Воздушные замки. Путь к разгадке - читать онлайн книгу. Автор: Эуклидес Маринью cтр.№ 45

Болезнь отца показалась ему таким знаком, она навела его на совсем иные мысли, нежели свадебные хлопоты. Так он и объяснил Валерии, и она на время оставила его в покое, чему Тьягу был очень рад. Правда, Сан-Марино, тоже к счастью, очень быстро поправлялся, но свадебные разговоры пока больше не возобновлялись.

Приближался день рождения Сержинью, и молодежь решила его отпраздновать за городом, прихватив с собой палатки и провизию. Поехали на двух машинах, нашли необыкновенно красивое место и стали раскладывать лагерь.

Валерия, заглянув в палатку, сморщила нос:

— Как тут спать? Жестко! Неудобно!

Ей все тут было не по нраву, потому что рядом была Сели. Сели, видя ее враждебность, чувствовала себя крайне неуютно. Ей бы хотелось побыть одной, полюбоваться чудесным видом, который открывался с высокого берега, посидеть погрустить.

— Пошли, погуляем, — предложил Луду, словно бы угадав ее мысли.

И Сели с благодарностью согласилась. Они потихоньку пошли по извилистой тропке, ведущей в гору. Сели шла первой и с восторгом смотрела по сторонам, открывал все новые и новые чудеса. Лулу смотрел только на нее, нетерпеливо ожидая, когда они, наконец, скроются из виду и останутся наедине.

Вот они повернули за скалу и оказались на небольшой полянке, за ней виднелась еще одна, и еще… Сели побежала вперед, опьяненная свежим воздухом и внезапно нахлынувшей радостью, которая охватывает человека только в очень ранней юности.

Лулу побежал за ней, безотчетно приняв это как приглашение, и, догнав, заключил в объятия.

— Ты моя? Моя? — спрашивал он, не сомневаясь в ответе.

— Оставь меня, — рассердилась Сели. — Что за глупость пришла тебе в голову?

— Почему это глупость? Наоборот! Мы больше не будем терять времени и займемся любовью, а умнее этого даже ты ничего не придумаешь! — говорил Лулу между поцелуями, от которых Сели яростно отбивалась.

Лулу уже не владел собой, он чувствовал только одно, хотел только одного, но и Сели разъярилась не на шутку. Она не видела перед собой верного и преданного Лулу, перед ней был обидчик, насильник, и она вела себя соответственно. Она отчаянно дралась с ним, вырвалась, наконец, из его объятий и опрометью бросилась прочь.

Лулу, тяжело дыша, сел на землю, приходя в себя.

Сели выбежала на следующую поляну и чуть не столкнулась с Тьягу, который поднялся сюда по другой тропке. Сели резко свернула в сторону, не желая с ним встречаться, нога у нее подвернулась, и она упала. Попыталась подняться, но не смогла, так ей было больно. Сидя на земле, она осторожно растирала свою ногу, надеясь, что боль отпустит, и она сможет идти.

Тьягу присел рядом с ней на корточки и сочувственно смотрел на нее.

— Ну, как? Помогает? — спросил он.

— Не очень, — честно призналась Сели.

— Ну, тогда придется спускаться по-другому, — сказал он и подхватил девушку на руки.

Так они и появились в лагере, к большому недовольству Валерии.

— Не смей к ней подходить! Не смей смотреть на нее! — принялась выговаривать она Тьягу, как только они остались наедине. — Я очень хорошо понимаю Арналду! Он прав, когда не желает, чтобы прошлое мешало настоящему.

Тьягу молчал, с сожалением глядя на Валерию. Он не стал объяснять ей, что прошлое ничуть не мешает настоящему, оно просто живет своей жизнью…

Шику не выпускал из поля зрения Тиао, а Торкуату — Шику, и регулярно сообщал о своих наблюдениях Сан-Марино. Сообщил он и о визите Шику в полицию к комиссару Серафиму.

— По-моему, этот полицейский слишком много знает, и будет совать свой длинный нос, куда не следует, — заявил Торкуату. — Мне кажется, его пора убирать.

— Ничего не делай без моего распоряжения, — строго распорядился Сан-Марино. — Этот любопытный комиссар еще сослужит нам хорошую службу.

— Как скажете, шеф! Я что? Я ничего!

Торкуату потоптался на месте, ожидая, что шеф скажет ему еще что-нибудь, даст очередное задание, но Сан-Марино углубился в чтение каких-то документов, листая толстенную папку, и больше уже не смотрел на Торкуату. Тот кашлянул и сказал, чуть ли не с порога:

— Ну, я пошел!

Сан-Марино на секунду оторвался от бумаг и кивнул. Торкуату понял, что у шефа очередной период бездействия, и, огорченный, открыл дверь.

— Погоди! Погоди! — окликнул его очень довольный Сан-Марино, захлопывая папку. — У меня найдется для тебя работенка!

Счастливый, Торкуату вернулся.

— Через час у меня будет необыкновенно серьезный разговор, и я прошу тебя… В общем, ты сам знаешь…

Торкуату почтительно наклонил голову. Да, его учить не надо, как охранять покой шефа при очень серьезных разговорах.

— Вот-вот, стой у двери и следи, но так, чтобы ни изнутри, ни снаружи… Отправляйся!

На этот раз Торкуату вылетел как на крыльях. Ему доверяли! Он был нужен!

Сан-Марино вызвал Мару и распорядился попросить Жулию приехать к нему в гостиницу.

— Если не приедет, считай, что ты уволена, — грозно заявил он.

Но Жулия приехала. Для нее наступило необыкновенно сложное время. Может быть, самое сложное в ее жизни. Она словно бы раздвоилась. У нее была предыдущая жизнь, связанная с ее семьей, с Отавиу, который был и оставался для нее отцом, и начиналась другая, в которой она должна была научиться по-родственному, относиться к человеку, к которому уже успела сначала привязаться, потом возненавидеть, а теперь должна была и полюбить.

Ее смущало, что Сан-Марино несколько раз называл ее в редакции доченька, что, когда она входила к нему в кабинет, он просил его поцеловать. Подобная близость и смущала ее, и шокировала. Она не была еще готова к ней.

А еще ей очень мешало отношение к Сан-Марино Отавиу. Она понимала, что он не простил жене любовника и поэтому так болезненно относится к дружбе Жулии со своим соперником, стараясь всячески их поссорить. Но что будет, если он узнает правду? Потрясение будет так велико, что он снова может погрузиться во мрак болезни. Нет, эта, правда, не должна выходить наружу. Никогда.

Сан-Марино чувствовал напряжение Жулии, но заботился, прежде всего, о том, чтобы привлечь ее на свою сторону. Самой действенной ему казалась материальная сторона, и поэтому именно ее он выдвигал на первый план. Еще он старался устранить те подводные камни, которые могли помешать его взаимоотношениям с Жулией, и о которых знал лучше всех.

— Я делаю все для того, чтобы ты стала моей наследницей, доченька, — с этой фразы начал свой непростой разговор Сан-Марино, разговор, который должен был быть избавлен даже от косвенных свидетелей, для чего за углом коридора в непринужденной позе расположился Торкуату.

Сан-Марино подошел к небольшому столу и взял лежавшую на нем папку.