Призванный хранить - читать онлайн книгу. Автор: Николай Буянов cтр.№ 104

У неё не хватило сил остановить удар. Всё, что она смогла, — это повернуть кисть к себе и направить клинок не в его сердце, а в своё собственное.

И Антон прыгнул.

Он легко преодолел разделявшую их стену, и стена рухнула, будто её и не было. Сшиб Асмик с ног, выбив саблю, и они, обнявшись, покатились по камням и замерли, наконец, у самого обрыва, потому что время остановилось.

Аккер влетел на скалу первым. На гребне сидел Антон, неловко подвернув под себя ногу. Лоб его был оцарапан, и кровь тонкой струйкой сбегала к переносице. Голова Асмик покоилась у него на коленях, девушка была совершенно неподвижна, и Аккер, помедлив и собравшись с силами, глухо спросил:

— Она умерла?

Антон покачал головой и улыбнулся.

— Нет. Она спит...

— Как ты узнал? — спросил Баттхар.

Они находились в замке царя Гюрли, в одном из залов, перед вделанным в стену очагом (неким прообразом камина), над которым висела очень неплохая коллекция оружия. Видно, Гюрли, как и в молодые годы, был воином и седло боевого коня предпочитал золочёному трону. Пол устилали несколько тигровых и барсовых шкур. Антон нисколько не удивился бы, узнав, что всё это — царские охотничьи трофеи.

Зал был большой — даже, пожалуй, великоватый для тех нескольких человек, что собрались здесь. Это потом, когда придёт время свадебного пира, он будет полон народу и покажется тесным: скорее всего, придётся выносить столы с угощением под открытое небо, чтобы вместить всех гостей. Зашуршат нарядные одежды, польётся музыка, зазвучат песни и тосты в честь новобрачных, взметнулся вверх кубки с искристым вином. И сотни взоров будут устремлены на двоих, сидящих во главе праздничного стола: на аланского царевича и дочь грузинского правителя...

Но это случится позже. Пока же зал казался пустым. Лишь сам Гюрли стоял в центре в окружении нескольких военачальников — все они были седоусые и приземистые, чем-то неуловимо напоминавшие сенгенского воеводу Османа. Рядом с ними Антон увидал Аккера и Заура, и чуть в стороне — юную Зенджи, младшую дочь царя. Антон поклонился по обычаю, бросив на неё взгляд: красива. Пожалуй, Асмик в чём-то даже проигрывает ей: в величественной осанке, в безукоризненности породистых черт лица, в умении носить золотые украшения и нарядное тяжёлое платье, достойное истинной царевны... Тонкие, в форме полумесяца, брови, яркие чёрные глаза, румянец на нежных щёчках, алые, чуть припухлые губы... Плюс к тому недурная высокая грудь и точёная фигурка. Настоящая горянка, красоту которой будут воспевать поэты.

Вот только... Антон прислушался к своему сердцу: оно билось ровно и спокойно, обеспечивая идеальный пульс и кровяное давление. Сколько бы он ни смотрел на неё.

— Как ты узнал? — повторил меж тем Баттхар, так и не дождавшись ответа.

— Что? — рассеянно спросил Антон.

— Как ты узнал, что я не царевич?

Асмик... Антон поневоле улыбнулся, вспомнив вдруг, как нёс её на руках вниз по тропе. Он ни разу не споткнулся и не потерял равновесия, словно под ногами были не острые камни и крутой спуск, а покрытый новеньким асфальтом проспект. Я успел, стучало у него в висках и переполняло грудь сумасшедшей радостью. Я успел. Я спас её...

Она что-то пробормотала во сне, склонив голову ему на плечо. Длинные шелковистые волосы распались, накрыли оранжевой чащей, тонкие руки обвили его шею... Наверное, она видела хороший сон. Что-то еле заметно царапнуло кожу. Антон скосил глаза и увидел браслет с конём-застёжкой. Где-то он уже видел эту вещицу. Надо бы вспомнить, где, но не хотелось думать об этом.

