Дом учителя - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 66

Однако, когда Егор Петрович вспомнил пушкинское: «К чему стадам дары свободы? Их надо резать или стричь…» – она вдруг восприняла цитату в штыки.

– Это вам референт к какому-нибудь выступлению подобрал аргументики? Я подскажу еще один. Из Некрасова.

Анна Аркадьевна умышленно поменяла несколько глаголов в строфе, осовременила. Зайцев не заметит.

– Под дворянством, как вы догадываетесь надо понимать нынешних богачей-олигархов, – уточнила она.

– Вы, между прочим, – раздраженно напомнил Егор Петрович, – тоже чиновница.

– Мелкая сошка. Ведущий специалист. По современному табелю о рангах – секретарь госслужбы, что соответствует воинскому званию старшины или младшего сержанта. А вы генерал армии – начальник целого департамента, действительный государственный советник Первого класса.

Они стали пререкаться, глупо, мелочно и сквалыжно. Рыба гниет с головы… армия держится на старшинах и сержантах… наверху тьма власти, внизу власть тьмы…

За десертом хватило ума и такта сменить тему, вернуться к тому, что обсуждали уже много раз – цыган и дочь Зайцева Лену, которая была намерена после каникул вернуться во Владимирскую область.

Выслушав рассуждения Анна Аркадьевны, Егор Петрович кивнул:

– Здраво мыслите. Вы мудрая жен… – поперхнулся, закашлялся.

– Ладно, – махнула рукой Анна Аркадьевна, – какая есть. К счастью, имеется человек, который периодически называет меня дурой, дурочкой или дурындой.

– Это кто?

– Муж, естественно.

Она встала, направилась к выходу, услышала, как шествующий за ней Зайцев пробормотал:

– Муж не считается.

Лето – сонная отпускная пора. Москва пустеет. Работающий люд по выходным прячется от жары на дачах или оккупирует берега водоемов. Недолгий тропический период провоцирует негу, интеллектуальное буксование и нежелание напрягаться. Не случайно в райских жарких странах прорывов в науке или в искусстве практически не бывает. К чему они, если и так хорошо? Если для жизненного обеспечения (жилье, одежда) требуется малое и оно дешево? Если созерцать окружающую красоту, праздно философствовать, купаться в океане, сонно медитировать гораздо приятнее, чем сидеть в офисном муравейнике?

Лето 2018 года климатические сценарии опровергало. Июнь и даже начало июля были холодными. Илья Ильич сетовал, что все плохо растет, не завязывается, не опыляется, не созревает. Но для Анны Аркадьевны подобное отклонение стало благом. Потому что, опять-таки против правил летней праздности, в ответ на случившееся ей пришлось много разъезжать по городу и вести беседы. Было бы пекло плюс к нему климактерические приливы, внезапное бросание в жар, – Анна Аркадьевна расплавилась бы. Не как лед на солнце, а как жир на сковороде.

– Мам, – спросила дочь за завтраком, – ты сегодня вечером не занята?

– Смотря для чего.

Вечером она обещала Егору Петровичу сходить с ним на закрытый просмотр какого-то фильма, то ли запрещенного скандального, то ли для служебного пользования. Их первое не ресторанное свидание. Зайцев, видимо, пытался удержать падающую конструкцию.

– Пойдем со мной к Игорю и Мишке Казанцевым, а, мам? – попросила Любаня.

– Зачем? – удивилась Анна Аркадьевна. – Ты с ними дружишь?

– Лёнька с Игорем задружил в последнее время. Я так, по соцсети.

У дочери зазвонил телефон, и она ответила:

– Привет, Ёка! Как раз сейчас с мамой говорю. Ага, поняла, термобелье. Пока!

Ёкой (в детстве не выговаривала) Любаня называла брата в редкие минуты нежного к нему отношения. Когда сын съехал, подобные минуты случались чаще.

– Лёня попросил тебя со мной поговорить? – спросила Анна Аркадьевна. – Что это за дипломатия? Он не мог сам ко мне обратиться?

