Ростов-папа. История преступности Юга России - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 69

Но фактор неожиданности был на стороне «водолазов», тут же открывших огонь на поражение. Елев был убит на месте, Дорошенко ранен в пах, но успел выхватить револьвер и застрелить Лебединцева и ранить Сережникова.

Когда на выстрелы из 3-го участка выскочили полицейские, бандит уже дохромал до забора завода Эрнста Нитнера и заполз внутрь. Там он заявил оторопевшим рабочим (среди которых, очень может быть, находился будущий начальник Доноблмилиции Николай Майборода): «Спасите меня, я политический!»

Пока завод брала в оцепление срочно прибывшая на усиление рота 136-го Таганрогского пехотного полка, пока появились градоначальник Иван Зворыкин, полицмейстер Михаил Иванов, прокурор окружного суда Николай Лебедев, судебный следователь Федор Беккер, пока начали осторожный досмотр завода, рабочие уже выпустили раненого «товарища» через заднюю калитку.

Полицмейстер потом признавался, что не решился сразу брать штурмом завод, ибо ранее его рабочие неоднократно вступали в яростные потасовки с полицейскими.

Война шайки «водолазов», которую теперь возглавил Сережников, с полицией продолжилась летом 1914 года. 10 июня в Александровск-Грушевском произошла перестрелка, в ходе которой был убит околоточный надзиратель Николай Пожалуев, «водолаз» Сергей Ягупов и ранен налетчик Николай Марченко. Еще чуть позже попал в облаву брат убитого Лебединцева Яков.

А 5 июля произошла знаменитая ейская бойня, о которой писали все газеты Приазовья.

Бежавший из-под стражи в очередной раз Ванька Неклюдов, успевший застрелить в Таганроге пятерых человек, и нахичеванец Ванька Шаблиевский 3 июля приехали на пароходе «Петергоф» из Таганрога в курортный Ейск и жили здесь с ловкой ростовской мошенницей Юлией Алексеевой, выдавая себя за хлебных экспортеров. У Неклюдова был фальшивый паспорт на имя Степана Шевкуна. Похоже, что они готовили какой-то выгодный «клей».

Скорее всего, их заподозрил один из пассажиров и сообщил в полицию о подозрительных субъектах. Иначе трудно себе представить, как таких опасных вооруженных преступников на пароходе Азово-Черноморского товарищества «Азов» уже под вечер пришли арестовывать всего двое полицейских с собакой — пристав 1-го ейского участка Кирин и помощник пристава Журавлев. Вероятно, пристав полагал, что имеет дело с дешевыми босяками, а не с беспощадными нахичеванскими вентерюшниками.

В итоге Кирину досталось 6 пуль, Журавлеву — 4. Но начавшийся в порту переполох привлек дополнительные силы полиции. За «водолазами» началась погоня. Те бежали к Бычковскому мосту, попытались было уйти в море на украденном рыбацком баркасе, но полицмейстер Ефим Ромащук вызвал в подмогу взвод солдат из местного гарнизона. Баркас расстреливали из винтовок, как в тире, изрешетив обоих бандитов.

1915-й год стал разгромным для «водолазов». Конец банды оказался трагикомическим. 31 мая пятеро налетчиков уныло прогуливались вдоль железнодорожных путей и от нечего делать палили из ляверов по столбам. Перепуганный обходчик сообщил жандармам о вооруженной группе, и брать их приехал усиленный наряд из жандармов и полицейских. Стрельцы слишком поздно увидели опасность, сбросили с проезжавшей мимо телеги крестьянина с женой и попытались было спрятаться в саду ближайшей Ильинской слободы.

Осаждать бандитов вышло все село, которому надоело бояться степных разбойников. Несколько крестьян даже были ранены случайными пулями. До вечера шла ленивая перестрелка, а чуть стемнело — разбойники разом кинулись на прорыв.

