Галина Уланова - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Ковалик cтр.№ 145

В 1952 году Уланова снималась сразу в двух киносборниках режиссера Герберта Раппапорта, того самого, которого в 1936 году перетянул из Голливуда в Страну Советов Борис Шумяцкий, руководивший Главным управлением кинопромышленности Комитета по делам искусств. Верность коммунистическим принципам разобщила Герберта Морицевича с товарищем по кинематографическому цеху, знаменитым Георгом Пабстом, запечатлевшим, между прочим, Шаляпина в роли Дон Кихота. Сталин вполне оценил идеологические предпочтения Раппапорта и наградил его тремя премиями своего имени.

Немецкий режиссер, обосновавшийся на «Ленфильме», в течение двух лет работал над музыкальными кинокартинами: в 1952 году он выпустил, совместно с Александром Ивановским, «Концерт мастеров искусств», в 1953-м — «Мастера русского балета». Пленка увековечила Уланову в вальсе Шопена, в ролях Одетты и Марии. Советская пресса активно освещала успешное продвижение картин на мировом кинорынке: в США, Финляндии, Швеции, Дании. После демонстрации «Мастеров русского балета» в Осло норвежская газета писала: «Уланова — совершенно исключительная танцовщица, какой не было с тех пор, как сошли со сцены русские балерины, выступавшие до Первой мировой войны». Фильм выдвигался на премию Каннского кинофестиваля.

По воспоминаниям Юрия Жданова, постановкой сокращенной версии «Бахчисарайского фонтана» руководил сам Ростислав Захаров, что «обеспечило отличную режиссуру и организацию съемок».

Майя Плисецкая, танцевавшая партию Заремы, хорошо запомнила, что сцену убийства Марии пришлось снимать 15 раз: «От удара моей руки у Галины Сергеевны уже был синяк, но она всё терпела и продолжала съемки. И так же, как всегда, передо мной была живая, бесконечно печальная и трогательная Мария. И хотя это абсолютно противоречило моим актерским, исполнительским задачам, мне всегда — и на сцене, и во время съемок бесчисленных дублей — было невероятно жаль убивать эту Марию: так верилось в подлинность улановской героини… Зная, как идеально подготовлена у нее любая партия, я всё равно испытывала такое чувство, что всё возникало у нее на сцене именно в данный момент. Глубоко обдуманная отделанность роли у другого могла бы превратиться в шаблон, а Улановой удавалось всегда быть предельно естественной, органичной и всегда новой».

Галина Сергеевна писала Завадскому подробные отчеты о работе над фильмами. Вот один из них, 1952 года:

Следующей работой в кино стали для Улановой съемки в фильме-балете «Ромео и Джульетта» режиссера Лео Арнштама, того самого, который после войны планировал снимать ее в художественной картине «Глинка». Галина Сергеевна понимала особенности кинематографического искусства:

Действительно, для киноверсии «Ромео и Джульетты» Лавровскому приходилось многое ставить заново, например сцену боя из первого акта. Оно и понятно: загнать театральный спектакль в прокрустово ложе кино значило пожертвовать художественной мерой и нарушить заповеди искусства. Пленку обмануть невозможно, а вот пленка обманет кого угодно. Великая иллюзия требует жертв. Арнштам был убежден, что в жертву дблжно принести балет, приспособив его к музыкально-развлекательному киножанру, столь любимому народом и вождями.

Натурные съемки проходили под Ялтой, где на Чайной Горке построили декорации итальянского города. Леонид Лавровский вспоминал, как снималась легендарная сцена бега Джульетты: «Ширина сцены Большого театра — всего метров двадцать пять, а во время съемок, которые велись под открытым небом, Уланова должна была пробежать значительно большее расстояние — примерно 70–80 метров. Когда перед съемкой Уланова исполнила эту сцену в первый раз, я сказал, что получается не совсем ладно. Уланова пробежала еще раз — и опять получилось не то. Снова и снова повторяла она эту сцену — раз девять или десять; короче говоря, она пробежала в общей сложности около километра, и только тогда мы поняли причину неудачи. Оказалось, что Уланова бежала в гору, и встречный ветер слишком высоко вздымал юбку, обнажая колени. Это и придавало бегу некоторую неуклюжесть. Как только мы изменили направление, всё получилось хорошо… На репетиции присутствовала группа моряков. И каждый раз, когда Уланова выполняла сцену, они громко аплодировали ей. Однако вскоре моряки начали волноваться, и один из них совершенно серьезно сказал мне: «Смотрите, если вы ее угробите, вам не поздоровится». Но Уланова пробежала бы это расстояние и десять раз, лишь бы всё получилось, как надо».

Галина Сергеевна подробно описывала «милому Юре» (Завадскому) свое ялтинское житье летом 1953 года.

Девятнадцатого июля:

«Устроилась я хорошо, санаторий чистый, народу мало, в столовой прохладно, мух нет. Съемки мои будут только в конце августа, т. к. они запаздывают из-за погоды, оказывается, шли дожди до моего приезда, и сейчас установилась хорошая погода. Я получаю огромное удовольствие от моря и солнца. Во-первых, совсем не жарко и лежать в утренние часы одно удовольствие, хотя на берегу уйма страшных туш; во-вторых, море — это вода, которая тебя как-то нежно ласкает и держит. Я много плаваю, хотя держусь за буйки для отдыха, а хочется плыть всё дальше и дальше. Питают хорошо, можно прибавить вес в неделю, ем много фруктов… В 7 часов уже уходим [на море] и до 9 часов, днем дома в саду в тени читаю, пишу, два дня как начала заниматься, это я проделываю у себя в комнате перед обедом, потом отдых и в четыре часа опять идем к морю, мне очень нравится лежать на берегу. Вечерами встречаюсь с товарищами, куда-нибудь ходим, гуляем; пока нет съемок, я себе определила вот такой план моей жизни и довольна этим. Очевидно, танцы балкона будут снимать в Москве, а то тут это очень трудно на солнцепеке. Оказалось, что у меня получается хороший настоящий отдых, самое главное, что дышится легко и совсем не изнемогаешь от жары».