Вересковый мёд - читать онлайн книгу. Автор: Ляна Зелинская cтр.№ 17

Дядя Тревор опустил на лицо Эрике вуаль и подал руку. Сегодня он играл роль её отца, а Бригитта роль матери, и от понимания этого снова захотелось плакать. Дочери Бригитты подхватили шлейф её платья, и процессия двинулась прочь из замка вдоль цепочки огней вверх по холму. Там на вершине среди гранитных столбов, покрытых бархатом мха и ржавой россыпью лишайника, находилось святилище — средоточие силы идущей от самой земли. Именно там следовало проводить подобный обряд, а не в замковом храме, где проходило большинство помолвок и свадеб. Ведь этот обряд свяжет два народа, две страны, а не просто двух человек.

Среди камней горел костёр и был очерчен большой круг. Рядом с огнём сидела старая Фло. Ради сегодняшней церемонии она даже сменила свой наряд сумасшедшей на вполне приличное платье. Над костром висел котёл, и она помешивала в нём какое-то варево. Бросала туда травы и, чуть покачиваясь, шептала молитвы:

— Великий Небесный Охотник, Лесной Хозяин, Король Запределья, Бог плодородия во многих ликах и под многими именами, Хранитель Мирового Древа и держатель Копья — Оси мироздания. Тот, чьи рога воплощают ветви древа, а каждый их отросток — начало новой жизни, благослови этот союз, ибо ради благого дела…

Она ходила вокруг котла, помешивая то, что там варилось, и голос её звучал завораживающе.

— Триединая мать, та, которая Создает и Поддерживает Все Живое, Источник Чистой Безусловной Любви, Источник Милосердия и Сострадания… Та, чьё покрывало это земля, а волосы — лес… благослови этот союз…

Она разлила варево по кубкам, отдала подержать девочке и повернулась к процессии, остановившейся на самом краю обрядового круга. Кивнула Тревору и он подвёл Эрику, стал с одной стороны, а с другой стороны встал Викфорд.

Всё было как во сне. В огонь положили можжевельник и травы, и ароматный дым потянулся вниз, обвивая подол платья Эрики. Дочери Бригитты ходили по кругу, бросая на жениха и невесту горсти зерна, а к ногам ягоды рябины и бузины. А Фло начала петь старинную песню и положила между Эрикой и Викфордом ветви омелы.

Тревор отошёл, и велел остальным тоже отойти за пределы круга, дальше в темноту.

Но Эрика не видела ничего, кроме этих чёрных глаз напротив. Лицо Викфорда было серьёзным и в свете костра казалось ей почти зловещим. И Эрика представляла с ужасом, что будет дальше.

Ей уже приходилось целоваться. В ночь на шестнадцатилетие её первый поцелуй был в саду с сыном найта Анабальда, который был в неё влюблён. Тогда всё поначалу казалось так волнительно, и она думала, что это будет какое-то необыкновенное наслаждение, о котором шёпотом рассказывали ей служанки, но ничего подобного Эрика не испытала. Губы влюблённого юноши были мокрыми и пахли жареным луком, потому что он только что вышел из-за стола, и ничего необыкновенного в этом не было. Даже наоборот. Юноша был робок и, кажется, для него это тоже был первый поцелуй, он тыкался ей в губы, как щенок в ладонь в поисках молока, и в итоге Эрика увернулась от поцелуя и убежала.

А потом её целовал Ивар. И в его поцелуе тоже не было ничего, что вызвало бы трепет или наслаждение, о котором так много болтали девушки на кухне. Эрика просто терпела его, чтобы сделать приятное своему жениху, и не понимала, чего он пыхтит и дышит так жарко и вообще волнуется. В отличие от её первого поцелуя, Ивар не был робким, совсем наоборот, он набросился на неё жадно, будто хотел съесть, и сжимал в объятиях так, что казалось рёбра треснут, а зубы с непривычки ударились о её зубы. Его губы были какими-то сухими и жёсткими, а щетина на лице царапала кожу, и самый первый её поцелуй с сыном купца ей показался похожим на укус.

Но Ивар её хоть любил, а этот…

Поэтому глядя на Викфорда, Эрика ожидала чего-то ещё более отвратительного. Ведь в темноте, за пределами круга стояли его псы, и чтобы получить свои пятьдесят золотых и сделать так, «… чтобы она вся сомлела», ему, наверное, придётся сначала её придушить. И только мысль о кинжале в рукаве немного её успокаивала, хотя пальцы у Эрики сделались ледяными и как будто деревянными от волнения, и могли просто не удержать кинжал.

Фло подошла, вложила руки Эрики в ладони Викфорда крест накрест и достала зелёные ленты. По обычаю руки нужно было связать: левую с левой, а правую с правой для единства новобрачных.

От прикосновения к ладоням Викфорда Эрику почти затрясло, но руки у него были тёплыми, даже горячими, и он погладил её руки большими пальцами, словно хотел успокоить или согреть, и чуть усмехнулся. Было видно, что он понимает, насколько ей страшно. И это взбесило ещё сильнее — его молчаливое торжество. Эрика радовалась лишь одному — тому, что вуаль на лице скрывает всё её смущение и злость.

Фло вложила им в ладони по кусочку янтаря, перевязала руки лентами и осыпала цветами вереска. Прочитала молитву, чертя ножом руны на лентах, а потом развязала их, взяла кубки и, протянула Эрике и Викфорду, со словами:

— Пейте во славу Небесного Охотника и Триединой матери.

Эрика вцепилась в кубок обеими руками, боясь его выронить, чуть подняла вуаль, и поднесла его к губам осторожно, чтобы не расплескать. В кубке оказался вересковый мёд — пряный, сладкий и крепкий. Он ударил хмелем в голову почти сразу, и побежал по венам, опьяняя, согревая и окрыляя, а под кожей ожили огненные цветы и начали медленно распускаться.

— Кольца! — раздалось откуда-то из темноты. — Мы забыли про кольца!

В круг света вошли барристер и дядя Тревор.

— По тавррскому закону вы сначала должны обменяться кольцами! — произнёс барристер, он выглядел испуганным, ведь ответственность за то, чтобы помолвка прошла по всем правилам, лежала на нём.

Дядя Тревор достал из кармана кольцо, самый редкий, зелёный янтарь, блеснул в свете костра, и он протянул его Викфорду. А барристер достал кольцо с алмазом и отдал Эрике.

— По закону Тавирры вы должны обменяться кольцами, — произнёс барристер. — Найрэ Нье'Лири, наденьте кольцо агату Его Величества.

Она взяла руку Викфорда, стараясь не смотреть ему в глаза, и надела кольцо, подумав как-то отстранённо, что рука у него крепкая, но мягкая, и кольцо село на палец идеально, видимо ювелир подогнал его, перед тем, как отдавать.

А Эрике кольцо оказалось мало. Может дядя Тревор ошибся в размере, а может от страха и переживаний руки у неё стали, как куриные лапы, но оно застряло на второй фаланге и никак не хотело идти дальше.

— Как бы не дурной знак! На мизинец надень, — это дядя Тревор почему-то прошептал.

— Зачем же на мизинец, — ответил Викфорд с усмешкой, — не хотелось бы, чтобы такое красивое кольцо потерялось в дороге. Кольцо под цвет глаз…

Он приподнял её руку, прикоснулся губами к безымянному пальцу, там, где застряло треклятое кольцо, и провёл по коже языком, а потом чуть надавил и оно село, как влитое.

— Ну вот, немного ласки делают податливым даже металл, — произнёс он, отпуская руку и Эрика поспешно её выдернула.