Однако нарвались на дружный залп. Одного из сопротивлявшихся бандитов здоровенный жандарм убил ударом кулака по голове. Еще двоих жестоко измордовали, но взяли живыми. После этого смогли идентифицировать убитых. На земле лежали три бездыханных трупа: Онуфрий Сережников, Егор Пополитов и Борис Шаблиевский. Выживших Семена Ткаченко и Николая Головко отправили в Тацинскую пересыльную тюрьму как участников ограбления местной помещичьей экономии. Те тоже опускать руки не собирались. Через месяц в облаву попали известные грабители Никита Чингин и Матвей Кисленко, при которых была найдена малява Николая Головко к последнему из «водолазских могикан» Владимиру Сергеенко с требованием освободить корешей из узилища. Но не судьба…

Впрочем, на свободе еще оставался Холодешник, вероятно, самый опасный из шайки Водолазкина — Сережникова, чему, скорее всего, способствовала его обособленность. Он держался особняком даже с родным братом Егором, который с «водолазами» не расставался.

26-летний воронежский крестьянин Ефим Пополитов Задонского уезда Хливенской волости в жизни своей сохи в руках не держал. Зато топор, финка и револьвер «бульдог» в них прекрасно себя чувствовали. Обладая огромной физической силой, Холодешник предпочитал действовать в одиночку. К примеру, 14 марта 1915 года в Нахичевани он один зарубил топором всю семью своего соседа (его мать жила в собственном доме — № 9 на Сенной площади) владельца лавки Евсея Черепенникова. Под его топор попали супруга хозяина Евдокия и трое взрослых мужиков. 18-летний сын Черепенникова, Иван, и 19-летний работник Сергей Пономарев не смогли даже оказать мало-мальски серьезного сопротивления.

Старый Евсей не только торговал, но и барышничал и скупал краденое. Вероятнее всего, что-то задолжал «водолазам». Вот Холодешник и пришел получить свое со столь увесистым аргументом.

Порой он убивал вовсе без всяких корыстных мотивов — от испорченных нервов. 7 июня после банальной перебранки застрелил во дворе управления нахичеванским водопроводом чернорабочего Кузьму Захарченко. Не совладав с эмоциями, выстрелил в лицо базарной хабалке Марфе Бардаковой у ее дома на 40-й линии. В станице Александровской придушил двух не понравившихся ему женщин, даже не притронувшись к их кошелям, и т. п.

После того как один за другим были ликвидированы все «водолазы», отчаявшийся Холодешник стал мнительным и сверхосторожным. Летом 1915 года вообще перестал появляться на хазах. Жил как дикий зверь — в окрестностях излюбленного Великого кургана, на пустых дачах Берберова и Аксенова, в оврагах под Нахичеванью, где кирпичные заводы создали целую систему подземных галерей. Дошло до того, что Холодешник выходил только по ночам, чтобы встречаться с корешами.

Как-то во время облавы в течение 7 часов он просидел в мелкой речке по горло в воде, накрыв голову лопухом. В итоге прятавшегося налетчика Клишина полиция нашла, а самого Холодешника нет.

Но Ростовское сыскное отделение недаром ело свой хлеб. То ли арестованный Клишин, то ли еще кто навел сыскарей на верный след мокрушника.

6 августа пристав 7-го участка Михаил Буржинский вывел к Великому кургану в облаву на неуловимого убийцу едва ли не весь наличный состав полиции. Холодешника обложили со всех сторон и вынудили выползти из своей очередной норы.

Тот попытался было убежать и скрыться среди многочисленных куреней Александровской. Но уже у самого тына один из полицейских на редкость удачным выстрелом с 300 шагов прострелил его разбойную голову.

Последними «водолазами» стали братья Сергей и Владимир Сергеенковы, к которым втуне взывали малявой томящиеся в узилище в Тацинской Семка Ткаченко и Колька Головко. Братья чутко уловили окончательное «водолазное» крушение и вовремя сбежали из Ростова, что подарило им еще почти год свободы. Вернулись они лишь в феврале 1916 года после гибели почти всей шайки. Особого влияния в бандитской хевре у парней не было, поэтому пришлось искать подходящую ватагу. Нашли они приют в составе другой известной шайки вентерюшников Иллариона Тушканова (Тушканчика). Интересно, что первое, что неофиты Тушканчика сделали по приезде в Ростов — по своему усмотрению разобрались с полицейскими информаторами. В феврале 1916 года в колодце в районе Сухой балки в Чалтыре были обнаружены три трупа: 30-летнего Павла Данченко из банды «водолазов», 18-летнего конокрада Николая Мордовцева и 50-летнего неизвестного. По версии полиции, таким образом Сергеенковы отомстили за выдачу Холодешника.