История жены - читать онлайн книгу. Автор: Мэрилин Ялом cтр.№ 75

Нет в американской истории более грандиозного сюжета, чем путешествие мужчины и женщины на Дальний Запад страны сквозь прерии, равнины и горы. Ученые подсчитали, что около 350 000 первопроходцев прошли Орегонским и Калифорнийским маршрутами в период с 1841 по 1867 год ^[371]. Орегонский путь также называют «семейным путем», поскольку его выбирали замужние пары с детьми. Холостые мужчины предпочитали путешествовать по южному маршруту в Калифорнию, влекомые духом авантюризма и ожиданиями золотых гор.

В 1838 году в Орегон с миссионерскими целями отправились первые четыре семьи. В их числе были Елкана Уокер и Мэри Ричардсон Уокер. Письма и дневники, которые писала Мэри, соединяются в увлекательную историю ^[372]. Во-первых, брак Елканы и Мэри был организован Советом миссии после того, как ее просьба разрешить ей отправиться в миссионерское путешествие самостоятельно была отклонена. К своим девятнадцати она уже имела за плечами три года учебы в Уэслейской семинарии в штате Мэн, но незамужних девушек не отправляли в заграничные миссии, и она могла добиться желаемого, лишь став женой миссионера. Мэри рассматривала несколько предложений (и был тот, кто нравился ей больше прочих, но ей пришлось его отвергнуть, потому что он был «безбожником»), но вскоре остановилась на Елкане Уокере, стеснительном, высоком, неловком семинаристе. Ей легко удалось с ним договориться, и после того, как он окончил учебу, они поженились и, покинув родной Мэн, отправились в Миссури, а оттуда – через земли индейцев в Орегон. Для того чтобы они могли путешествовать по чужой территории, в Военном министерстве им выдали паспорта.

В Миссури к их свадебному путешествию присоединились еще три пары, и их караван насчитывал двадцать пять лошадей и мулов. Из провизии у них были мука, рис, сахар, перец и соль, которыми они должны были питаться, пока не доберутся до края буйволов, где смогут есть их мясо. К тому времени, как они достигли этого пункта путешествия, Мэри была измотана и разочарована. Вот одна из записей в ее дневнике: «Мне хотелось бы написать так много. Но я очень устала. У нас две палатки размером восемь на двенадцать футов. Семьи отделены друг от друга занавеской ‹…› Чета Смит храпит так, что их слышно на всю палатку. Мистер Уокер лежит рядом и говорит, что я уже достаточно написала».

К абсолютной усталости и нехватке личного пространства прибавлялся сложный характер мужа. Мэри жаловалась в дневнике: «Мне бы было гораздо лучше, если бы мистер У. проявлял хоть толику нежности. Ему так сложно угодить, что я почти бросила и пытаться. Если я суечусь, он говорит, что мне не хватает рассудительности. Если я спокойна, он говорит, что мне не хватает живости. Я продолжаю попытки понравиться ему, но иногда мне кажется, что они бессмысленны». Вскоре после этого она «долго рыдала», и это, кажется, произвело на Елкану впечатление, поскольку Мэри отмечала, что весь день он был очень обходителен.

Во все время путешествия длиной в три тысячи миль, растянувшегося на шесть месяцев, Мэри испытывала телесные и душевные муки, которые, вероятно, были отчасти связаны с беременностью, хотя, как истинная осмотрительная викторианка, она умолчала об этом даже в дневнике. Через несколько месяцев после того, как караван прибыл в Орегон, она родила первого из своих семерых сыновей и, как и всякая мать, испытывала по этому поводу незамутненное счастье. В своем описании родов она раскрывает полную палитру чувств: страх, боль, стойкость, облегчение и радость:

«Около десяти боль стала достаточно сильной. Я чувствовала себя потерянной, практически жалела, что вообще вышла замуж. Но отступать было некуда. Я должна была через это пройти. К одиннадцати я начала чувствовать еще большее отвращение. ‹…› Но как только я подумала, что, наверное, худшее еще впереди, я услышала крик своего младенца и возглас: „Сын!“ Радость материнства затмила все мои прежние горести. Тем вечером сердце моего мужа смягчилось, и он осыпал меня и сына поцелуями».

Мэри Ричардсон Уокер была женой миссионера и помогала ему распространять слово Божье в индейских племенах от сиу в Дакоте до не-персе на северо-западе и виннебаго и кикапу на Дальнем Западе. Пресвитерианская церковь в период с 1838 по 1869 год отправила в земли, населенные индейцами, 270 миссионеров, и только один из них был холостяком. Церковь настаивала на том, чтобы миссионер был женат, поэтому отсутствие жены для того, кто желал стать священнослужителем, было недостатком. Один миссионер из Орегона жаловался, когда ему отказали в приходе на Аляске: «Уже в третий раз я упускаю хорошую должность лишь потому, что у меня нет жены» ^[373].

История жизни Мэри Ричардсон Уокер стала широко известна лишь благодаря тому, что она была женой одного из первых христианских миссионеров на северо-западе. Но женщин, имена которых забыты, не оставивших после себя никакого свидетельства (либо лишь незначительные и разрозненные свидетельства), было очень и очень много. Такова была и Киттура (Кит) Пентон Белнап, крестьянка со Среднего Запада, которая вместе с семьей отправилась в Орегон и оставила несколько страниц дневниковых записей. Прежде чем покинуть Айову, они с мужем Джорджем нажили четверых детей и трех из них потеряли. Их выжившему сыну был один год в октябре 1847 года, когда Кит писала: «У нас остался лишь один сынок. И те немногие силы, что у меня сохранились, я потрачу на то, чтобы подготовиться к переходу через Скалистые горы» ^[374].

К путешествию Кит должна была сшить «четыре муслиновые рубашки для Джорджа и два комбинезона для мальчика Джесси», а также «льняной навес для повозки и несколько мешков». В том, что женщина шьет рубашки для мужа, детскую одежку и мешки для еды, нет ничего удивительного, но то, что она управляется с навесом для фургона, заставляет задуматься! Из скупого описания становится ясно, что муж находился в это время рядом: «Верчусь круглыми вечерами, пока муж читает мне». Упоминания о том, что супруг читает жене и детям, часто встречаются в воспоминаниях покорителей Запада. Из беглой заметки Кит можно сделать вывод о том, что супруги состояли в теплых отношениях; по крайней мере, Кит не называла своего мужа «мистер Белнап», как это делали многие женщины среднего класса в своих письмах, дневниках, воспоминаниях и даже в устной речи.

Белнапы пустились в путешествие вместе с пятью другими семьями, у каждой был один или два фургона, запряженных восемью волами. Каждый фургон не превышал размером четыре на десять футов и должен был содержать провизию на все шесть месяцев пути. Кит наполнила матерчатые мешки и деревянные ящики (которые позднее будут служить столешницами и сундуками) пшеничной и кукурузной мукой, «сушеными яблоками и персиками, бобами, рисом, сахаром и кофе». Она была настроена оптимистично, поскольку стремилась заполнить все свободное пространство: «В углу осталось место для корыта, а в корыто поместится корзина для обеда. Посуду, которой мы будем пользоваться, сложу в корзину. Сначала будем есть из хорошей, а если она побьется, заменим оловянной. Сшила четыре миленькие скатерти, так что жить буду так же, как дома».