Вавилонская башня. Крушение. - читать онлайн книгу. Автор: Силвиу де Абреу cтр.№ 77

— Сезар, постарайся меня понять, — начала Лусия, но он прервал ее:

— Я и стараюсь. Очень стараюсь. Мы так боролись за наше счастье, Лусия. А теперь я уже не знаю, нужно ли это было?!

Лусия отчаянно замотала головой.

— Что ты говоришь? Все останется по-прежнему!

— Боюсь, что нет, — печально проронил Сезар. — Тебе придется обвинять меня в суде. Мне трудно будет выслушивать публичные обвинения из твоих уст!

— Дело направлено не против тебя, а против строительной компании, — пыталась убедить его Лусия.

Сезар мрачно покачал головой.

— Это одно и то же... Ты, конечно, вольна принимать любое решение. Но ты должна знать, что можешь поставить под удар наши отношения.

— Я еще не отказалась от нашей любви, Сезар!

Сезар выразительно пожал плечами и вышел. Оставшись одна, Лусия тихо заплакала.

Анжела, ненадолго выбитая из колен признанием Энрики о том, что он любит Селести, снова чувствовала себя на коне. Она настолько вошла в роль кукловода, дергающего марионеток за невидимые нити, что каждое происходящее в семье Толедо событие относила на собственный счет. Вилма вызвала в Сан-Паулу свою мать, дону Жозефу. Для начала теща устроила Энрики крупный скандал, заявив, что ни за что не допустит, чтобы он развелся с ее дочерью. Энрики пытался договориться с Вилмой, убеждая ее расстаться с ним подобру-поздорову. В разгар их бурной беседы Вилма вцепилась ему в волосы, и Энрики был вынужден крепко взять ее за плечи и оттолкнуть от себя.

— Он бьет меня, на помощь! — завопила Вилма. — На помощь, убивают!

В комнату, точно ожидая за дверями подходящего момента, тут же ворвалась Жозефа.

— Как ты посмел поднять руку на мою дочь? Доченька, он ударил тебя?

В ответ Вилма разрыдалась.

— Мама, он вцепился в меня, хотел задушить! Посмотри, вот следы от его пальцев!

Жозефа подошла к дочери и сильно ущипнула ее за плечо. Вилма вскрикнула. На ее нежной коже выступил синяк.

— Смотри! — с торжеством произнесла Жозефа, картинно указывая Энрики на синяк. — Вот что ты наделал! Теперь тебе не отвертеться! Я подам на тебя в суд, что ты избиваешь мою дочь... мою невинную голубку...

Энрики, растерянно тряся головой, как будто он только что осознал, что такое человеческое коварство, пересказал Анжеле.

Анжеле еле-еле удавалось сохранять сочувствующий вид. А когда Энрики сообщил ей, что Селести не просто избегает его, а шарахается от него, как от прокаженного, — тут уж торжеству Анжелы не было границ. Энрики был полон недоумения. Ведь он не приставал к Селести, обращался с ней как с королевой. А она поздоровается с ним сквозь зубы — и норовит тут же выскользнуть вон!..

— Не любит она тебя, — со скрытым ехидством в голосе говорила Анжела.

— Что-то подсказывает мне, что это не так, — задумчиво возразил Энрики.

Анжела размышляла, как лучше довести это дело до конца. Но тут произошло нечто, переключившее ее мысли в другую сторону...

Как-то она решила посмотреть некоторые свои заметки на полях «Положения по страхованию». Полезла в секретер — а его нет! Анжела не сразу запаниковала. Она решила, что переложила брошюру в другое место. Перерыла весь дом.

«Положение» как в воду кануло.

И тут она вспомнила, что перед отъездом в Понта-Пору оставила свои ключи Кларе.

Анжела помчалась к дому Аженора. Клара встретила ее со смущенным видом. Если у Анжелы и были кое-какие сомнения в том, что это не она взяла документы, то теперь они отпали.

— Это ты украла у меня ту брошюру? — с порога спросила она.

— Я? Нет!

— Ты была у меня дома, когда я уехала?

— Нет! Нет! — покраснев, отбивалась Клара.

— Прекратите ее допрашивать, — подал голос Клементину. — Это я побывал у вас дома. Я взял вашу брошюру.

— Вы-ы? — Анжела измерила его взглядом, полным ледяного презрения. — Зачем? Немедленно верните ее мне!

— Не могу, — спокойно возразил Клементину.

— Как это не можете? — разъяренно прошипела Анжела, — Вы — вор! Я засажу вас в тюрьму за воровство!

— Может, я и вор, но не убийца невинных жертв в Торговом центре, — невозмутимо отозвался Клементину.

— Отдайте «Положение»! — Анжела топнула ногой.

— Его у меня уже нет.

— Как это нет?

— Я передал брошюру своему адвокату. Я не взрывал Торговый центр и должен доказать свою невиновность. Простите, что я влез в ваш дом. Клара тут ни при чем. Это все я. И у меня не было другого выхода.

Анжела слушала и не верила собственным ушам.

— Свою невиновность? Вы что же, хотите сказать, что это я взорвала Торговый центр?

— Я не знаю. Я только знаю, что сам не совершал этого ужасного дела... И раз вы так нервничаете, значит, в этой брошюре есть что-то, что вы хотите скрыть...

Анжела поняла, что дальнейшие препирательства с этим типом бесполезны. Надо было действовать. Ехать к Сезару и Энрики. Ясно, что брошюру Клементину отдал Александру. Сезар мог бы забрать ее у сына.

* * *

— Значит, один экземпляр брошюры все-таки цел? — сказал Сезар, когда Анжела все ему рассказала. — Почему ты не дала его мне, когда я его у тебя попросил?

— Потому что надо было беречь брошюру как зеницу ока. И я берегла ее. Но, как видите, не могла уберечь...

Энрики взволнованно заметил:

— Чего доброго, теперь, Клементину обвинит нас в организации взрыва!

Сезар кивнул.

— Именно так и будет. Этот убийца ни перед чем не остановится.

— Да, но Александр... — продолжал Энрики. — Вам не кажется странным, что он с таким упорством защищает этого человека да еще собирается жениться на его дочери?

Сезар уронил голову на руки.

— Не знаю. Я уже ничего не знаю. Все словно сговорились действовать против меня. Лусия, а теперь Александр! Честное слово, с ума можно сойти от всего этого!..

На улице была страшная жара, так что плавился асфальт, но в помещении кафе, хоть и многолюдном, царила прохлада.

Окна были распахнуты настежь, и легкий ветерок овеял разгоряченную публику, явившуюся сюда выпить по кружке ячменного пива после трудового дня. Агустиньо, Куколка и Клементину сегодня потрудились на славу. В море свалки им удалось выудить старинные бронзовые подсвечники и отличные дверные ручки. «Настоящий антиквариат, — как сказала им Клара. — Как только люди выбрасывают такое! Честное слово, это золотое дно!»

Агустиньо и Куколка заняли отдельный столик. Клементину примостился возле стойки бара, размышляя о чем-то своем.