Майя Плисецкая. Богиня русского балета - читать онлайн книгу. Автор: Елена Обоймина cтр.№ 45

Второй раз «Кармен-сюита» должна была пойти через день в вечере одноактных балетов, но ее поспешили заменить «Щелкунчиком». Между тем в тот же день, 22 апреля, предполагался и банкет для участников постановки, для чего арендовали ресторан Дома композиторов и успели внести аванс. И вдруг…

– Это большая неудача, товарищи. Спектакль сырой. Сплошная эротика, – с недоумением услышали от Фурцевой композитор и прима-балерина. – Музыка оперы изуродована… У меня большие сомнения, можно ли балет доработать. Это чуждый нам путь.

Щедрин и Плисецкая были в шоке. Конечно, «Кармен-сюита», хотя и основанная на элементах классического танца, классикой не являлась. Это был современный балет с оригинальной и яркой хореографией, в которой вся «эротика», по правде говоря, казалась не более эротичной, чем дуэты в «Легенде о любви», поставленные Ю. Григоровичем. И если бы все его составляющие – музыка, танец, исполнение – не выглядели соразмерно и элементарно красиво, этому балету не была бы суждена долгая сценическая жизнь, как получилось в итоге.

После слов Майи Михайловны о том, что «придется отменить банкет», и обещаний «сократить все шокирующие вас эротические поддержки» Фурцева задумалась. Аргументы балерины показались ей более чем убедительными: «Будет спектакль, не будет – соберется народ. Не рождение отпразднуем, так поминки. Пойдет молва. Этого вы хотите?».

Екатерина Алексеевна этого не хотела, поэтому сдалась и милостиво разрешила показывать новый балет и дальше. «Московская публика начала помаленьку пообвыкать к нашему детищу, – рассказывала Плисецкая. – От спектакля к спектаклю нарастал успех».

И тут – новая история. Импресарио из Канады побывал на «Кармен-сюите» и решил включить этот балет в репертуар предстоящих гастролей. Но уже когда декорации отправили в Канаду, в Министерстве культуры запаниковали и созвали экстренное совещание. Плисецкой было предложено покаяться в создании «незрелого балета» и попросить не включать его в гастрольные показы, заменив «Лебединым озером». «Мы разрешили показать весьма спорный балет, но это не означает, что экспериментальный спектакль следует показывать зрителю зарубежному», – прозвучало на совещании.

Каяться балерина отказалась. Дальнейшее легко воспроизвести и представить благодаря ее автобиографической книге.

– Без «Кармен» я в Канаду не поеду, – сказала Майя Михайловна. – Мое «Лебединое» там уже трижды видели. Хочу новое показать.

Фурцева вышла из себя:

– Спектакль жить все равно не будет. Ваша «Кармен-сюита» умрет.

– «Кармен» умрет тогда, когда умру я, – отрезала Плисецкая. Все задержали дыхание.

– Куда, спрашиваю, пойдет наш балет, если Большой начнет делать такие формалистические спектакли? – распалилась министр культуры.

– Никуда не пойдет, – запальчиво ответила прима. – Как плесневел, так и будет плесневеть.

Лицо Фурцевой покрылось пятнами.

– Вы, – угрожающе бросила она Плисецкой, Щедрину и директору театра Михаилу Чулаки, – сделали из героини испанского народа женщину легкого поведения…

Присутствующие потупили взоры и молчали. Екатерина Алексеевна никогда не читала новеллу Мериме, не слышала о ее содержании? Кармен – героиня испанского народа? Та, о которой писал Б. Львов-Анохин: «За нарочитой маской уличной девки вдруг начинает открываться трагически прекрасный лик».

– «Кармен» в Канаду не поедет. Скажите об этом антрепренеру Кудрявцеву, – скомандовала Фурцева своему заместителю.

– Скажите Кудрявцеву, что в Канаду не еду и я, – добавила Плисецкая.

– Это ультиматум?..

– Да.

– Вы поедете в Канаду, но без «Кармен».

– Что я скажу там, почему не танцую объявленный новый балет?

