Ландскнехт шагает к океану - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Удот cтр.№ 65

«Макс, это Макс меня разыскивает! А мне ни крикнуть, ни знак какой подать. Так и пропаду здесь».

— Послушай, служивый, не знаешь, случаем — здесь или подальше стояла батарея старого Фердинанда.

Что отвечали Максу, Михель не слышал, зато каждое слово своего не в меру горластого дружка, молотком вбивалось в уши.

— Нет, родненький, и не проси — возиться с тобой нет ни сил, ни желания. Мне бы Михеля найти, живого либо мёртвого, а тут ты со своими перебитыми ногами. Да не скули ты так жалобно. Ежели я каждого с ногами там, руками, глазами, кишками и прочим буду обихаживать, до Второго пришествия проваландаюсь, а дружка закадычного так и не обнаружу.

Ладно, ладно, пришлю кого-никого — монашка там, али из обоза, всё одно ведь будут раненых собирать. Сказал: пришлю — слово моё из стали.

Несмотря на незавидность своего положения, Михель усмехнулся:

— Из стали. Ты, друг, забудешь этого несчастного раньше, чем повернёшься к нему спиной.

— Кажись, верно шагаю. Вон Фриц валяется, вон Оттон с пикой в брюхе упокоился. Знать и Михель в этом ряду, ежели, конечно, салом пятки не смазал. Что, Вилли, помог тебе новый кафтанчик? Уговаривал же полдня — пойдём пропьём. Нет же — ни себе, ни людям. Куда он сейчас — в крови, глине, ко всему и дырками изъязвлён.

Основательный Макс пару раз начинал раскидывать наваленные груды трупов, тщетно пытаясь отыскать Михеля, ещё раза три вступал в перебранку с ранеными, доказывая, что спасать должен кто угодно, только не он, Макс. Швед из недобитых, чем-то не глянувшийся обычно не кровожадному Максу, схлопотал от него по голове. В конце концов бестолочь Макс, битый час бродил вокруг да около, топтался по Михелю, отдавив вконец руки и ноги, пока не выделил наконец его приметы.

Макс начал тараторить сразу, как только Михель, посаженный поудобней, торопливо опоражнивал, захлёбываясь и обливаясь, его фляжку.

— Глянь-ка, кого я с тебя снял.

— Так это Фердинанд меня облапил, да так и застыл — ни вздохнуть, ни шевельнуться.

Михель настолько ещё был слаб, что не мог пока ни радоваться собственному спасению, ни печалиться по поводу гибели Фердинанда.

— А ведь он же меня собой закрыл. За мгновение до шведского залпа. Мы покатились с гласиса ^[174], причём я здорово приложился головой. Затем сверху ещё и трупами завалило.

С Максом разве сосредоточишься:

— Шведов в кои веки разнесли! Впервые! Да как — в пух и прах. Погляди, как красиво лежат, стройными рядами — как и накатывались. Жалко, Гюнтер не поднимется, не откроет очи, не порадуется. Он же столько лет о том мечтал. Даже когда никто не верил, что Густава и его выкормышей задержать можно. Все, конечно, о победе грезили, но Гюнтер больше прочих вымаливал. Ну, встань, встань хоть на миг, Гюнтер! Полюбуйся на зрелище невиданное! Порадуй душу!

Предупреждая немой вопрос оторвавшегося от фляжки Михеля, Макс пояснил:

— Заполучил Гюнтер ядро в умную голову. Только брызги посыпались. Почитай, в самой завязке боя. Ничего и сделать не успел, а как рвался до Гийома добраться, да посчитаться за измену...

— И Гийом вон там, в рядах этих синих ^[175]. Столкнулись нос к носу. Я не Гюнтер, конечно, саблю опустил, да нашлись кроме меня доброхоты с палашами вострыми. Орал ведь ему, чтобы ружьё бросал, да то ли не услышал, то ли прикипел душой к шведам и решил до конца за них стоять...

— Про Маркуса не ведаю. Чаю, если уцелел — объявится, а ежели не появится, то и гадать не стоит — ясно...

— Полная ведь победа, Михель, понимаешь, полная и окончательная. Я сам до сих пор поверить не могу. Хотя и дрались они как черти. Большую часть шведов отправили к их королю — в преисподней ему прислуживать. Пленных вон — сотнями гонят. Конница, как обычно, повеселилась. А у меня, как на грех, — тут голос Макса предательски дрогнул, и он украдкой от Михеля смахнул набежавшую слезу, — Гнедка прикончили. Потерял конька верного, обезножел. Гнали мы их без роздыху и всякой пощады. Вдруг один обернулся и приложился. Да столь внезапно — ни отвернуть, ни успеть. Пришлось лошадку вздыбить: как ни крути, своя шкура дороже. Самое скверное — добивать ведь пришлось друга верного, конька своего. Остался пешим, ну и ни добычи, ни пленных выгодных. Пришлось возвращаться. Тебя вот решил отыскать.

— Вот и вся добыча, — Макс раскрыл ладонь, — сплошные медяки.

Макс, широко размахнувшись, зашвырнул деньги, и даже руку вытер о полу кафтана.

— Чё я ещё пришёл, — пустая фляжка отправилась вдогонку за монетами. — Последнюю волю Гюнтера выполнить. Передать слова его...

— Гюнтер нарочно прибег, когда уже построение объявили и можно было вполне угодить в профосовы лапы за уклонение. Сказал, что до меня ближе, чем до тебя, три раза повторил, прежде чем убедился, что я запомнил.

— Вот, что он велел тебе передать. Только не перебивай, я сам был весьма удивлён. Ты же знаешь, он у нас логик. Был, — добавил Макс, помрачнев. — Поэтому слушай. Во-первых, Гюнтер сказал, что мы победим, но Ришелье этого императору никогда не простит, значит, война будет продолжаться. Значит, опять католики будут резать друг друга во славу Антихриста. Затем он сказал, что больше не может удерживать нас, не имеет права. И ты, Михель, можешь уйти, если желаешь. Потом сказал, что будет искать смерти, ибо жизнь для него утеряла всякий смысл. И ещё добавил, изрядно меня напугав, что понял главный принцип этой войны — она бесконечна. И вестись будет до скончания мира. Михель, что делать будем?

— Уходить, — пожал плечами Михель. — Помоги подняться.

— Гюнтер, Гюнтер. Последняя, пожалуй, чистая душа отлетела к престолу Господню.

— Да уж. У нас в армии и капеллана-то, верно, не осталось, что мыслит, не болтает, а именно думает как Гюнтер.

— Макс, со мной пойдёшь? — в упор спросил Михель, обрывая тягостные раздумья.

— Веселье обещаешь?

— Да уж не без этого.

— А, понял о чём ты. Вернее, вспомнил. В моряки, что ль, зазываешь?

— Не столько в моряки, как в «морские братья».

— Братья, сёстры, полубратья, полусёстры. Ты прям, как в монастырь ведёшь. Везде одно и тож — правят сила и деньги.

— Так вдвоём мы ещё чего-то да стоим.

— Насчёт кишки выпустить из любого «брата»? Это уж само собой.

— Тогда уходить надо прямо сейчас. Пока не очухались от боя, не начали порядок наводить, убыль считать да новые роты сбивать.

— А что с Маркусом? Он вроде тоже из наших.

— Не пойдёт же. Ты же прекрасно знаешь, он сухопутчик по натуре. К тому ж, судя по всему, они сейчас с Гюнтером под ручку возвращаются в лоно Творца.