Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999 - читать онлайн книгу. Автор: Найл Фергюсон cтр.№ 151

Отношения с Розбери, естественно, были совершенно иными, хотя и в связи с ним возникают те же вопросы о степени влияния на него Ротшильдов. Имело ли политическое значение то, что человек, служивший министром иностранных дел в третьем и четвертом кабинетах Гладстона и сменивший его на посту премьер-министра в 1894 г., был женат на представительнице семьи Ротшильд? Так считали многие современники, как и в случае с Черчиллем. «Не очень приятно, — писали в издании Либеральной партии „Джастис“ после визита Гладстона в Тринг в сентябре 1893 г., — когда министр иностранных дел тесно связан по браку с тем же интригующим [так!] финансовым домом, видеть, как Гладстон дружески встречается с лордом Ротшильдом».

Не приходится сомневаться в том, что почти с того самого дня, как он женился на Ханне, Розбери и его карьера находились в центре внимания самых политически «подкованных» членов семьи. В сентябре 1878 г., всего через полгода после свадьбы, Фердинанд сообщил Розбери о степени такой заинтересованности: «Натти, как всегда, много говорил о вас и выведывал о ваших делах на скачках и в политике. Он хотел знать, среди прочего, согласитесь ли вы занять подчиненный пост в случае, если его… вам предложат, когда либералы снова придут к власти. Я в каждом случае изображал неведение… Сегодня утром в 11 появился Альфред; похоже, он хорошо осведомлен о моих делах… он уже знал, что вчера вечером мы вместе играли… Какая жалость, что инквизицию отменили! Каким бы ценным доносчиком стал мой родственник!»

В случае с Черчиллем личные финансовые отношения в самом деле возникли уже после его ухода со всех постов; зато в случае с Розбери такие отношения начались раньше. В ноябре 1878 г. Фердинанд предложил Розбери: «Если у вас есть несколько свободных тысяч фунтов (начиная с 9–10), можете вложить их в новый… египетский заем, который на следующей неделе выпускает наш Дом». Письмо от Натти, датированное 1880 г., проливает больше света на то, какого рода «хорошие советы насчет инвестиций» получал Розбери от свойственников. «Рад сообщить, — лукаво писал он, — что до слушаний я понятия не имел, что должны делать министры. Могу лишь сказать вам, что купил сегодня 100 тысяч для Нью-Корта и могу посоветовать… передать Мэю [либо брокер Розбери, либо клерк Ротшильдов] заплатить за ваши».

На первый взгляд этим объясняется, почему в 1884 г., когда Гладстон предложил Розбери пост комиссара общественных работ и должность лорда-хранителя малой печати, он вначале отказался. Имея в виду решения правительства касательно египетских финансов, он писал Гранвилю: «Вы, наверное, догадываетесь, насколько щекотливо мое отношение к данному вопросу, ибо, хотя я и не член Дома Ротшильдов, я связан с ним так тесно, как только возможно, узами брака и дружбы, и поэтому в настоящее время мне нелегко входить в правительство…» Однако, хотя после убийства генерала Гордона Розбери решил принять предложение Гладстона, ни он, ни Ротшильды не делали попыток разорвать их финансовые отношения. В течение двух недель после того, как Розбери вошел в состав кабинета, он виделся с членами семьи не менее четырех раз, в том числе дважды ужинал у Натти. А в августе 1885 г., всего через два месяца после того, как из-за отставки Гладстона он снова на время оказался не у дел, Розбери выделили на 50 тысяч ф. ст. облигаций нового египетского займа, выпущенного Лондонским домом. Любопытно, что «в соответствии с пожеланиями [Розбери] египетские деньги… положили в банк на счет Ханны».

Все повторилось в 1886 г., когда Розбери стал министром иностранных дел. На сей раз осторожничал Натти, сказав в январе Реджинальду Бретту, что о Розбери как о возможном министре иностранных дел от Либеральной партии «не может быть и речи… из-за его связи с Домом Ротшильдов». За ужином в Ганнерсбери в 1887 г. он поставил в тупик Эдуарда Гамильтона — который ожидал, что Натти будет «расхваливать Розбери… из чувства гордости за такое близкое родство по браку», — тем, что отзывался о нем довольно пренебрежительно: «Розбери не оратор. Его речи бесцветны; его репутацию как министра иностранных дел переоценили — более того, он погубил ее своей депешей по поводу Батума… он лишь лаял, но не имел ни возможности, ни власти укусить; Бисмарк был очень в нем разочарован». Но не следует принимать слова Натти за чистую монету. Как и прежде, Розбери и Ротшильды продолжали тесно общаться по дипломатическим вопросам (особенно по Афганистану);

и Альфред поощрительно писал из Нью-Корта, что «со всех сторон и даже из дальних пределов мы не слышим ничего, кроме огромного удовлетворения по поводу назначения нового министра иностранных дел». Когда Розбери снова покинул пост после поражения билля о гомруле, именно Натти призывал его не бросать политическую карьеру и стать председателем вновь образованного Совета Лондонского графства. Кроме того, незадолго до возвращения в правительство в 1892 г. он обсуждал промышленные отношения с Альфонсом — их разговоры предвещали его вмешательство в забастовку шахтеров на следующий год. Кроме того, кажутся маловероятными уверения посла Германии, что Ротшильды якобы не советовали Розбери возвращаться в министерство иностранных дел. Судя по сохранившимся письмам того периода, они по-прежнему снабжали его финансовыми и дипломатическими новостями (например, о Египте). Французские Ротшильды приветствовали его назначение премьер-министром после отставки Гладстона, а Альфред пошел на необычный шаг и выступал от лица премьера в диспуте с Английским Банком из-за сейфа с ценными бумагами, якобы утерянного бывшим старшим кассиром (его вмешательство окончилось внесудебной компенсационной выплатой не менее 20 тысяч ф. ст.) ^[184]. Натти жалел о последующей отставке Розбери с поста премьер-министра, не в последнюю очередь потому, что она стала победой Харкорта — «более напыщенного и громогласного, чем раньше, и более вероломного» — и его все более прогрессивной фискальной политики.

Розбери продержался вместе с Гладстоном дольше, чем Натти; но создание им в 1902 г. империалистической Либеральной лиги свидетельствовало о том, что его политические симпатии очень далеки от симпатий юнионистов. Его политическая карьера после 1905 г., когда он окончательно разорвал отношения с Либеральной партией, развивалась параллельно с карьерой Натти (например, оба выступали против бюджета Ллойд Джорджа в 1909 г., а также законопроекта, в котором предлагалось урезать полномочия палаты лордов).

Однако здесь, как и с Черчиллем, остается вопрос, извлекали ли Ротшильды материальную выгоду из своих отношений с Розбери. Ответ: в общем и целом нет. Конечно, судя по сохранившимся письмам, Ротшильды снабжали Розбери финансовыми и дипломатическими сведениями; но просьб о тех или иных действиях с той или с другой стороны почти не было, за исключением ряда очень мелких благотворительных дел, например о предоставлении кому-либо тех или иных знаков отличия. Недавние исследования, связанные с внешней политикой Розбери, не выявили ничего, что можно было бы приписать «ротшильдовскому влиянию». Конечно, заманчиво сделать вывод о том, что подозрения более радикальных либералов о связях Розбери с «интригующими» Ротшильдами были безосновательными. Однако по крайней мере в одном случае доподлинно известно, что Розбери заранее предупреждал свойственников о важном дипломатическом решении. В январе 1893 г., будучи министром иностранных дел, он через Реджинальда Бретта передал в Нью-Корт о намерении правительства укрепить египетский гарнизон. «Я виделся с Натти и Альфредом, — сообщал Бретт, — и передал им, что вы им очень признательны за то, что они предоставили вам все сведения, имевшиеся в их распоряжении, и поэтому хотите, чтобы они узнали [о подкреплении] до того, как они прочтут об этом в газетах… Конечно, они обрадовались и были очень благодарны. Натти просил передать вам, что вы можете рассчитывать на любые сведения и любую помощь с его стороны».