– Мог, конечно. Но тут нужно объяснить, а наш Лёнечка всегда такой занятый.

– Объясняй!

– Мишка Казанцев – наркоман. Миша – старший из братьев, – уточнила Любаня.

– Прекрасно помню.

– Игорь его лечил, в программы разные определял, без толку. Сейчас Игорь устроился в Сибири… или на Алтае? В общем, смотрителем… или егерем? Заказник или питомник, тьфу ты, заповедник. Словом, глухая тайга, до ближайшего жилья сотни километров, очень красиво и очень много тяжелого физического труда. У Игоря двое маленьких детей, годовасики, близнецы, Чук и Гек. То есть у них есть нормальные имена, но все так зовут. Это из какого писателя?

– Из Гайдара, – автоматически ответила Анна Аркадьевна.

– Сегодня у них типа отвальная. Лёнька очень просил, чтобы ты пришла. Я тоже прошу, естественно.

– У жены Игоря есть няня? Бабушки, дедушки? Кто-то будет ей помогать?

– Какая няня? Они квартиру снимают, денег тык-в-притык. Игорь айтишник, он с первого курса работает, прилично зарабатывал, но на Мишку много уходило. Про бабушек ни разу не слышала. Мам! Мы решили им термобелье подарить. Поучаствуешь финансово?

– Конечно. Любаня! Женщина. Жена Игоря. Одна. С двумя маленькими детьми. Как угодно сильно любимыми. В стесненных материальных обстоятельствах. Это верный путь к неврозу или тяжелой депрессии.

– Мы их не бросим.

– О, вы! Такие занятые. Ладно, разберемся. Какой ужас! Миша наркоман! Что я хотела спросить? Да! Почему вы считаете, что мое присутствие необходимо?

– Миша и Игорь всегда к тебе… тебя… уважали. По-особому относились. Нам завидовали.

– Разве?

– Ага, говорили, что нам повезло с родителями.

– Это ничего не объясняет. Хорошо. Сколько стоит термобелье? Если я куплю детям зимнюю одежду и обувь? Самая расходная часть бюджета. С другой стороны, молодые мамы передают друг другу вещи, из которых дети выросли. Будет ли уместно предложить деньги… как зовут жену Игоря?

– Как тебя. Аня. Встречаемся в семь вечера на «Юго-Западной» в центре зала.

«Надо позвонить Зайцеву и отменить встречу», – напомнила себе Анна Аркадьевна, когда дочь ушла. И стала наводить порядок на кухне. Не только помыла посуду, но и зачем-то выгрузила шкафы, в которых хранились кастрюли, – протерла полки. Такой же уборке повергся ящик со столовыми приборами, буфет с парадными сервизами, стеллаж с книгами по кулинарии. Миша – наркоман! Это так взволновало Анну Аркадьевну, что унять себя можно было только тупым домашним трудом.

Старший сын Казанцевых Миша был на пять лет старше Лёни, младший Игорь – старше на год. Мальчики часто общались, потому что их мамы взахлеб, а папы вынужденно дружили. Когда Павловы перебрались в Москву, а потом Казанцевы – в Подмосковье, они еще некоторое время дружили семьями, выезжали на пикники, на сбор грибов. Затем Илья Ильич решительно воспротивился совместному времяпрепровождению. Анна Аркадьевна с боями выбила право просиживать с Валей на кухне и удостоилась звания «лаборантка по анализу кала». В кухонных беседах речь о сыновьях Вали если и заходила, то бегло, у них все нормально. Не хватало ночи обсудить Валины любовные страдания. Встретившись в Кисловодске, разговаривали, как две бездетные дамы. Если бы Анна Аркадьевна спросила Валю о ее взрослых детях, то это выглядело бы как завистливая попытка одной скучной стареющей женщины спустить на землю другую, отсрочившую старение. Да и что бы Валя сказала? У них все нормально. Призналась бы, что у Миши огромная проблема? Вряд ли. Анна Аркадьевна всполошилась бы, и прощай Валин образ молодой, влюбленной и любимой.