Азарел - читать онлайн книгу. Автор: Карой Пап cтр.№ 49

— Дюри, Дюри.

И я подумал: это не моя ли мать?

— Да, — шепнул тот голос, — это она, и она радуется, что наконец «тебе пришел конец», и пусть себе радуется, потому что так и тебе будет лучше, если ты «мертвый».

И снова голос матери:

— Открой же глаза, Дюри, пожалуйста! Посмотри, мы все тут.

А голос на это:

— Можешь открыть, но оставайся «мертвым», так всего лучше.

Я открыл, но с большим трудом и мало что углядел, такой был усталый. Мать сидела возле моей кровати и спрашивала со слезами:

— Как ты себя чувствуешь? Лучше?

И тот голос:

— Скажи только, что ты «мертвый».

И я выговорил, тихо и очень устало:

— Я, мама? Вы разве не видите, что я мертвый?

Тут вошел и отец.

И голос тут же сказал:

— Не пугайся, теперь он уже ничего не может тебе сделать, потому что ты — «мертвый», «тебе пришел конец», и «ты не сумеешь встать больше», и только глаза у тебя открыты. Он уже не может тебя обидеть.

Отец подошел к моей кровати и спросил:

— Ну, тебе получше?

И я ответил:

— Я мертвый, мне пришел конец, у меня только глаза открыты.

Я увидел, что отец хочет взять мою руку. Сперва я хотел отдернуть свою, потому что боялся, но голос снова меня обнадежил:

— Пусть его, я тебе сказал, он уже не может тебя обидеть, ты «мертвый».

И я позволил взять себя за руку и сказал:

— Я мертвый, и никто не может обидеть меня больше.

Отец на это:

— Да мы и не думаем тебя обижать! И ты не мертвый, ты только был в обмороке, и очень коротко.

Я взглянул на него; и подумал: не хочет признаться, что сделал это со мною и вот почему я мертвый!

Взглянул и на мать, которая не сводила с меня глаз.

И подумал: «Она знает, что сделал со мною отец? Или она тоже не хочет об этом знать, потому что не хочет „никаких новых волнений“? Спросить у нее?»

Но голос сказал так:

— Все можешь сказать, только об одном не говори, о том, что сделал с тобою твой отец, потому что тогда твоя мать решит, что ты «помешанный», по-иному говоря, больной. И отец снова начнет зорко за тобой следить. Это будет очень скверно. В точности так же скверно, как то, что уже было однажды. Лучше будь мертвым, за этим ни отец, ни мать следить не станут.

Я промолчал.

Мой отец продолжал:

— Конечно, в обмороке, но от шалостей и проказ! — И он улыбнулся и потрепал меня по руке. — Но теперь, даст Бог, поправишься. — И опять взял мою руку: нет ли жара?

Мать озабоченно обратилась к отцу:

— Но почему он все повторяет, что он мертвый? — И снова заплакала.

Я поглядел на них, но видел совсем плохо из-за сильного жара и усталости.

Отец сказал:

— Ах, Боже мой, он еще и усталость чувствует. Естественно после такого обморока. Это он и имеет в виду, когда говорит, что мертвый.

Мать посмотрела на меня вопросительно:

— Ты очень ослаб?

Я поглядел на нее в свою очередь. И подумал еще: «„Обморок“? Ты вправду не знаешь, что мой отец сделал со мной? Или тоже только отнекиваешься, как и он?»

Моя мать настаивала:

— Ты хочешь что-то сказать? Говори же, можешь сказать нам всё, никто тебя не обидит, никто не рассердится. Никто! Правда, отец?

— Конечно, никто! — ответил отец. — Говори же! Что ты хотел сказать?

И снова голос:

— Можешь рассказать всё, только одного не рассказывай, что твой отец задушил тебя и потому ты мертвый.

— Ну? — сказала мать снова. — Рассказывай, пожалуйста.

И я сказал:

— Всё могу рассказать, только одно — нет.

Мать наклонилась ко мне поближе:

— Что?

И отец:

— Ну?

— Это одно, — начал я и поглядел на них, и подумал: «Смотри, как они притворяются любопытствующими! А ведь и без того знают. Отец — без всякого сомнения».

Отец начал снова:

— Говори же, говори, — сказал он, — это одно тоже можешь сказать совершенно спокойно. Что бы это ни было.

Я смотрел на него до тех пор, пока мой рот не выговорил сам собою:

— Вы и так знаете…

Но голос тут же испуганно предостерег:

— Берегись, ни звука больше! После будет совсем плохо. Опять.

— Что? — спросил отец. — Что я знаю и так?

Но я прикусил язык.

— Так, ничего, — сказал я.

На это мой отец шепнул что-то, улыбаясь, моей матери.

Да, — подумал я, — они радуются, что я мертвый.

Отец встал и своей порывистой походкой вышел в соседнюю комнату и принес оттуда мой кулек. Но теперь в нем были только сказки.

Да, подумал я, они решили, что это и есть «только одно», о чем я не хотел говорить. Что этого я боялся. Но теперь мне уже нечего бояться из-за того, что я побирался, ведь я мертвый.

Отец положил книжку ко мне на кровать и сказал:

— С этим все в полном порядке, — сказал он, — мы всё уладили. Ничего дурного не произошло. Книга — твоя по праву.

И мать:

— Ты об этом хотел спросить?

А голос шепнул:

— Скажи, что об этом. Чтоб они больше не расспрашивали и чтобы ты не выдал того одного, чего нельзя.

— Об этом, — ответил я.

А мать:

— Все получили обратно то, что дали. Христиане тоже. До последнего крейцера.

Голос шепнул:

— Скажи спасибо. Ты ведь все равно мертвый.

И я сказал:

— Спасибо большое, я ведь все равно мертвый.

Глаза матери снова наполнились слезами. Она обернулась к отцу:

— Видишь, он опять за свое.

На это он:

— Да ты пойми, Ида, он не знает, что такое «мертвый». Это значит у него теперь только то, что он устал, я тебе уже говорил. Верно, Дюри?

Мать повернулась ко мне:

— Да?

И голос внутри сказал:

— Они знают, что ты это. Мертвый. Но не хотят себя «волновать». И ты подтверди, что ты просто устал, иначе они станут расспрашивать дальше. А для тебя лучше всего, если перестанут.

И когда моя мать переспросила: