Под небом Лузитании. От пришествия до полуночи - читать онлайн книгу. Автор: Василий Костовинский cтр.№ 52

– Ai! Ai que desgraça! Ai de mim! (Прим. «Ай! Какое несчастье! Горе мне!» порт.)

– Ai dos vencidos! – печально, но сурово ответил ему мой друг. (Прим. «Горе побеждённым!» порт. Слова, произнесённые вождём галлов Бренном при выдаче римлянами выкупа за снятия осады с Капитолия. 390 г. до Р.Х.)

– Боже мой! Неужели Степан читал Плутарха или Тита Ливия? – мелькнула у меня в голове шальная мысль.

А лишённый могущества жалкий джинн всё тянул к Степану свои дрожащие ладони с растопыренными пальцами, вымаливая пощаду, милосердие и снисхождение. Неожиданно скорбный стон вырвался из груди опечаленного бедолаги. Руки и туловище его плавно опали вниз вдоль левой ноги, и он затих, не подавая ни малейших признаков жизни. Точь-в-точь как умирающий лебедь из всемирно известного балета Чайковского «Лебединое озеро». Вот только почивший лебедь почему-то оказался совершенно чёрным и, в придачу, самую чуточку перекормленным.

А Степан перешагнул через сокрушённую глыбу жира и выпрямился во весь свой впечатляющий богатырский рост. На его мужественном лице появилось то суровое выражение, увидав которое на лицах запорожских казаков, турецкие янычары в панике бросали свои пистоли, сабли и ятаганы. И бежали басурмане прытко и без оглядки до самых стен славного стольного города Стамбула. Пять силуэтов на углу улицы как-то странно ссутулились, скрючились и очень заметно съёжились. А очертания их постепенно размывались, расплывались и мало-помалу теряли былую контрастность, четкость и ясность. Казалось, что они просто-напросто усыхали на глазах и, в конце концов, убавились в размерах чуть ли не вдвое.

С шумом свежего северного ветра мой друг набрал в широкие лёгкие сырой приморский воздух и громоподобно взревел во весь свой могучий и зычный голос:

– И чего вам надо, добры молодцы?!!

На какое-то мгновение мне заложило уши. Богатырский глас Степана многократно отразился от стен окрестных домов и постепенно затих где-то в глубине дворов древней улицы:

– Дцы… дцы… цы… цы…

Не то от могучего возгласа гиганта, не то от налетевшего порыва ветра, серая пелена над городом разорвалась. И над нашими бедовыми головами мирно засияли яркие светила зимнего созвездия Ориона. Из-за крыши серого трёхэтажного сооружения робко, со стыдливым любопытством, выглянула бледнолицая красавица Луна. В наступившей тишине я услышал глухой стук упавшего деревянного предмета. Бейсбольная бита широкой дугой покатилась по влажному тротуару и упокоилась, гулко ударившись о чугунное основание фонарного столба. Тёмные силуэты на углу улицы бесследно исчезли, будто растворившись в прозрачном холодном декабрьском воздухе.

Мы быстро подошли к перекрёстку и осторожно заглянули за угол дома. Но там уже абсолютно никогошеньки не было видно. Справа, до следующего перекрёстка, возвышалась глухая стена старого, но достаточно-таки добротно выстроенного здания. Слева же тянулась высокая свежеокрашенная ограда роскошного двухэтажного особняка.

– Вот видишь, Василий, как часто простые и тёплые слова, высказанные в дружелюбной форме, разрешают даже самую сложную конфликтную ситуацию, – поучительно провозгласил Степан.

– Лучше ему это скажи, миротворец ты мой беспристрастный! – кивнул я в сторону поверженной горы сала. – Быть может теперь он и искренне с тобой согласиться. Тебя, мой друг, непременно надо отправить в Палестину с миссией ООН, чтобы враждующих евреев и арабов мирить. Думаю, у тебя получится.

Я на глаз прикинул расстояние до следующего перекрёстка, сделал в уме несложные арифметические подсчёты и удивленно присвистнул. Чтобы добежать до следующего поворота, за то время пока мы со Степаном подходили к углу квартала, человек должен преодолевать стометровку не более чем за 10 секунд. А чтобы перемахнуть через ограду особняка, надобно было иметь личный рекорд по прыжкам в высоту не менее двух метров и тридцати сантиметров. Я вопросительно покосился на Степана. Ему, очевидно, так же пришла в голову подобная мысль:

– Какие же всё-таки они атлетичные, наши чёрные братья! И куда только смотрят португальские спортивные функционеры?! – с жаром воскликнул он. – Вот они – юные дарования, будущие звёзды, чемпионы и рекордсмены! Вот они – рекордные очки, метры, секунды и килограммы! Необходимо только направить эту неудержимую, мощную стихию в нужное общественности русло!

– Не хочу тебя разочаровывать, но у этих ребят сегодня был очень весомый стимул, чтобы показать выдающийся результат, – скептично высказался я.

– Ничего! При хорошем тренере, вроде меня, эти парни ещё и не так забегают и запрыгают! – успокоил меня мой друг.

Вдруг, за нашими спинами послышались странные шаркающие звуки. Мы в прыжке резко развернулись, мгновенно среагировав на тревожный сигнал незримой для нас опасности.

По улице, вихляя из стороны в сторону, от нас быстро удалялась фигура обрюзгшего черного великана. Он шёл на не сгибающихся, широко расставленных ногах, на подобии гигантского циркуля сельского землемера. Ему так и не удалось свести ноги у ступней ближе, чем на метр, но это не мешало ему прытко ковылять по быстро подсыхающим булыжникам мостовой. И только лишь тяжёлые охи при каждом шаге беглеца говорили о немыслимых усилиях посрамлённого исполина.

– Посмотри, какая сила воли! – изумлённо воскликнул Степан. – Ведь каждый его шаг – это подвиг! Ему больно! А он идёт!!! Кстати, а ты не обратил внимания, как он легко и быстро сел на шпагат? Знаешь, Василий! Я теперь ещё больше зауважал чернокожих ребят. Ведь способны, черти, когда захотят, на волевые, сверхчеловеческие усилия!

– Послушай, Степа! – встрепенулся я. – А как тебе так легко удалось усадить этого не очень гибкого парня на такой высококлассный гимнастический шпагат?

– А ты всё-таки заметил, что я не слишком вспотел, выключая из игры этого ожиревшего слонёнка, – ухмыльнулся тернопольский богатырь. – Как-то в детстве я подрался с мальчишкой, который был почти что на три с половиной года старше меня. Я здорово ему накостылял, но и сам возвратился домой со здоровенным фонарём и разбитой нижней губою. Когда мать обрабатывала мои раны, отец неторопливо ко мне подошел и молвил тихим, спокойным голосом:

– Видел я из окна этот турнир молодых бойцовских петушков. Печальное зрелище. Нет, это конечно очень хорошо, что ты вступился за слабого и униженного. Но для того чтобы наказать наглеца, не обязательно было по рабоче-крестьянски махать кулаками. Так ты только подставляешь свой фасад под ответные разящие удары. А в этом нет никакой необходимости, коли враг подпустил тебя к своему телу достаточно близко.

И отец показал мне несколько болевых точек.

Степан положил свою правую руку на моё левое плечо и резко надавил где-то за ключицей указательным пальцем. Ощущение было далеко не из приятных. Мои ноги сами собой подкосились. И я свалился бы наземь, если бы гигант не подхватил мое падающее тело своей левой рукою.

– Вот тебе и весь секрет, – улыбнулся крепыш, без натуги возвращая меня в вертикальное положение. – А этот парень немного зазевался и подпустил меня к себе чересчур близко.