Живи без боли - читать онлайн книгу. Автор: Ник Ортнер cтр.№ 23

Мы продолжили вскрывать слои эмоционального события, произошедшего с Дебби: я спросил, в какой части тела она чувствует вину.

– Под ложечкой, – сказала она. – Меня как будто тошнит. А физически я чувствую, что задыхаюсь, что не могу дышать.

Мы немного простучали «всю эту вину в моем теле», но я, понимая, что мы еще не добрались до самых глубинных слоев, спросил Дебби, за что именно она чувствует себя виноватой. Она заколебалась.

– Когда я пытаюсь чем-нибудь заняться, найти новую работу, мне всегда приходится все бросать из-за дочери. У меня просто руки опускаются! Всегда что-нибудь да происходит, и я не могу найти время для себя. Я не могу быть одновременно и матерью, и Дебби.

Я стал помогать ей простучать гнев и ярость из-за того, что она не могла найти время для себя. Посреди раунда она вдруг остановилась и сказала:

– Надо же, я бы и не подумала, что это гнев. Я думала, что все дело в чувстве вины.

Мы, как мыслящие индивидуумы, наделенные самосознанием, немало времени и сил вкладываем в саморазвитие – и на этом пути нередко «диагностируем» наше собственное эмоциональное состояние. Дебби поставила себе диагноз «чувство вины из-за дочери». Хотя это чувство важно и заслуживает пристального рассмотрения, за ним скрываются куда более сильные эмоции – ярость и гнев Дебби из-за того, что у нее не выходит быть никем, кроме матери.

Когда вы простукиваете свою историю, полезно рассматривать ее как процесс, как лабиринт, который всегда может свернуть в другом направлении или уйти глубже. Поэтому, когда вы исследуете собственные эмоции, старайтесь не делать поспешных выводов и все время задавайте себе вопросы. Обнаружив эмоцию – как Дебби свое чувство вины, – отметьте и простучите ее, но не останавливайтесь на этом. Спросите себя: «Что еще я чувствую? Что может скрываться за этой эмоцией?»

Пока мы с Дебби простукивали ее гнев, она начала лучше осознавать и другие свои эмоции.

– Гнев – это в моем положении самое эгоистичное чувство, – сказала она. – И когда я понимаю, что злюсь, то чувствую себя еще больше виноватой. Быть матерью важнее всего. Как я вообще могу так думать?

Тогда я начал добавлять в наш таппинг фразы вроде «Нет ничего страшного в том, чтобы чувствовать эту ярость и гнев», а потом попросил Дебби закончить фразу «Я злюсь, потому что…», не забывая постукивать по точкам. В течение нескольких минут она говорила без умолку, впервые облекая в слова свой гнев на то, что она – мать и на крах мечты открыть собственное дело.

– Я злюсь, потому что, когда родилась моя дочь, у меня было столько грандиозных планов, но я осталась с ней. Я была не принцессой, а всего лишь нищенкой. Я знаю, что я хорошая мать, но я злюсь потому, что представляла себя себе не такой, какой оказалась на самом деле. Я злюсь на себя, потому что говорю такие эгоистичные вещи, – рыдала она.

Когда мы остановились, я попросил Дебби оценить уровень ее боли: боль в бедре ослабла с восьми до четырех из десяти. Тогда я спросил, какую эмоцию она чувствует в своем бедре.

– Печаль, – ответила она.

Мы начали простукивать эту печаль, причем я снова и снова задавал ей этот же самый вопрос. Через несколько минут постукивания и беседы Дебби сказала, что чувствует в бедре страх.

– Я боюсь узнать, кто я без моей дочери… Я хочу жить полноценной жизнью, а не влачить жалкое существование, но боюсь открывать свое дело. Мне страшно, что у меня ничего не получится, хотя я знаю, что способна на многое.

Пока мы с Дебби простукивали эмоции в ее бедре, она начала понимать, какие противоречивые чувства она испытывает. Хроническая боль позволяла ей избегать страха, удерживая ее в той жизни, какую она вела, но другая ее часть отчаянно хотела вырваться из этой жизни. Ей безумно хотелось снова стать Дебби, не переставая при этом быть матерью. Нужно было понять, как этого добиться, и ей было страшно: каждый раз, когда она пыталась осуществить свое желание, случалось что-нибудь такое, из-за чего это желание начинало казаться невозможным. Она боялась снова разочароваться.

Спросите себя: пытались ли вы диагностировать свое эмоциональное состояние? Если да, не осталось ли в нем неисследованных слоев?

После еще нескольких раундов простукивания ее страха, боли и желания заняться чем-то новым в жизни я снова попросил Дебби оценить уровень ее боли – тот упал до одного из десяти.

– Я как будто прошла сеанс массажа, – сообщила она, заметно расслабившись.

– Хорошо, теперь, когда ты увидела, что дали тебе эти сорок минут таппинга, ты сможешь продолжать заниматься им сама?

– Да, еще бы, – ответила она. – Это так здорово.

Хотелось бы верить, что Дебби навсегда простилась с болью, но, учитывая, какая непростая у нее ситуация, ей наверняка придется простукивать все эмоции, какие еще возникнут. Со временем, когда она даст выход энергии и эмоциям, скопившимся на более глубоких уровнях, она, скорее всего, добьется более полного и продолжительного избавления от боли и научится лучше заботиться о себе, найдет свою уникальную комбинацию способов, которые помогут свести на нет эффект стечения обстоятельств, породивших ее хроническую боль.

Теперь, когда мы более внимательно рассмотрели эмоциональные события, пора изучить, как эмоционально заряженные события в вашей жизни могли сказаться на вас. Во время этого расследования постарайтесь стать детективом для самого себя: уделяйте внимание каждому слою эмоций, по одному за раз, и простукивайте все, что еще всплывет.

А сейчас сядьте и подумайте о том времени, когда у вас началась боль. Что происходило за неделю до этого? За месяц? В тот день? А потом? Прокручивайте в своей голове фильм, постукивая по точкам. Например, если выясните, что работа тогда доставляла вам сильный стресс, попробуйте вспомнить, почему стресс был таким сильным, как вы пытались с ним справляться, как этот стресс сказывался на других сторонах вашей жизни – отношениях, организме, финансах – и т. д. Если есть возможность, проговаривайте все это вслух в процессе таппинга.