать ей предстояло чуть меньше четырех часов.

* * *

В реанимацию к Майклу Катю пустили в шесть часов вечера. Он был в сознании, но еще не пришел в себя окончательно и не понимал, почему ему сделали операцию. Как заводной, он повторял уже в сотый раз: «Что случилось? Что со мной? Я буду жить?»

Катя приложила палец к губам, умоляя его о молчании, и сказала, что все хорошо, операция прошла успешно и, конечно, он скоро поправится. Майкл немного успокоился и страдальчески уставился в потолок. До подбородка он был накрыт белой больничной простыней, и Катя поймала себя на жуткой мысли, что перед ней лежит обычный Майкл, но внутри Майкла уже нет одного положенного человеку от природы органа – селезенки. То есть это, конечно, Майкл, но уже не совсем тот. Мысль эта показалась ей страшной и одновременно почему-то озорной.