Внизу, на дороге, какой-то седой воин перевязывал голову Баттхара: всё-таки стрела оставила отметину. При виде Антона с девушкой на руках Баттхар живо вскочил, оттолкнув заботливую руку, подбежал, заглянул в спокойное лицо Асмик...

— Она жива?

— Жива, — устало отозвался Антон.

— А ты сам не ранен?

— Нет, нет, успокойся.

Баттхар вздохнул с облегчением.

— А кто в меня стрелял?

— Не знаю, — сказал Антон. — Он успел уйти.

Эти воспоминания владели им ещё добрых полминуты, пока в сознание не вломилось нечто постороннее и совершенно нелогичное. Антон нахмурился и озадаченно спросил:

— Ты не царевич?

Тот развёл руки в стороны: извини, мол.

Нелогично. Хотя — если вспомнить, сопоставить, вдумчиво проанализировать те странности, случавшиеся с ними в пути, их необъяснимые задержки, разговоры и отдельные фразы в тех разговорах, а зачастую и не фразы, а лишь интонации... Он ведь догадывался о чём-то подобном и даже высказывал свои мысли Аккеру...

— Мы нарочно притягивали к себе монголов, верно? — проговорил Антон. — Мы давали возможность настоящему царевичу беспрепятственно достигнуть Тебриза? Интересно, он сейчас здесь? На него можно взглянуть хоть одним глазком?

Все молчали. Взгляды присутствующих были устремлены на Антона, и тот слегка стушевался. Растерянно оглядевшись по сторонам, он спросил:

— Вы знаете что-то, чего не знаю я?

Аккер, поколебавшись, вышел немного вперёд, посмотрел на царя Гюрли, и тот кивнул.

— Дело в том, — сказал горец, — что царевич Баттхар, сын Исавара, несколько лет назад погиб под лавиной. Тело не нашли: лавина погребла под собой все караванные тропы в окрестностях. Исавар был вне себя от горя — ведь он лишился не только сына, но и надежды на союз с Грузией.

Но однажды далеко на востоке появился паломник. Он путешествовал по городам и странам, побывал в Мекке, и Аллах дал ему способность видеть будущее. Он был слеп, этот паломник: то ли от рождения, то ли потеряв зрение в результате несчастного случая... «Настанет время, — сказал он, — и царевич Баттхар вернётся. Он придёт из толщи вечных снегов, побывав в ином, далёком мире и обретя там новое лицо и новое имя. Он не будет помнить, кто он и что с ним произошло, но найдутся люди, которые помогут ему вновь обрести себя. Он преодолеет долгий путь через весь Кавказ и достигнет большого цветущего города, чтобы взять в руки Копьё Давида и объединить два великих народа в борьбе против монголов. И снова уйдёт, на этот раз навсегда». Так звучит пророчество, — он сделал паузу. — Царевич Баттхар — это ты, Антон.

Что-то он сказал, этот странный человек, которого Антон почитал за своего учителя. Что-то по-прежнему непонятное, не укладывающееся в голове. Нисколько не стесняясь присутствия коронованных особ, Антон прислонился к стене и медленно сполз вниз, усевшись прямо на тигриную шкуру.

— Вы с ума сошли, — неэтично высказался он, нимало не заботясь о том, поймут ли его окружающие — не их он сейчас уговаривал, а старался примирить собственный рассудок с новым поворотом судьбы. — Я... Я не могу быть Баттхаром. Я обычный студент из двадцать первого столетия. Я живу в Москве, со своими родителями, которых люблю. Хожу на лекции, сбегаю с них в кино или в кафе, пью пиво в баре напротив главного корпуса и иногда перехожу дорогу на красный свет. А вы хотите, чтобы я вершил судьбы целых народов? Чёрт возьми, а вдруг вы ошиблись? Вдруг тот слепой мудрец никакой не провидец (да и возможно ли это, видеть будущее?), не Джуна и не Ванга, а простой рыночный шарлатан? А если он и сказал правду, если царевичу Баттхару действительно суждено было вернуться — как вы узнали, что он — это я?