– Простите нас, мистер Нолан, – взмолилась мать. – Я не могу избавиться от ощущения, что в этом моя вина!
– Мы не должны были направлять его в вашу школу, – потупившись, произнес супруг.
– Глупости, – только и ответил директор. – Мальчики его возраста крайне впечатлительны. Мы найдем способ наставить его на путь истинный.
На следующий день группа учеников под предводительством мистер Макаллистера шагала по заснеженному двору, твердя латинские слова. Остановившись, шотландец поднял голову и посмотрел на окна того этажа, где располагались комнаты преподавателей. Там он приметил мистера Китинга, в одиночестве глядевшего на улицу. На мгновение взгляды их встретились. Макаллистер отвернулся, сделал глубокий вдох и продолжил прогулку.
Джон Китинг отошел от окна, подошел к шкафу и принялся снимать с полок издания своих любимых поэтов – Байрона, Уитмена, Вордсворта, – но затем, вздохнув, вернул их на место. Закрыв чемодан, он подошел к двери, ведущей наружу из крохотной каморки, в последний раз окинул ее взором и вышел.
Пока он собирал вещи, у мальчиков начался урок литературы. Тодд сидел понурившись, словно в оцепенении – точно так же, как в начале учебного года. Вид у вжавшихся в стулья Нокса, Питтса и Микса был униженный. Всем членам бывшего общества было до того стыдно, что они не смели взглянуть друг другу в глаза. И только Кэмерон выглядел, в общем, как всегда – устроившись поудобнее, он читал учебник как ни в чем не бывало.
Бросалось в глаза, что двух парт не хватало – той, за которой сидел Нил, и той, за которой Чарли.
Внезапно распахнулась дверь, и в кабинет вошел мистер Нолан. Уэлтонцы поднялись. Директор прошествовал за кафедру и сел за стол; ребята опустились на места.
– До экзаменов я буду преподавать вам литературу, – оглядев класс, произнес Нолан. – Затем за время каникул мы найдем постоянного учителя. Итак, на чем вы остановились в учебнике Притчарда, кто скажет?
Добровольцев не было.
– Мистер Андерсон?
– На чем… в учебнике… – запинаясь, промямлил тот и принялся перебирать учебники, нервно трепля их за корешок.
– Не слышу вас, мистер Андерсон!
– Ос-становились… м-мы… кажется…
– Проинформируйте меня, мистер Кэмерон, – выйдя из себя, оборвал его директор.
– Мы двигались бессистемно, сэр. Разобрали детально романтиков и перескочили сразу к поэзии после Гражданской войны.
– А реалистов?
– Мы их пропустили. Почти всех.
Поглядев внимательно на Ричарда, Гейл Нолан еще раз обвел взглядом аудиторию.
– Что ж, хорошо. Тогда начнем все с начала. Что такое поэзия?
Он замер в ожидании ответа. Никто не поднял головы. Вдруг дверь кабинета приоткрылась, и на пороге показался Китинг.
– Простите, я хочу взять свои вещи, – произнес он. – Но, может быть, лучше после урока?
– Нет, возьмите сейчас, – раздраженно ответил Нолан и повернулся к ребятам. – Джентльмены, откройте предисловие хрестоматии на странице 21. Мистер Кэмерон, прочитайте вслух превосходное эссе профессора Притчарда о понимании поэзии.
– У меня эта страница вырвана, сэр, – доложил тот.
– Одолжите у кого-нибудь книгу!
Нолан начал терять терпение.
– Она у всех вырвана.
– Как – у всех? – уставившись на Китинга, переспросил директор.
– Видите ли, сэр… – начал было Ричард, но запнулся.
– Не беда, – протянул ему свой экземпляр учебника Нолан и повелел читать.
– «Понимание поэзии». Автор – кандидат наук, профессор Джей Эванс Притчард. «Чтобы в полной мере оценить стихотворение, необходимо в первую очередь вникнуть в его размер, ритм и образную систему. Затем задайте себе два вопроса. Первый: насколько художественно передано содержание стихотворения? И второй…»
Пока Кэмерон читал, Китинг стоял в дальнем конце комнаты у шкафа и глядел на класс. На него смотрел Тодд – глаза его застилали слезы. Нокс, Микс и Питтс все так же не осмеливались поднять головы, но видно было, как их обуревали противоречивые чувства… Преподаватель вздохнул. С трудом можно было поверить, что то, что Нолан возьмется за статью Притчарда именно в тот момент, когда ему понадобится зайти в класс, – простое совпадение. Собрав вещи, он направился вдоль стены к дверям. Но не успел подойти к выходу, как Тодд вскочил.
– Мистер Китинг! – вскричал он, прерывая монотонный голос Кэмерона. – Их заставили подписать!
– Замолчите, мистер Андерсон! – в гневе подскочил директор.
– Мистер Китинг, клянусь! Поверьте мне!
– Я верю тебе, Тодд, – мягко произнес Китинг.
Гейл Нолан пришел в ярость.
– Идите, Китинг! – приказал он.
– Но он не виноват! – не унимался Андерсон.
Промчавшись между рядами, Нолан силой усадил Тодда на место.
– Придержите язык, мистер Андерсон! Еще одно слово – и вас исключат из школы! – Тут он обернулся к остальным. – И вас это тоже касается!
Директор уставился на Китинга, сделавшего было шаг обратно в классную комнату – казалось, он хочет поддержать Тодда.
– Я сказал – идите, Китинг! Немедленно!
Все взгляды были прикованы к учителю. Он, в свою очередь, глядел на них, словно стараясь запомнить. Отвернувшись, Китинг направился к выходу.
– О капитан, мой капитан! – завопил Андерсон.
Тот обернулся, встретившись с ним взором. Теперь Тодд оказался в центре внимания. Задрав одну ногу, он неуклюже взгромоздился на парту и, стараясь не расплакаться, посмотрел Китингу в глаза.
– Сейчас же сядьте! – бросившись к нему, завизжал Нолан. Но в это время на другой стороне класса на парту вскочил Нокс.
– О капитан, мой капитан!
Директор обернулся к нему.
Собрав волю в кулак, на парту вскочил Стивен Микс, а за ним – Джерард Питтс. За ними последовали остальные – вначале по одному, а затем и скопом, молча отдавая честь любимому учителю.
Бросив попытки урезонить детей, Нолан застыл, не веря своим глазам. То, что класс с такой искренностью отдавал дань уважения бывшему педагогу, не укладывалась у него в голове.
Китинг стоял в дверях, стараясь совладать с собой.
– Спасибо вам, мальчики, – наконец произнес он. – Благодарю вас.
Он взглянул вначале на Тодда, а затем и на остальных мертвых поэтов, кивнул и вышел за порог кабинета, где ученики его замерли в немом салюте.