Галина Уланова | Ольга Ковалик | страница 61 | LoveRead.ec

С ранней поры творческие открытия у Гали чаще всего происходили на природе:

«Природа очень много дает, если ее, конечно, любишь и понимаешь. Только в тишине природы можно рассуждать и думать о чем-то серьезном, о своем, потому что она — не живая, но она — живая, с ней можно разговаривать.

Уйду куда-то в лес или в поле, на луг, где нет никого. И там, на свободе можно и говорить громче, можно петь, даже если совсем нет голоса…

Спектакль «Ледяная дева» был каким-то маленьким открытием. А потом мне дали «Жизель». И вот, после работы, после репетиции, когда и ноги уставали, и я сама была усталая, я садилась в автобус и куда-то ехала, машинально смотрела в окно, а сама думала о чем-то своем, о том, что не вышло, не выходит. А весной или осенью я довольно часто ходила пешком после репетиции или ездила в парк, в Царское Село. Я там садилась где-нибудь, думала, как и что мне сделать.

Помню такой интересный случай. После неудавшейся репетиции я уехала в «прекрасный Царскосельский сад», не сказав маме, что я вернусь домой вечером. Это было осенью. В парке никого. Падают листья — красота неописуемая… Я ходила по дорожкам. Потом на какой-то полянке присела на пенечек и стала думать о первом акте.

Представила себе, будто я — Жизель, вот этот пенек — скамеечка, сорву себе цветок, а вот Альберт, если он со мной заговорит, как я буду себя вести… И совершенно позабыв о том, где я нахожусь, я так расфантазировалась, так размечталась, что начала вокруг этого пенечка танцевать. Потом посмотрела куда-то в сторону, там проходила тропинка небольшая, а там стоит несколько мужчин, и один молодой человек очень мило мне улыбается. Мне было так неловко, так стыдно, что они застали меня в творческом моем мире… В общем, я была Жизелью. Ну, тут я быстренько собралась и убежала, уехала домой. И тут я почувствовала, что как будто бы для себя я что-то нашла, не зная еще что, но мне было так радостно, и что-то внутри у меня успокоилось.

Я вечером вернулась домой уже поздно. Мне открывает дверь испуганная мама и спрашивает: «Где ты была? Почему не позвонила?» А я совершенно радостная, взволнованная, говорю: «Ты знаешь, я ездила в Царское Село». И она как-то сразу всё поняла. Очевидно, на моем лице была написана не тревога, не расстройство, а наоборот какое-то внутреннее успокоение».

Имея в советчиках природу, Улановой удалось вернуть романтическую «Жизель» в лоно пантеизма. Земля поглощала умершую, потом возвращала ее для утверждения права выстраданной любви и вновь погружала в свою бездонность.

Практически ни одна балерина не могла при первом появлении отрешиться от предстоящей сцены сумасшествия. Тень рока сквозила уже в начальных движениях. Уланова же выстраивала последовательность поступков своей Жизели психологически точно, без намека на ее предрасположенность к помешательству. Безмятежной радостью был напоен танец юницы, и ее дух до последнего сопротивлялся вероломству ветреного Альберта.

Неудавшаяся взаимная любовь — самое страшное, что есть в жизни. Ожог от нее никогда не затягивается. Такая любовь не умирает, она сублимируется. Судьба Жизели увела ее в безумие, а потом, сжалившись, в смерть. Но бессмертная душа продолжала беззвучно взывать к состраданию. Собственно, улановская Жизель оказалась подходом к шекспировской теме «сумасшедшей любви»:

Здесь точно исступление любви,

Которая себя ж убийством губит

И клонит волю к пагубным поступкам,

Как и любая страсть под небесами,

Бушующая в естестве.

Даже в сцене бреда, полузабытья, когда в деформированных движениях балерины отражалось растрепанное, ошеломленное состояние, Уланова избегала физиологичности благодаря умению чувством меры укрощать излишнюю горячность и эмоциональность. Сходя с ума, она не распускала волосы, так как презирала излишние ухищрения. Галина Сергеевна отретушировала в банальной теме «обманутой любви» черты сентиментальности и развернула роль к «оптимистической трагедии»^[11], справедливо считая роковую развязку единственно способной даровать трезвый взгляд на жизнь. Ее доверие обмануто не «за что», а «зачем». Чистое женское сердце не ждет выигрыша от жизни и от любви. Уланова говорила:

«Я в свою «Жизель» вложила и современность двадцатых годов, и что-то мое, личное, русскую душу. Наверное, поэтому моя Жизель была не только условно-канонической, но и свободной. «Жизель» — это ведь не только романтическая история о любви простой девушки к графу, это тема самопожертвования и предательства. И невозможно пережить его. Это обобщенная трагедия женщины. Через сюжет наивный и, может быть, немножко сентиментальный говорится очень многое».

На излете жизни Галина Сергеевна призналась, что подсказкой к решению образа Жизели стали впечатления от самоубийства жены Сталина. Трагедия разыгралась 9 ноября 1932 года, и какие-то подробности о ней стали известны Улановой, скорее всего, от Енукидзе. Восприимчивость балерины тут же добавила в работу над партией мотивы судьбы Надежды Аллилуевой. Целый год «полоумная» героиня преследовала ее денно и нощно. Она подчеркивала, что в этой роли до всего дошла своим умом, доверившись внутреннему чутью:

«Я всегда искала и находила: вот так я могла бы сделать, а не сделала, а вот тут не прочувствовала, а должна бы. И поэтому в каждом спектакле я двигалась вперед, и он был для меня открытием… С годами менялись акценты, ведь накапливался жизненный опыт, и было ощущение, что сама партия становилась глубже, серьезнее.

Жизель, пожалуй, моя самая любимая роль. Сколько бы мне ни приходилось ее танцевать в разные периоды моей артистической жизни, я каждый раз по-новому переживала эту трагедию».

Балет «Жизель», каким его знает современная публика, создан прежде всего Галиной Сергеевной, и, как отмечали критики, в представлении зрителей эта роль уже неотделима от ее толкования.

Ольга Дмитриевна Форш, почтенная историческая романистка, не лишенная фрондерства, описала свои впечатления от юной Улановой в «Жизели»:

«Уланова танцевала в балете «Жизель».

Тема балета может быть рассказана в двух словах, она стара, как мир: обольщенная девушка, узнав о коварстве возлюбленного, сошла с ума и умерла от любви.

Это «вечная» тема, которая может быть содержанием любого бульварного романа, но также и содержанием гётевского «Фауста».

Уланова расширяет взятый образ до синтеза, до обогащения его всем философским содержанием, им порожденным. В ее совершенном овладении ее движение — танец, — лишь своеобразное, по-новому свежее и могучее средство выражения искусством до последней глубины поднятой жизни…

И сразу танец Улановой — не только история какой-то Жизели, — как в фокусе здесь воскрешена вся «первая любовь», воспетая большими поэтами. Встают рядом, обогащая образ, и Гретхен, и Татьяна…

Галина Уланова - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Ковалик cтр.№ 61

Онлайн книга - Галина Уланова | Автор книги - Ольга Ковалик