Батя, Батюшко и Бэмби - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Волкова cтр.№ 88

Ненадолго воцарилось молчание. Никита ждал ответа. Евгений думал. Денис молча пил чай, внимательно изучая тюльпаны на столе.

— Я… уезжал… бывают такие долгие рабочие командировки, — наконец объяснил свое отсутствие гость.

По-другому Оля назвать его пока не могла. Именно гость. Чужой человек, пришедший на чай. Денис едва слышно хмыкнул.

— Я знаю, есть такие командировки. У меня дедушка в Иран ездил журналистом, он рассказывал, — Никита, сам того не зная, спасал положение. — А теперь ты насовсем приехал?

— Насовсем, — взгляд собственного ребенка он почему-то не выдерживал (стыдно?) и спасался ковырянием торта в тарелке.

— А ты в волейбол играть умеешь?

— Нет.

Оля видела: вопросы сына ставят Евгения в тупик. Она поняла, что с детьми он общаться не умеет. Ему непривычно, неудобно. И помощи просить не у кого. Ни Денис, ни сама Оля на помощь не приходили. Благородства не хватало.

— Я тоже не умел, но меня Денис учит, — Никита запил торт чаем. В отличие от взрослых он был щедр и благороден и показал всю широту своей души и детской непосредственности последовавшим предложением: — Если хочешь, он и тебя научит, и можно будет ходить и играть всем. Только маму еще надо научить. Тогда две команды получится.

Оля отвернулась к раковине и закрыла рот рукой. Нервный смех рвался наружу. Она представила себе эту картину… но все же сделала над собой усилие, вернула серьезное выражение лица и даже села за стол. Денис тут же положил свою руку ей на поясницу. «Мы — единое целое». Сидевший напротив Евгений уловил этот жест и снова уткнулся взглядом в чашку. Он не нашел что ответить на столь великодушное предложение.

— Никита, — сказала Оля, подливая себе чай, — я думаю, что в волейбол пока не готова играть.

Мальчик посмотрел задумчиво и кивнул, согласившись. Мол, девочка в мужской компании…

— Можно дедушку взять в команду, — скорректировал он состав участников.

— Ешь торт, — скомандовала Оля.

Окончание чаепития взрослые встретили с плохо скрываемым облегчением.

Евгений засобирался домой, Оля с Денисом его не удерживали.

— Никита, — поинтересовался гость, надев обувь, — как насчет сходить куда-нибудь погулять? Не сегодня, а вообще?

Никита вопросительно посмотрел на Олю. Сколько раз она кивала ему за прошедшие два часа? Снова кивнула.

— Я пойду, — сказал мальчик серьезно.

— Созвонимся, — сказал на прощание Евгений Оле.

— Созвонимся, — ответила она.

Гость перевел взгляд на Дениса:

— До свиданья, Денис Валентинович.

Денис ничего не ответил, только кивнул. День кивков какой-то. И отсутствия рукопожатий.

Дверь захлопнулась, силы закончились. Оля хотела привалиться спиной к стене, но вместо стены почувствовала грудь Дениса. А впрочем, это и есть стена. Ее мужское плечо и ее стена.

Хотелось снова сказать спасибо. Но Дениса почему-то раздражало это слово, поэтому она произнесла другое:

— Вы с ним знакомы?

— Он мой пациент, — стена обняла Олю и прижала к себе. — И лучше тебе не знать, с чем он ко мне приходил.

Она и не хочет. Когда-то, давным-давно, очень хотела знать все-все про мальчика с гитарой, а теперь… этого мальчика больше нет. Вместо него — чужой человек. И этот человек, как Оля поняла сейчас очень четко, ей неинтересен. Но ради сына она позволит ему время от времени появляться.

— Все хорошо? — вот это действительно было важно знать.

— Да. Пойдем выкинем этот кошмарный торт и попьем нормально чай.

— Поцелуй меня.

* * *

Через неделю Евгений действительно забрал Никиту на прогулку. Оля вся извелась, пока ждала сына. Она даже не могла четко сформулировать свои эмоции от происходящего. Наверное, доминировало беспокойство. Беспокойство за все: насколько сложится общение? Не обидят ли ее ребенка? Будет ли он в целости и сохранности?

Странно, но вот вопроса целости и сохранности Никиты, если он шел куда-то с Денисом, не возникало вообще. Даже когда отпускала на пейнтбол. А здесь… было ощущение чего-то чужого, что вторглось в личное пространство и удалить это чужое нельзя. Сколько лет Оля хотела, мечтала о встрече сына с отцом. Строила версии: когда это будет, как это будет, случится ли продолжение общения… И вот желание исполнилось. И все совсем не так, совершенно не так.

Звонок мамы, как всегда, не вовремя.

— Я только что гуляла с Поличкой в парке и видела Никиту…

Дальше последовала многозначительная пауза.

— Да, — подтвердила Оля. — Он гуляет со своим… отцом.

— И давно он объявился? Ты считаешь, это правильно — отправлять ребенка на прогулку с малознакомым мужчиной? Ты сколько лет его не видела, Оля? А вдруг он Никиту украдет? Чего это вдруг так внезапно вспомнил про сына?

— Мама, — Оля постаралась, чтобы голос звучал ровно. — Это не первая их встреча. Все под контролем. Я не могу лишать ребенка отца.

Вот последнее предложение она сказала зря и поняла это лишь после того, как выговорила.

— Это ты сейчас на меня намекаешь? Что я тебя лишила отца?

— Мама, ни на что я не намекаю. Просто…

В комнату вошел Денис, но, увидев, что Оля разговаривает по телефону и услышав «мама», тихо удалился, прикрыв за собой дверь.

— Оля, я тебя просто предупреждаю о последствиях. И кто такой Денис, который учит волейболу? Вам футбола мало?

— Кто тебе сказал про Дениса?

— Никита, конечно. Или ты считаешь, что внук ничего не должен рассказывать своей бабушке?

Почему всегда так? Почему любой разговор становится мучительным? Не ладятся отношения никак.

— Мама, Никита — мальчик, ему необходим спорт, он должен двигаться, бегать и прыгать.

— Тут по телевизору показывали, как один вот такой отец заявился после семилетнего отсутствия, его пустили в дом, стали жить вместе, прописали, а потом он отсудил квартиру. Оля, я тебя предупредила, останешься бомжом.

Началось…

— Я все поняла.

Когда телефонный разговор закончился, Оле традиционно захотелось курить. Она пошла на кухню, открыла форточку, щелкнула зажигалкой.

Денис встал рядом у окна. Они оба смотрели во двор. Через минуту на дорожке показался Никита в сопровождении Евгения. С сыном было все в порядке.

— Не торопись, докури. Я открою.

* * *

— Ну что, юноша прыткий и резвый, как ты тут без меня?

— Скучал и тосковал! — радостно отрапортовал Малин, только что завершивший свой первый самостоятельный прием. — Но взял себя в руки и справился.