Подождать до рассвета - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Ярославская cтр.№ 18

— Что, Зайка, гостей намываешь? — сказала старуха кошке, а потом повернулась к Вере. — Проходи, милая, не бойся.

Вера сняла туфли и босиком прошла в комнату, осторожно ступая по нарядным половикам.

Из угла на нее кто-то смотрел, она это почувствовала прежде, чем увидела, ведь пришлось поворачивать голову, чтобы разглядеть здоровым левым глазом: в углу висела икона. Вера широко перекрестилась, чего никогда в своей жизни не делала.

— Сейчас чай настоится, и пить будем.

На стол старуха выставила чашки из очень тонкого с нарядным рисунком фарфора и большое блюдо с пирогами. И Вера, как-то забыв свою досаду и злость на хозяйку дома, уселась на лавку и взяла с блюда пирожок.

Чай был удивительный: ароматный и необыкновенно вкусный, но главное — точно такой же, каким поила ее в детстве бабушка! Он согревал не только тело, но и душу. А согреться очень хотелось. Не успела Вера выпить и половины чашки, как ее вдруг затрясло в сильном ознобе. Неужели солнечный удар? Холодный пот заструился по лбу и спине. Голова закружилась.

Вера с трудом поднялась и, запнувшись за лавку, чуть было не полетела на пол.

— Что с тобой? Да что ты, девонька? — бабка подхватила Веру с неожиданной силой, не давая ей упасть. — Ой-ой! Милая, да ты приляг…

— Нет-нет, бабушка, я лучше пойду, — она двинулась к выходу, но ноги не слушались, заплетались, разъезжаясь на полосатом половичке, и Вера все же упала и, едва коснувшись пола, потеряла сознание.

Теперь вот еще и Вера Травникова пропала. Вчера вечером Маша отвезла ее домой, а сегодня кляла себя, что не настояла на своем и оставила подругу одну. Весь день Верины телефоны не отвечали: ни мобильный, ни рабочий, ни — вечером — домашний. Тревожило дурное предчувствие: не случилось ли самое страшное. Если мама права, и Вера принимает наркотики, она запросто может попытаться забыть о своих несчастьях в любви, просто увеличив дозу. И тогда до беды — один шаг.

Надо было бы зайти к ней домой, но день у Рокотовой сложился так, что не удавалось выкроить ни одной свободной минуты. Все утро она потратила на встречу с Ильдаром и визит к Ларе Есакян, днем было много работы, а вечером приезжал Иловенский. И его нужно было встретить если не на въезде в город, то хотя бы в центре, иначе на Машину окраину он будет добираться всю ночь.

К ней в гости он приезжал впервые. Впрочем, и не удивительно, знакомы они были довольно давно, но близкими их отношения стали только этой весной.

Павел Иловенский начинал свою политическую карьеру в Архангельске и, только став членом Совета Федерации, перебрался в Москву. Когда-то, в самом начале своего пути, Иловенский обратился за помощью к колдуну, и действительно — все, о чем мечталось, сбылось. Но за эти сбывшиеся мечты Павлу пришлось дорого заплатить. От тяжелой болезни быстро, как свечка, сгорела его жена. Сын, безумно переживавший смерть матери, волею судьбы попал в руки преступных экспериментаторов от медицины и два года назад был убит просто для того, чтобы замести следы этих ужасных экспериментов над мозгом и сознанием больных. В авиакатастрофе погиб брат Павла, которому тот передал свой бизнес в Архангельске, и его жена. У них остался сиротой сын.

За все это Иловенский винил только себя. Он был уверен, что наказан за необдуманный поступок, за то, что искал помощи у злых и не понятных ему сил. Поставив на себе жирный крест, он пустился во все тяжкие, устраивая дикие пьянки, меняя любовниц, как несвежие рубашки, и приобрел скандальную славу дебошира от политики.

Он остановился только тогда, когда судьба свела его с Рокотовой. Маша, у которой погибла близкая подруга, пришла к Иловенскому выяснить обстоятельства смерти его сына в надежде, что эта ниточка приведет ее к убийцам. Только ей, случайной гостье, Иловенский рассказал о том, как страдает и корит себя, только ей показал комнату сына, которую превратил в мемориал. В этой комнате он не тронул ничего, все оставил так, как было в тот, самый последний день. Маша была первой, кто его выслушал и понял. И она посоветовала Павлу привезти в Москву мать и племянника, оставшегося без родителей. Этот мальчик заменил Иловенскому погибшего сына. Теперь Павел трясся над этим Витькой еще больше, чем раньше над сыном Виталькой. Душа человека пластична, она не может вечно находиться в стрессе и горе. Она ищет тепла и любви, готовая не столько брать, сколько отдавать.

Маша Рокотова не могла сказать точно, любит ли она Павла Иловенского. Может быть, она больше жалела его, чем любила. Именно жалела, хотя он уж никак не был жалок. Он не был ни красив, ни, пожалуй, даже симпатичен. Невысокий, толстенький и лысоватый политик первое время вызывал у нее скорее улыбку, чем любовь. Но за те редкие дни, которые они провели вместе, Маше стало казаться, что именно такой тип мужчин и нравится ей больше всего. Не высокий спортивный Ильдар Каримов с его стальными мускулами и красивым телом, а теплый и домашний, несмотря на его высокий пост, Павел Иловенский. Каримов ни в чем не знал проблем и все мог решить, но, оказывается, у него была куча разнообразных комплексов. У Павла комплексов и тормозов не было.

Однажды, гуляя по Москве, они прямо на улице купили изумительный виноград, и Маша все порывалась отщипнуть и съесть немытую ягодку. Павел, держа в руках пакет с виноградом, вошел в первый попавшийся им на пути ресторан и решительно двинулся прямо на кухню. Через несколько минут он появился оттуда со свежевымытыми ягодами.

— Ты что, показал им свое удостоверение? — удивилась Маша.

— Почему удостоверение? Я показал им виноград и попросил дуршлаг.

— И они — дали?!

— Так я же не насовсем попросил, а только на минутку. Что тебя удивляет?

— Паша, но это неприлично, так никто не делает!

— Я так делаю. Там такие же люди, как мы с тобой, отчего же им меня не понять?

Потом они сидели на лавочке в сквере, ели этот виноград, и Маша удивлялась, почему она не такая непосредственная, как он.

— Наверное, это у тебя от твоего высокого положения.

— Нет, — ответил он. — Это у меня от того, что я родился на Севере. У нас, знаешь, если не поддерживать друг друга, можно замерзнуть и погибнуть.

Он выскочил из своего «крайслера» с цветами, сунул их Маше, поцеловал ее и потащил за руку к машине. Рокотова обрадовалась, что приехал он сам, без водителя.

— Где мы остановимся? — спросил он, срывая машину с места.

— В ближайшем лесу, — ответила она, поднесла к лицу цветы и вдохнула их аромат.

— В лесу — это замечательно! Но в какой гостинице?

— Если хочешь, можно остановиться у меня, — предложила Маша.

— Но у тебя, я так понимаю, пока не коттедж. И дети.

— Детей я отправила к бабушке. Но, Паша, я понимаю, ты не привык к таким квартирам…

— Откуда ты знаешь, к чему я привык? — улыбнулся он. — Просто я не хочу стеснять твоих детей.