Под небом Лузитании. От пришествия до полуночи - читать онлайн книгу. Автор: Василий Костовинский cтр.№ 53

– Благодарение Богу, что бесхитростный джинн так беспечно позволил тебе приблизиться, – от всего сердца воздал я должное провидению. – Однако его подельники поступили просто по-свински, бросив в беде своего неудачливого товарища.

– Ну, что ты, Василий! – не согласился со мной исполин. – Они поступили весьма мудро и благородно, осознав, что не стоит зазря осложнять и без того чрезмерно напряжённые международные отношения.

Затем мой друг пружинисто наклонился, поднял с мостовой бейсбольную биту, широко размахнулся и со всей своей дурной силой бухнул ею об угол ближнего дома. Бита с треском раскололась на длинные тонкие щепки. Степан бережно собрал обломки биты, широкими шагами перешёл улицу и запихнул их в щель мусорного ящика, куда совсем недавно так ловко вогнал жестяную банку из-под «фанты».

– Когда я только приехал в Португалию и увидел эти странные зелённые ящики с боковой щелью, то решил, что это для отправления писем и открыток, – негромко засмеялся гигант. – Только никак не мог понять, почему почтовые ящики висят почти на каждом фонарном столбе. Неужели, думаю, португальцы такие любители писать послания ближним и дальним родственникам?

– А знаешь, Стёпа, – задумчиво заметил я. – Это просто неслыханное счастье, что ты случайно умудрился попасть банкой в такую узкую щель мусорного ящика. Это так смутило упитанного джинна, что он совершенно потерял способность двигаться и, тем более, что-либо соображать. Вот именно поэтому-то он и подпустил тебя так непомерно близко к своей персоне.

– А с чего это ты решил, что я случайно угодил в ящик? – обиженно прогудел Степан – Тьфу ты! Господи, упаси! Я хотел сказать, угодил банкой в ящик! Ведь именно туда я и намеревался попасть.

– Да брось ты, Стёпа! – от души расхохотался я. – Засандалить банку в полумраке в такую щель с двадцати метров – это один шанс из тысячи! Это всё равно, что попасть из гаубицы в левый глаз среднестатистического малярийного комара!

– Ну, знаешь, дружочек, – недовольно пробурчал наследник Вильгельма Теля. – Твоё недоверие меня просто шокирует. А хочешь на спор?

– Как говорил лорд Генри: спорят только безнадёжные кретины, – примирительно улыбнулся я.

– А это ещё кто такой? – насмешливо поинтересовался мой друг.

– Кретин?! – уточнил я субъект интереса моего любопытного приятеля.

– Сам ты такой! – раздражённо огрызнулся гигант, видно не расслышав вопросительной интонации в моём голосе. – Меня интересует, кто этот невоспитанный лорд, который прилюдно так неприлично и так не по-джентльменски выражается?!

– Лорд Генри Уоттон? Великий насмешник и циник, друг Дориана Грея. Да ты с ним даже шапочно навряд ли знаком, – снисходительно ответил я.

– Слишком много чести для всякой шантрапы! – обиженно пробасил Степан. – Твоего лорда Генри на прошлом балу английской королевы забыли мне представить по причине захудалости его захиревшего рода! Но тут дело принципа!

Гигант, засучив рукав куртки, с трудом просунул руку во входное отверстие мусорного ящика и решительно запустил её внутрь почти что по самый локоть. Он долго и задумчиво шарил ладонью в обширных недрах таинственного ящика Пандоры. Похоже, многострадальная банка никак не желала покидать своего последнего прибежища, проворно ускользая от цепкой клешни своего приставучего мучителя. Вдруг, Степан раздражённо чертыхнулся, и гримаса боли исказила его мужественное лицо. По-видимому, искорёженная бита всё-таки отомстила ему за свою поруганную честь и покалеченную судьбу, вогнав острую занозу в его указательный палец.

Наконец жестянка, недовольно звякнув, появилась на Божий свет, крепко зажатая в кулаке моего принципиального товарища. Степан сурово погрозил банке пальцем, как нашкодившему непослушному котёнку, и небрежно подбросил её в воздух. Описав крутую дугу, банка полетела вниз, но Степан, не дав ей упасть на землю, ловко подфутболил её носком левого ботинка. Жестянка снова подлетела вверх и, падая, попала на носок правого ботинка гиганта. Мой приятель неторопливо двигался к тому месту, где он оставил на тротуаре свою плечевую сумку, искусно жонглируя банкой и ни разу не дав ей упасть на вымытую дождем мостовую. Я же, широко распахнув от удивления рот, безмолвно следил за бесплатным цирковым номером неординарного артиста-самоучки. Мне приходилось видеть, как подобный трюк проделывали мастера футбола на травяном газоне с обычным кожаным мечем. Но сотворить такое с помятой цилиндрической жестянкой не смог бы и сам Зинадин Зидан. Степан обладал неимоверной сноровкой и гибкостью, несмотря на кажущуюся неуклюжесть при таком внушительном весе и габаритах. Волшебная банка Аладдина как будто незримой нитью была привязана к его ловким ногам.

Подойдя к тому месту, где всего пять минут тому назад мы стояли перед чёрной глыбой, Степан, наконец-то, милостиво позволил банке приземлиться. Та, как верная собачонка, послушно легла у носка левого ботинка гиганта. Короткий размах, удар, стремительный полёт и банка снова, протестуя, загрохотала внутри объемистого зелённого ящика. На этот раз она вошла в щель не так чисто, а, как говорят биллиардисты, от борта. Но намеченная цель, несомненно, была достигнута.

– Вот, дьявол! Подожди! Сейчас я повторю! – с нескрываемой досадой прорычал Степан.

– Нет-нет! Оставь несчастную банку в покое! Она это сегодня честно заслужила! – хрипло произнёс я пересохшими губами. – А ты в футбол не пробовал играть?

– Почему же не пробовал, – скривил кислую мину гигант. – Почти год я играл за юношескую сборную Тернополя. Не знаю, чем бы закончилась моя футбольная карьера, если бы не один человек.

– А давай угадаю! – с сардонической ухмылкой подмигнул я. – Это был твой отец. Твои успехи в учёбе сошли на нет, и он поставил крест на твоей перспективной спортивной карьере.

– Как раз нет, – грустно склонил голову мой приунывший товарищ. – Отец, большой почитатель киевского «Динамо», ничего не имел против моего увлечения. Это был Валерий Васильевич.

– Какой такой Валерий Васильевич? – насторожился я.

– Лобановский, – коротко пояснил Степан.

– Что-о-о-о?!! – негодуя, взревел я. – Ты знал самого Лобановского?!! Не верю!!!

– Вот такие недоверчивые, как ты, и посылали ни в чём не повинных людей в страшные колымские лагеря, – беззлобно сказал Степан и тревожно посмотрел вверх. Я невольно проследил за его взглядом и ахнул:

– Господи! Что это? Театр миниатюр?

Из всех окон окрестных домов на нас пристально уставились изумлённые глаза не в меру любопытных местных обывателей. Кажется, они стали невольными зрителями импровизированного представления, разыгранного на их тихой улице, и были не прочь досмотреть финал этой увлекательной одноактной пьесы.

– Оваций не надо! – предупредительно поднял руку Степан. – Давай-ка, Василий, поскорее уносить отсюда ноги, пока какому-то остолопу не пришла в голову нелепая мысль позвонить в местную жандармерию.

– Да! Только критиков в форме нам и не хватало! – согласился я. – Ходу!