Воздушные замки. Путь к разгадке - читать онлайн книгу. Автор: Эуклидес Маринью cтр.№ 48

— Ну, положим! — грозно отозвалась Гонсала. — доказательства — другое дело! Но имей в виду, Отавиу, чтобы ни случилось, я буду с тобой!

— А с Жулией? Ты поговоришь с ней? — спросил он.

— Непременно, — пообещала Гонсала. — В последнее время я чувствую себя комитетом по борьбе с Сан-Марино и обществом защиты от Сан-Марино женщин.

Оба невесело улыбнулись. Но что было делать, если так оно и было?

Дело в том, что на днях к Гонсале пришла Жанета и попросила помощи, рассказав свою историю.

Гонсала вспомнила те времена, когда она носила Тьягу, вспомнила свое одиночество, свои обиды, но это было так давно, что от них ничего не осталась. Припомнила она и Жуану, славную девчушку, подружку Тьягу по классу. Кто бы знал, что жизнь так распорядится этими детьми?

— Моя Жуана тоже имеет право на то, чтобы получить образование в хорошем учебном заведении, — говорила Жанета. — Она имеет право поездить, посмотреть мир и думать не только о куске хлеба. Но Сан-Марино не хочет признавать ее, он отказался сдавать анализ на ДНК!

— Я бы с удовольствием помогла вам, — ответила Гонсала Жанете, — как бы это ни было странно, но я действительно помогла бы, потому что и для меня дети всю жизнь были на первом месте, но все дело в том, что Сан-Марино ненавидит меня, поэтому все, что я скажу ему, обернется против вас, да он меня и слушать не станет! Мне очень жаль, но это так. Но вы приходите, может быть, настанет момент, когда я, в самом деле, смогу оказать вам помощь.

— Спасибо за ваше доброе сердце, — сказала Жанета. — Я потому и пришла, что не сомневалась в вас, но я буду стоять до конца! Чего бы мне это ни стоило!

Готовясь к разговору с Жулией, Гонсала вспоминала о Жанете. Если она не смогла помочь одной, то, может быть, ее поучительная история поможет другой?

Она не хотела нарочитой встречи, но после объяснения с Отавиу стала бывать у них в доме гораздо чаще, и благоприятный случай не замедлил представиться: Гонсала пришла раньше, чем вернулся Отавиу, и смогла поговорить с Жулией наедине. Она не расставляла никаких акцентов, не выводила морали, просто на вопрос: «Не случилось ли чего? У нее такой озабоченный вид», — рассказала и о визите Жанеты, и ее историю.

— Меня очень огорчает судьба этой обездоленной девочки, — сказала Гонсала. — Тем более огорчает, что я ничего не могу поделать. Я сама нелегко зарабатываю себе на жизнь, и ничего для нее не могу сделать.

Гонсала дождалась Отавиу, и они ушли. Теперь они часто уходили вместе из дома, у них наступила жизнь счастливых влюбленных, когда счастьем было все — прогулка по набережной, сидение за столиком в кафе, взгляд, влажный ветер, бархатная темнота ночи.

Наверное, они потеряли осторожность, наверное, поступали опрометчиво, потому что по каким-то неуловимым признакам Сан-Марино уверялся все больше и больше, что Отавиу только притворяется безумцем, и уже пустил по его следу Торкуату…

После разговора с Гонсалой Жулия вновь мучительно задумалась: кто же прав и каков на самом деле Сан-Марино? Жулия хоть и страдала импульсивностью, но ни в уме, ни в разуме ей нельзя было отказать. Ведь и те бумаги, которые принес ей Шику, и она так демонстративно порвала, она потом достала из корзины и внимательно прочитала. В них были в основном показания Ирасемы, служанки в доме Сан-Марино, которая водила дружбу с небезызвестным Жулии Торкуату, правой рукой и доверенным лицом шефа. Как уж сумел подъехать к ней Шику — неведомо, но, тем не менее, говорила она с ним охотно и откровенно. Многое поразило Жулию правдивостью и подлинностью, потому что Торкуату не обвинял своего хозяина, а восхищался им. Он восхищался, как ловко тот обошел старика Григориу и захапал сам его газету, как умел он убирать своих противников, как обставлял на жизненных дистанциях всех и вся, не брезгуя никакими средствами.

Портрет, который невольно нарисовал восхищенный Торкуату, был гораздо ближе к тому человеку, от которого шарахались Отавиу и Шику, но нисколько не совпадал с образом, созданным Жулией. Так кто же из них был все-таки прав?

Торкуату хорошо знал своего хозяина, в этом сомневаться не приходилось, и сам был циником без стыда и совести, и если Сан-Марино выбрал его в первые помощники, значит, он и вправду нуждался в бесчестных делах…

Но ведь и Жулию он выбрал в помощники и помогал ей делать хорошую, честную газету.

Правда и то, что было это во время предвыборной кампании… Так что же, Жулия помогала ему завоевывать любовь честных людей после того, как он бесчестно нажился на их низменных страстишках и любви к сплетням?

При этом этот человек был ее отцом… Так каким же он был? И вот его отношение к другой дочери. Значит, у Жулии есть еще одна сестра, маленькая беззащитная сестренка…

Жулия прекрасно знала сестру Шику, Жанету, очень симпатизировала ей и никак не могла предположить, что у этой красивой жизнерадостной женщины в прошлом так много трудных испытаний.

Невеликодушное поведение Сан-Марино больно задевало Жулию, и она решила поговорить с ним напрямую. А, решив, так и сделала: отправилась в кабинет и спросила, как обстоят дела с судом относительно отцовства.

— Уже донесли! — недовольно нахмурил брови Сан-Марино. — Небось, твой приятель Шику постарался?

Жулия не стала ни подтверждать, ни отрицать. В конце концов, какая разница, откуда поступила информация, раз она верна? А ей так бы хотелось, чтобы Гонсала что-то преувеличила. Вернее, даже не Гонсала, а Жанета.

— Так вот я должен тебе сказать раз и навсегда — не вмешивайся в мои дела. Я сам с ними разберусь!

Сан-Марино встал из-за стола и сердито заходил по кабинету.

— Но ты сам меня уверял, что все дела у нас будут общие, — тихо, но твердо сказала Жулия. — Я не понимаю мотивов, по которым ты отказываешься от анализа на ДНК. Я думаю, тебя не удивляет, что меня волнует вопрос именно этой девочки…

— Девочка девочкой, а ее мамаша всегда была крайне легкомысленной особой, и я не намерен содержать ее и всех ее любовников, которые постоянно меняются, и каждый прихватывает с собой что-то из ее имущества. При необходимости я помогу и этой девочке, но вовсе не в качестве своей дочери, а просто так. Я не желаю, чтобы из-за допущенной когда-то глупости мне вешали на шею чужих детей.

— А я не могу быть чужим ребенком? — спросила Жулия.

— Нет, — твердо ответил Сан-Марино. — Сердце всегда узнает свою кровь.

И Жулия не могла про себя с ним не согласиться, потому что только этим и можно было объяснить ее необъяснимую привязанность к Сан-Марино.

— Но если это так, то, мне кажется, тебе тем более, нужно согласиться на анализ, — сказала она, глядя на него с ласковым упреком.

— Почему это? — вскинулся Сан-Марино, но мало-помалу до него дошла простая житейская логика Жулии: раз уж он уверен в том, что не отец, то, отказываясь от анализа, только укрепляет подозрения в обратном.