– Вы скажете, что «Кармен» еще не готова.

– Нет, я не скажу этого. Я скажу правду. Что вы запретили спектакль. Вам лучше не посылать меня…

– Майя Михайловна права, – четко произнес Щедрин.

Фурцеву словно передернуло током. Она перешла на крик.

– Майя – несознательный элемент, но вы… вы – член партии!..

– Я беспартийный, – так же спокойно и четко уточнил композитор.

– Если «Кармен» запретят, я уйду из театра, – пошла на шантаж Плисецкая. – Что мне терять? Я танцую уже двадцать пять лет. Может, и хватит? Но людям я объясню причину…

– Вы – предательница классического балета! – почти провизжала Фурцева.

Ничего не поделать: министр культуры не могла понять и принять современный балет, даже освященный гениальным исполнением Майи Плисецкой…

Майя Михайловна тогда нашла в себе силы не покинуть театр. Но отрицательные эмоции и вся эта бессмысленная борьба отразились на здоровье. «Все лето у меня пропало, – писала она. – Я надолго и серьезно заболела. Нервный стресс. Исчез голос. Хорошо еще, что не певица. До начала сезона мы прожили с Щедриным на даче в Снегирях. Затворниками. Видеть людей не хотелось».

«Кармен-сюита» в те гастроли не попала в Канаду – лишь декорации к балету прокатились туда и обратно. Не поехала в Канаду и Плисецкая. Наверно, это был единственный случай, когда она не стремилась участвовать в турне такого уровня.

Но прошло совсем немного времени, и «Кармен-сюита» стала едва ли не так же популярна в мире, как и опера «Кармен». «Сейчас я уже могу сказать: я умру, но Кармен – нет. Это больше, чем я думала», – признавалась балерина.

Партия Кармен – чувственной, свободолюбивой и дерзкой – стала одной из ее любимых. «Для меня наконец сбылась мечта всей моей артистической жизни – Кармен! Я дождалась своего балета. Не каждая балерина может сказать такое: это редкое артистическое счастье».

«Кармен не умерла – она стала главной ролью Плисецкой, ее визитной карточкой, – пишет балетный критик Инна Скляревская, – и не потому, что Плисецкая танцевала этот балет дольше, чем «Лебединое» или «Дон Кихот», но потому, что образ Кармен явился наиболее адекватным выражением ее индивидуальности, ее экспрессивного и блистательного дара: дерзость характера и дерзость пластическая, страстность натуры и музыкальная точность, вызов любовный и вызов хореографическим канонам. И острый силуэт, и яркий профиль, и жар, и трагизм».

«Я станцевала “Кармен-сюиту” около трехсот пятидесяти раз. В одном Большом – 132. Станцевала по всему миру. Последняя ”Кармен” была на Тайване с испанской труппой в 1990 году. И может быть, это была лучшая ”Кармен” в моей жизни. Поверьте!..

Меня хвалила пресса, меня ругала пресса. Но публика принимала спектакль с восторгом, упоением, радостью. Это ли не высшая награда за мое упрямство, веру, фанатизм, убежденность?..» («Я, Майя Плисецкая»).

По счастью, «Кармен-сюиту» с Плисецкой дважды полностью записывали на кинопленку: в 1968 и 1978 годах. Первая запись вошла в фильм «Балерина», в котором прима кроме «Кармен-сюиты» танцевала в отрывках из классических балетов, а также своего знаменитого «Умирающего лебедя». Вторая запись послужила основой для фильма-балета, в котором очевидно, что танец Плисецкой за годы исполнения партии Кармен достиг подлинного совершенства. А ведь балерине в этом фильме 53 года! Но ничто не говорит о ее возрасте: ни техника танца и пластика, которые здесь на самом высочайшем уровне; ни фигура и молодое лицо, ни идеальные, прекрасной формы ноги, четко и чисто исполняющие все сложные элементы танца. Легкая, со стальными пуантами, абсолютно в своей стихии, получающая радость от танца – такой предстает Майя Плисецкая в своей Кармен.