Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 73

Народ это был злой и отчаянный. Для каждого из них лишение такой синекуры было лютым оскорблением, которое просто вопияло к отмщению. А мстить они могли только известным уркам способом — разбойными нападениями на абсолютно невинных людей.

Налеты налетам рознь. В ростовской криминальной истории были разные бандиты — и сугубо меркантильные, и рациональные, и «политические», и романтические, и угрюмо-кровавые. Но откровенных садистов-кровопийц среди них насчитывались единицы. Шайка Васьки Бессмертного, названная им по где-то вычитанному в газетных историях репортерскому штампу «Степные дьяволы» (банды с этим названием действовали на Кубани, в Центральной России, в Поволжье и т. д.), была именно из их числа. Она отличалась крайней мобильностью (все были конные), широким охватом деятельности (почти все районы Ростовского округа), использованием чисто махновских принципов маскировки (после дела ватага рассыпалась по дальним хуторам и отсиживалась там, пока гонец от Бессмертного не привезет «сбор по тревоге»). При этом свидетелей преступлений «дьяволы» в живых не оставляли, что сильно затрудняло ДОУР поиск бандитов.

Деяния «дьяволов» настолько потрясли главу ДОУР Ивана Художникова, что тот лично взялся за перо и написал про них в газету леденящую душу заметку. Особо поражали гекатомбы жертв и ничем не объяснимая жестокость, с которой убивали жертв.

5 марта 1922 года «Степные дьяволы» взяли быка за рога — налет на болгарских рабочих 1-й Батайской трудовой артели завершился убийством сразу 18 человек. Заведующего гвоздями прибили к воротам амбара. Вывезли 388 пудов пшеницы, забрали семена, содрали одежду с трупов. Кража пшеницы в разгар голода на Дону объяснима, но непонятно, зачем нужно было так зверски убивать людей, первый раз в жизни увидевших бандитов.

Затем последовало убийство семьи Белоусовых в Койсуге, там же были убиты две крестьянки, заведующий Батайским земотделом и т. д.

К лету в банде было уже два десятка конных лиходеев, собиравшихся в условленном месте по сигналу и исчезавших сразу после дела на дальних хуторах в районе Чалтырь — Койсуг — Батайск — Кущевка — Степная.

Очередная резня последовала в ночь на 21 сентября. В 5 верстах от Ростова по Чалтырскому шляху остановился на ночь обоз с переселенцами из Сибири. 3 семьи со скотиной. Всего 18 душ: 3 мужчин, 5 женщин, 10 детей от 1,5 до 5 лет.

Ночью нагрянула банда. Топорами порубили мужиков, ножами покромсали баб, детей душили веревками. Трупы в звериной ярости подвешивали на дышлах телег. В темноте сумели скрыться пятеро старших мальцов. Они и поведали о ночных упырях.

После этого Художников в газете «Советский Юг» слал анафемы живоглотам: «Проклятие убийцам! Где же логика и здравый смысл?!! Что вы этим хотели доказать? Неужели у вас не дрогнула рука с занесенным мечом над невинными существами?»

Логики не было, равно как и здравого смысла. В шайке Васьки Бессмертного, видимо, подобрался народ, для которого кровь любого существа ценилась не больше воды из грязной лужи. Массовость жертв не пугала, а лишь раззадоривала.

Милицейские засады тоже ничего не давали — днем налетчики превращались в примерных хуторян. Напротив, иногда им удавалось даже вырезать сами засады. Так, под станцией Степная были убиты милиционер Польских и два бойца Всевобуча Вертен и Олейников.

18 ноября на Большой Чалтырской дороге в 2,5 версты от села Генеральское бандиты остановили несколько подвод с девятью крестьянами из Больших Салов, возвращавшимися с базара. С ними поступили традиционно: детей удавили бечевками, мужиков порубали, баб забили прикладами.

ДОУР пошел на отчаянный шаг — устроил масштабную облаву с привлечением воинских частей. 24 ноября в сети оперативников наконец попал Лешка Коваленко — разведчик банды. Он сдал место сбора части шайки. Через день в лощине за Койсугом взяли Серикова (Скубка), Книжиченко, Симерко, Луганского, Михайличенко. Обилие украинских фамилий натолкнуло Художникова на мысль обшарить населенную выходцами из Малороссии слободу Койсуг.

6 декабря там взяли Степку Железняка и притоносодержателя Фоменко с женой. 8 декабря там же в засаду попали Чеботарев, Нотий и Евтушенко. На окраине Батайской в бахчах подстрелили ближайшего подручного атамана Петьку Синицу.

Васька Бессмертный был в панике, он бегал от хутора к хутору, но от него шарахались как от чумы — слишком недобрая шла о нем слава. Его никто не хотел приютить. 9 февраля 1923 года главный «дьявол» вернулся в Койсуг, но угодил в засаду во дворе Бедникова и был убит молодым чоновцем. На хуторе Чубуряк в тот же день взяли Сыроватского с тремя лошадьми, а на станции Степная повязали бóльшую часть деморализованной банды: 11 «дьяволят» при 9 измотанных лошадях. Остатки шайки прятались по степям еще 5 месяцев, пока 18–19 июля их не изловила конная сотня комиссара Бричкина. На этом донская «дьяволиада» завершилась.

Донской регион давно и прочно снискал себе мрачную славу обители серийных убийц и кровавых маньяков. Мол, здесь, как больше нигде в России (а то и в мире), генерируется генетический материал как для тихих, так и для буйных психопатов, только и мечтающих, как бы тюкнуть топором по черепу запоздалого прохожего или в клочья изорвать случайно подвернувшуюся девицу. В журналистских кругах пытались даже найти этому околонаучное объяснение, сводя все к наличию в регионе геологических разломов, аномальных зон, мощных угольных пластов и «фонящих» терриконов отработанной горной массы, что и вызывает специфические генетические мутации. В качестве примера можно вспомнить пресловутого монстра Андрея Чикатило и еще целый сонм серийных душителей и садистов — Лифтер, Электрик, Велосипедист, Юрий Цюман-Черные Колготки, Роман Бурцев, Владимир Муханкин и др., — отловленных здесь в 90-х — начале нулевых годов.

На самом деле все это, конечно, ерунда, и подобных отморозков на Дону ничуть не больше, чем, к примеру, в Сургуте, Улан-Удэ, Тосно или, страшно сказать, в Сантьяго-де-Компостела. Просто здесь лучше всех в России (а то и в мире) научились их ловить, создав в свое время специальное подразделение по борьбе с серийными преступлениями. В Ростове поставили на научную основу выявление маньяков на ранних стадиях их формирования и создали подробный психологический портрет преступника этой категории. Научились выводить общие черты в различных эпизодах, чтобы потом объединять их в серию и искать маньяка уже по конкретным признакам. Отсюда и результаты.

Серийного преступника всегда отличает проявление садистских наклонностей в раннем детстве (а то и генетическая предрасположенность), предпочтение действовать почти исключительно в одиночку, неуверенность в себе, пристрастие к какому-либо возбуждающему фактору в одежде или поведении жертвы. У Чикатило это асоциальные типы, у Цюмана — черные колготки на женщинах, у Бурцева — пубертатные девочки, у Криштопы — слегка подвыпившие дамы и т. п.

Подобная практика выявления серийников появилась, конечно, не сегодня. Еще в начале XX века были попытки индукционного исследования такого рода крайностей.