Собибор / Послесловие - читать онлайн книгу. Автор: Лев Симкин cтр.№ 45

Этот мирный разговор убийцы с жертвой за кружкой пива вызвал возмущение выживших узников Собибора. Тех самых собиборовцев, которые в лесу после восстания сожалели, что именно Френцель избежал смерти. Насколько велико было это сожаление, трудно себе представить.

Получив перевод беседы Блатта с Френцелем, 9 февраля 1986 года Печерский пишет Леву: “Мне кажется, многое Томасом надумано, такое впечатление, что он Френцеля хочет показать “благородным”.

“Блатт: Помните Цукермана?

Френцель: Да, это повар Когда мы недосчитались нескольких килограммов мяса, а потом при обыске их обнаружили, я побил его. А потом, когда его сын признался в краже, и он получил свои 25 ударов плетью – за нарушение дисциплины”.

Блатт испытывал некоторое неудобство, оправдывался, что разговаривал с Френцелем “для истории”: “Я чувствовал и все еще чувствую вину и ощущаю себя предателем за то, что взял это интервью”. Хотя вряд ли разговор жертвы с палачом мог быть иным. Сама собой напрашивается аналогия: рассказ Марека Эдельмана из Варшавского гетто об очной ставке в прокуратуре с палачом гетто группенфюрером СС Юргеном Штроопом, которого осудили к смертной казни в 1951 году. Из бойцов Варшавского гетто осталось в живых меньше 100 человек, они продержались целый месяц, пока немецкие танки не сравняли гетто с землей. “В комнату ввели высокого мужчину, тщательно выбритого, в начищенных башмаках. Он встал перед нами во фронт – я тоже встал. Меня спросили, видел ли я, как он убивал людей. Я сказал, что в глаза не видел этого человека, встречаюсь с ним в первый раз. Потом меня стали спрашивать, возможно ли, что ворота – в этом месте, а танки шли оттуда – Штрооп дает такие показания, а у них там чего-то не сходится. Я сказал: “Да, возможно, что ворота были в этом месте, а танки шли оттуда”. Какая разница, где была стена, а где ворота – мне хотелось поскорее смыться из этой комнаты”.

Первым в списке Симона Визенталя – знаменитого “охотника за нацистами” – был первый комендант Собибора Франц Штангль. Составитель списка не раз говорил, что, если бы не сделал в жизни ничего другого после ареста такого ужасного человека, как Штангль, его жизнь не была бы напрасной. В декабре 1970 года суд в Дюссельдорфе приговорил его к пожизненному заключению за убийство “как минимум 400 тысяч евреев”, после чего тот умер в тюрьме от сердечного приступа.

Печерский внимательно следил по печати за всеми судебными процессами над нацистами и их пособниками. Он послал Михаилу Леву вырезку из “Литературной газеты” от 22 июля 1970 года со статьей Льва Гинзбурга “Дело Штангля” о суде в Дюссельдорфе над комендантом Собибора. Автор статьи был ему известен по книге “Бездна”, написанной по материалам судебного процесса, прошедшего в Краснодаре в 1963 году в военном трибунале Северо-Кавказского военного округа, где судили девять русских эсэсовцев – карателей из гитлеровской зондеркоманды СС 10-а.

Полицейский в прошлом, Штангль вступил в ряды СС и дослужился до руководителя программы “Т-4”, в рамках которой только в Берлинском центре эвтаназии было убито около 30 тысяч человек с физическими и умственными недостатками. Потом были Собибор и Треблинка. Штангль уверял судей, что совесть его чиста, он всего лишь выполнял свой долг.

В этом ответе не было ничего удивительного. “На вопрос: “Почему ты это сделал?” почти все отвечали одинаково – и амбициозный, умный профессионал Шпеер, и недальновидные в своем служебном рвении комендант Треблинки Штангль, и комендант Освенцима Гесс, – отмечал Примо Леви. – Я сделал это потому, что мне приказали, другой все равно сделал бы это вместо меня, только с еще большей жестокостью”.

