Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 71

С удара кастетом в висок жене сторожа склада и кражи нескольких ящиков дефицитного мыла началась карьера экс-красноармейца Ваньки уже как одного из самых опасных налетчиков Ростова.

Неопытные кореша облопались быстро, но прошедший войну Ванька все лето 1921 года прятался в Нахичевани и на Зеленом острове, промышляя мелкими кражами и разбоями на нахичеванских дачах. Тогда же к его детской кличке Длинный прилипла новая погремуха — Медик. В «Словаре ростовских босяков и беспризорников» термином «медик» именовали ловкача, хитрого и умелого пройдоху.

Вскоре к нему присоединились местные вентерюшники Леха Иванов (Косолапый), Илюха Меренков (Полиглот) и Федька Бычков (Федюха). Дела пошли веселей. Ватага отправилась бомбить нэпманов уже в самом Ростове. В январе 1922 года была ограблена квартира местного артельщика: похищены меха, ювелирка на крупную сумму. Ограблен подпольный игорный дом, постоялый двор на Таганрогском проспекте.

В феврале состоялись первые «гастроли» — в Армавире по надежной наколке совершили вооруженный налет на квартиру местного фальшивомонетчика, забрав полмешка липовых денег.

Слава шайки Медика в Ростове росла, но для более серьезных дел у него не хватало людей и оружия, в стычках с милицией уже погибли несколько его бойцов. Поэтому ему волей-неволей пришлось налаживать связи с ростовскими жиганами и объединить силы с другой бандой, располагающей нужными ресурсами. Это и свело Медика с беспощадным мокрушником Андреем Матвеевым (Рейкой).

В уголовном деле № 1381 сохранилось описание его примет: «Среднего роста, широк, плотен, лицо круглое, красное, моложавое (отталкивающего вида), растительности на лице нет, глаза презрительные, руки всегда в карманах». Рейка был на 13 лет старше Медика и с большим уголовным послужным списком. На его счету числилось уже порядка 30 убийств и кровавых вооруженных налетов. Но, в отличие от нового знакомого, умишком мокрушник не блистал. И, опять-таки, в отличие от экс-красноармейца, к большевикам питал личную неприязнь, предлагая отстреливать представителей власти по политическим мотивам.

Медику это крайне не нравилось, и между партнерами часто случались стычки на почве тактики и стратегии налетов. Первый большое внимание уделял разведке, созданию штата надежных информаторов (в том числе и в милицейской среде), разветвленной сети хаз, где можно было бы отсидеться после «клея» (его шайка кантовалась на малинах Темерника, Нахаловки, Собачьего хутора, Дачного поселка, шайка Рейки — в Нахичевани). Второй предпочитал чисто вентерюшный, силовой вариант внезапных налетов — со стрельбой и запугиванием жертв непременным трупом.

Медик и сам особым гуманизмом не отличался (на его совести были многочисленные убийства — армянской семьи в Нахичевани, случайных уличных прохожих, собственных подельников из-за разногласий и подозрений в предательстве), но бездумно «валить грачей» он считал дурным тоном. Однако Рейка и его люди были ему нужны для масштабных задач и особо грязной работы, а он Рейке — как разработчик «клевого клея».

Так и пошли они с 1922 года рука об руку, то расходясь, то снова сближаясь. До своей последней пули.

Порой шли в разных направлениях. Рейка возил своих в «гастроль» по Северному Кавказу в ноябре 1923 года: в Краснодаре они ограбили конторы Госспирта и Госбанка, в Кропоткине — контору Кубсоюза и т. д. Медик в Ростове взял продмаг № 14 в Нахичевани, ограбил кассира шиферного завода.

Объединять силы приходилось для особо опасных или масштабных акций. К примеру, ограбления магазина при табачной фабрике, где всегда многолюдно. Или конторы пивзавода «Новая Бавария» в центре города, кассиров ростовских предприятий, которые в день зарплаты гарантированно везли большие деньги на заводы.

Но самыми громкими и эффектными были налеты на железной дороге. Оба главаря мечтали не просто сорвать банк в ходе одного ограбления, но и произвести фурор в умах ростовской босоты. Чтобы хевра ахнула во все бандитское горло и застыла в восхищенном почтении. Ибо, что ни говори, у каждого честного бродяги своя мечта о том, каким должен быть пахан. Плох тот ростовский босяк, который не мечтает стать легендарным «клевым мазом».

Вот и у Медика с Рейкой в подкорке сидела идея провернуть самое громкое дело, чтобы весь Ростов понял, кто в доме хозяин. Для реализации идеи решили ограбить ни много ни мало — целый курьерский поезд. Людей там ездит много, народ, как правило, зажиточный — будет что взять. Определили не только конкретный поезд (№ 2 Москва — Тифлис — дальний переезд, статусные люди в купе статусных классов), но даже конкретное место — станция Хапры, в 15 верстах от Ростова. И добраться легко, и место тихое, и выбраться просто.

Для этого нужна была масса людей. Требовалось и перерезать провода связи, и закрыть семафор, и расставить сявок на шухер (чтобы в случае опасности вовремя винта дать — смыться), обезвредить и вокзальное начальство, и паровозную бригаду, и, самое главное, тщательно, с минимальными задержками на подавление возможного сопротивления обчистить целый поездной состав — а это не одна сотня «грачей». Еще должно быть транспортное обеспечение, чтобы вывезти трофеи, и ломовики, чтобы подготовленные блатер-каины уже спешили их принять и спрятать. Как ни крути, несколько десятков стволов просто необходимо. Поэтому оба пахана засунули подальше идейные разногласия и слили шайки в единый налетный кулак.

Первую попытку подломить паровоз бандиты предприняли под Новый год — 30 декабря 1923-го. Однако поезд сильно опаздывал, поэтому пришлось ограничиться только ограбленной кассой с копеечной прибылью.

Акцию перенесли на весну. Вечером 10 мая 1924 года ватага в 20–30 человек на нескольких подводах прибыла к Хапрам. Вломились в диспетчерскую станции, вырвали с корнем телефон. Дали по шее стрелочнику Устину Осе, и тот быстро перекрыл семафор. В 22.25 состав поезда «Москва — Тифлис», стравливая пар, застыл перед пустым перроном Хапров. Машинисты не верили своим глазам — курьерский не должен останавливаться на каких-то степных станциях перед пустым перроном.

Из здания вокзала вышел заспанный мужик с фонарем в тужурке железнодорожника. «Ростов не дает прибытия! — заорал он машинисту. — Крушение под Гниловской!» И неожиданно запрыгнул на подножку, ткнув кочегара в грудь револьвером. С другой стороны на паровоз вскарабкался еще один вооруженный тип: «Шабаш, дядя, приехали. Жить хочешь? Закрой заслонку и вали отседова».

Гражданская война многому научила паровозников, они мигом смекнули, что к чему: «Сынки, нельзя уровень воды понижать, котел рванет — костей не соберете. Следить надобно умеючи». Ствол нагана уперся машинисту в нос: «Ты, дядя, мне тут за азовский банк не втирай, сами грамотные. Вали отсель, пока цел». А для убедительности пальнул над головой в пронзительную степную ночь.

Из вагонов захлопали выстрелы. Там началась суета, послышалась возня и обиженные вопли. Группа захвата с испачканными сажей рожами пошла шерстить пассажиров.

Стреляли больше для острастки. Позднее выяснилось, что сразу у 19 пассажиров было при себе оружие, но ни один из них не рискнул вступить в перестрелку с бандитами.