Куда больший интерес представляет история его поиска и поимки. После войны два года Штангль провел в американском лагере для военнопленных, а потом скрывался целых 25 лет. Как и Адольф Эйхман, через столицу Италии он попал в Южную Америку. Ключевым звеном этого тайного механизма был епископ Алоис Гудал – друг папы Пия XII, ректор колледжа священников “Коллегио тевтоника” для говорящих на немецком языке при церкви Святой Девы Марии в Риме. Гудал предоставил Штанглю приют, снабдил паспортом Красного Креста и билетом на пароход. Порядок в Красном Кресте тогда был такой, что документы выписывались на любое имя, которое называл человек, обратившийся за помощью. Для идентификации было достаточно рекомендации священнослужителя. За получением въездных виз Гудал обычно обращался в посольство Аргентины, президент которой Хуан Перон называл Нюрнбергский процесс (Штангль на нем был заочно приговорен к смертной казни) “величайшей несправедливостью, которую история не простит”.

Он тихо жил под собственным именем в Сан-Паулу в Бразилии, где была крупная немецкая диаспора, работал на “Фольксвагене”, в 1960-е годы купил новый дом. Согласно упомянутой статье Гинзбурга, Симону Визенталю адрес Штангля дал некий бывший гестаповец. Была такая версия. Была и другая, в которой была убеждена семья Штангля: выдал его бывший зять, отомстив тестю. Точно известно лишь то, что Симон Визенталь заплатил 7 тысяч долларов за адрес Штангля незнакомцу, пришедшему в его квартиру в Вене. В феврале 1967 года Штангль был арестован полицией и экстрадирован в Германию.

Раз уж зашел разговор о Симоне Визентале, надо сказать, что, исповедуя идею возмездия, он был категорически против любой внесудебной расправы. Агенты Центра Визенталя не убили ни одного преступника, а только передавали их правоохранительным органам соответствующих стран и требовали гласного судебного процесса. Центр Визенталя смог обнаружить более тысячи нацистов, повинных в уничтожении евреев (всего в его картотеке значилось более 90 тысяч нацистских преступников). Уходя на покой незадолго до смерти в 2005 году на 97-м году жизни, Визенталь объяснил это не своим преклонным возрастом, а тем, что пережил всех своих врагов и потому его деятельность подошла к логичному концу.

Незадолго до смерти Штангль в интервью, данном в тюрьме, рассказал о том, что в Бразилии живет Вагнер, его лучший ученик, тоже участник программы эвтаназии душевнобольных, позже служивший в Собиборе. Тот самый садист, который убил парня, пасшего лагерных гусей, за падеж единственного гуся. В день восстания Вагнера не было. “Если бы Густав Вагнер был там, он бы почувствовал, почуял побег как собака”, – говорила Эстер Рааб. Вагнер и в самом деле с 1950 года жил в Бразилии под именем Гюнтера Менделя, работал механиком, купил ферму в окрестностях Сан-Паулу в 30 милях от дома Штангля.

Существует легенда, будто Вагнер после смерти Штангля увлекся его женой и вместе с нею праздновал день рождения Гитлера. Этого не было, историю сочинил Михаил Лев в своем романе “Длинные тени”, но потом ее стали повторять как реальную, например, в сериале BBC “Охотники за нацистами” (сезон 2 серия 8). В то же время нет оснований не верить включенному в фильм рассказу бразильской журналистки о том, как изобличили Вагнера. В апреле 1978 года кто-то позвонил в редакцию газеты, где та работала, и сообщил о сборище нацистов в загородном ресторане. Приехав туда по редакционному заданию, она обнаружила множество немцев в народных костюмах, на столах стояла посуда со свастикой. Сделав вид, что фотографирует другого репортера, она сделала снимки присутствовавших.